Альфонс следил за ее движениями жадными голодными глазами. Федька почувствовал легкое разочарование. Слабак! Тоже на крючке сидит, как большинство мужиков-лопухов. А сначала показался молодцом.
Девушка опустила руки и посмотрела на альфонса холодным строгим взглядом. Тот поспешно отвел глаза и начал крутить в пальцах бумажную салфетку. Что-то нерешительно спросил у девушки, та ответила напористо и зло. Альфонс бросил салфетку и уперся взглядом в стенку справа от себя.
Теперь Федька видел его очень хорошо. Так сказать, анфас. Лицо альфонса слегка подергивалось, словно он изо всех сил сдерживал слезы. «У-тю-тю, маленький, — мысленно поиздевался Федька. — Давай, поплачь, оттого, что красивая сучка тебе не дает… Мужик, называется. Тряпка».
Девушка беспокойно повозила по столу руками и что-то коротко сказала. Но уже не с прежним холодным выражением лица, а как-то мягче, сердечней, что ли… Альфонс медленно повернул к ней голову, сунул руку во внутренний карман куртки и что-то достал оттуда. Федька вытянул шею вперед и пригляделся.
Деньги. Естественно.
Девушка взяла пачку купюр и небрежно, не считая, сунула ее в сумку. После чего сразу же встала и подхватила свою куртку. Само собой, что ей еще здесь делать? Сердечная ты наша…
Альфонс попытался перехватить ее запястье, но девушка резко выдернула руку и сказала только одно слово. И от этого короткого слова щеки альфонса стали белыми.
Девица поспешно накинула на плечи куртку и быстрым шагом направилась к выходу. Альфонс смотрел ей вслед.
Федька поднялся с места и зашагал следом за барышней. Его терзали сомнения. Не похоже, что это тот самый человек, которым интересуется Стаська. Да они почти не разговаривали! Она пришла только для того, чтоб получить деньги, все остальное ей до фени.
Тем не менее, Федька вышел и зашагал следом за дамой, стараясь не потерять ее из виду. Но далеко шагать не пришлось. Девица подошла к подъезду того же дома, где располагалось кафе, набрала код и юркнула в дверь. Федька застыл на месте.
Идти за ней? Рискованно.
Пока он размышлял, подъездная дверь медленно закрылась. А значит, и вопрос закрыт. В конце концов, узнать номер квартиры, где живет такая куколка, проблемы не представляет. Нужно будет — узнают.
Федька отступил на шаг и поднял голову, выискивая табличку с номером дома. Дошел до машины, уселся в нее и записал адрес на всякий случай.
Что теперь?
Конечно, ужасно хочется плюнуть на альфонса, тем более, что оказался он вовсе не крутым мужиком, а обыкновенной тряпкой. Но Федька хорошо понимал, что денег ему не видать, если все добытые сведения сведутся к адресу этой девочки. Не может быть, чтобы Стаська затевала сыр-бор ради такой ерунды. Значит, нужно возвращаться к альфонсу и следить за ним дальше.
Федька со вздохом посмотрел на часы. Половина третьего. Умереть можно.
Решил сняться с места и припарковаться поближе к машине альфонса. В кафе больше заходить не стоит: альфонс его видел и мог запомнить.
Тронулся с места и свернул за угол. Вовремя свернул, как оказалось.
Альфонс уже вышел из кафе и садился в свою неказистую тачку.
«Звонил из автомата он два раза, — соображал Федька. — Один раз, понятное дело, этой стерве. А второй раз?»
Конечно, она могла бросить трубку и он перезвонил ей снова… Нет, ерунда. Она бы не бросила трубку до того, как получила деньги. Значит, он звонил двум разным людям. И, возможно, назначил две встречи. Только почему в разных местах? Впрочем, погодим, там видно будет.
И Федька, не таясь, пристроился за машиной альфонса. Тому, похоже, на все наплевать, кроме своей девки. Впечатлительный мерзавчик, оказывается…
На этот раз ехали долго. Немного постояли в пробке, немного проплелись в потоке машин со скоростью три километра в час. Тоска какая! Столько мучений ради жалких ста баксов!
Наконец подъехали к новому дому, построенному совсем недавно. Недалеко от него альфонс остановился, но из машины не вышел. Федька насторожился и зашарил взглядом по окрестностям. Куда бы спрятаться так, чтоб не потерять альфонса из виду! Этот дом Федька хорошо знал. И в доме жили люди, которые знают Федьку. Встречаться сейчас с ними совершенно ни к чему.
Наконец Федька сообразил, что делать. Если поставить машину в арку старого длинного дома напротив, можно пронаблюдать за альфонсом издали. Или даже выйти из машины и спрятаться в беседке, стоящей недалеко от серой «девятки».
Так и сделал. Приткнул «Фольксваген» в арку, вышел из машины и неторопливо побрел к беседке, наблюдая за альфонсом краем скошенного глаза.
Альфонс по сторонам ни разу не взглянул. Сидит в машине, оперевшись локтем на край открытого окна, курит… Ждет, значит.
Федька дошел до беседки и сразу плюхнулся на скамейку, тянувшуюся вдоль боковой перегородки. Пригнулся и уложил подбородок на мокрое дерево невысокой стенки. Сидеть так было неудобно, зато машина альфонса просматривалась прекрасно, а самого Федьку, вернее его голову, почти не видно. Придется потерпеть. Только бы не принесла нелегкая его знакомых.
И сразу же, подтверждая все существующие законы подлости, раскрылась дверь подъезда нового дома, и по ступенькам сбежал этот самый знакомый. Черт бы его побрал!
Федька улегся на скамейку, спрятав голову. Нужно подождать пару минут. Интересно, почему бутерброд всегда падает маслом вниз?
Выждал немного и осторожно, как из окопа, выглянул наружу. Пусто. Интересно, куда он успел деться? Место открытое, просматривается хорошо…
Взглянул в сторону альфонса и замер. Человек, от которого он прятался, подошел к машине и уселся рядом с мерзавчиком.
Не может быть!
Федька снова улегся на скамейку, тяжело дыша. Не фига себе ситуация прорисовывается! Выходит, они знакомы? Вернее, они заодно?! Фантастика!
Так и пролежал на скамейке, иногда рискуя приподнимать голову и бросать короткий вороватый взгляд в сторону серой «девятки». Двое, сидевшие в ней, разговаривали долго, почти час. «Вот это, я понимаю, совещание», — думал Федька в очередной раз выглядывая наружу и убеждаясь, что разговор продолжается. Сестрица в осадок выпадет!
Наконец услышал, как хлопнула дверца машины. Выждал две минуты и поднял голову. Увидел, как знакомая фигура медленно удаляется в сторону подъезда. Заурчал мотор тем неповторимым хлябающим звуком, какой издают машины отечественного разлива, и «девятка» начала разворачиваться. Знакомый обернулся и коротко махнул водителю рукой.
Тот мигнул фарами в ответ и выкатил на трассу. Знакомый человек в задумчивости постоял на месте, провожая машину глазами. Затем он опустил взгляд под ноги и поддел носком ботинка железную банку из-под пива, валявшуюся на земле. Банка откатилась в сторону с легким металлическим стуком. Человек сделал шаг следом и наступил на нее. Банка с хрустом расплющилась, и знакомый почему-то рассмеялся. После чего поднялся по ступенькам к двери, открыл ее и скрылся из глаз.
Федька вскочил со скамейки. Куртка промокла от долгого лежания на влажном дереве, но ему сейчас было не до того. С неожиданной для его комплекции скоростью он преодолел расстояние между беседкой и своей машиной, плюхнулся на сиденье и еще минуту пытался отдышаться. Серая «девятка» успела скрыться из виду, но она его больше не интересовала.
Задание выполнено. Пора получать деньги.
— Сережа, Аля в больнице, — сказала мужу Екатерина Дмитриевна, положив телефонную трубку.
— Кто-кто? — не понял Сергей Владимирович.
— Альбина!
— Что с ней? — равнодушно спросил муж и продолжил упаковывать чемодан. Эту процедуру он всегда выполнял сам.
— Женя говорит — инфаркт. Может, съездим к ней?
— Какой смысл? Если у нее инфаркт, посетителей не допустят.
— Да, верно, — пробормотала Екатерина Дмитриевна.
— Знаешь, что было бы неплохо сделать? — небрежно подсказал муж.
Екатерина Дмитриевна быстро повернулась к нему.
— Позвони старухе, — сказал муж, не глядя на нее. — Передай новость. И вообще… наведи мосты. Зря мы тогда дверью хлопнули. Нужно держать руку на пульсе. Понимаешь?
— Понимаю, — медленно ответила жена.
— Ну, вот и умница. Потом, когда разрешат посещения, позвони старухе еще раз, предложи навестить болящую… Вместе… Понимаешь?
— Понимаю, — повторила Екатерина Дмитриевна и слегка прищурилась.
— Сережа, а ты уверен, что тебе нужно ехать?
— Уверен, — ответил муж коротко.
— В конце концов, даже если это правда, и она его… убила. Есть же срок давности! И потом, два раза за одно и то же преступление не судят.
— Катя!
Сергей Владимирович взял жену за руку и усадил на кровать.
— Я хочу знать все! Абсолютно все! Чем больше мы промоем песка, тем больше намоем золота… Не найдем то, что ищем, в одном месте, найдем в другом. И еще мне очень интересно, что произошло с драгоценностями Радковского. А поговорить с сыном Жана Девиллье просто необходимо. Я уверен, что он про старуху много чего интересного знает. Возможно, знает, но доказать не может. А я смогу. В общем, ехать нужно. Капитал у бабки такой, что мороз по коже… И что, все оставить этому смазливому сопляку?
— Ты прав, — сдалась Екатерина Дмитриевна, как сдавалась всегда. Поднялась с кровати, подошла к двери и спросила, не оборачиваясь:
— Сережа, я никогда у тебя не спрашивала, но сейчас спрошу. Ты едешь…
Она помедлила.
— …один?
Сергей Владимирович вскинул глаза на жену и ответил ей не менее твердым голосом:
— Один, Катя. Все позади.
— Слава богу, — сказала жена и вышла из комнаты.
Сергей Владимирович попытался было сложить рубашку так, чтобы она не слишком помялась в чемодане, но вдруг бросил ее на кровать и отошел к окну. Отодвинул занавеску и оперся обеими руками на подоконник. Его благообразное лицо с правильными, можно даже сказать, красивыми чертами, внезапно постарело, и кожа, минуту назад твердо натянутая, опустилась вниз. От этой внезапной метаморфозы лицо Сергея Владимировича стало напоминать маску трагедии с плачущими уголками губ.