Позвонить, что ли, Андрею? Узнать, как он себя чувствует? Заодно можно и поблагодарить за подаренные бациллы…
Валька потянулась к телефону и набрала номер, глядя в бумажку, на которой Арсен позавчера записал координаты альфонса. Скорее всего, телефон отключен, но делать ей все равно нечего…
Она выждала несколько длинных гудков и уже собралась положить трубку, когда на другом конце ей вдруг ответил резкий незнакомый мужской голос.
— Да!
— Извините, — запаниковала Валька, сверяясь с бумажкой, на которой был записан номер Андрея. — Я, наверное, не туда попала.
— Кто вам нужен? — так же резко и требовательно спросила трубка. И предупредила:
— Не разъединяйтесь, все равно узнаем, кто звонил!
«Что происходит?» — подумала Валька. В комнате Андрея явно ходили и разговаривали какие-то люди.
— Мне нужен Андрей, — сухо сказала она незнакомому нахалу.
— С кем я разговариваю? — упорствовала трубка.
— Может, сначала вы представитесь? — начиная злиться, спросила Валька.
— Девушка, вы разговариваете с милицией, — строго ответил голос. На заднем плане послышался негромкий смех, кто-то сказал: «Коля, не скрывай звание».
— Занимайся своим делом, — огрызнулся Валькин собеседник в сторону, и вернулся к ней.
— Назовите себя, — снова потребовал он.
— Меня зовут Валентина, — машинально ответила Валька.
— Валентина… Фамилию и отчество назовите.
— Да что случилось? — почти закричала Валька. — Андрея позовите! Я туда попала?
— Туда, туда, — успокоил ее собеседник. — А зачем вам Андрей?
— Хочу узнать, как он себя чувствует, — честно ответила Валька.
Трубка засмеялась куда-то в сторону. Собеседник сказал, обращаясь к невидимому коллеге: «Слышь, Сань, девушка его здоровьем интересуется»… Тот что-то буркнул в ответ; что именно, Валька не разобрала.
— А почему вы про здоровье спрашиваете? — задал собеседник очередной дурацкий вопрос.
— Потому что он болен, — сухо ответила Валька.
— Чем, интересно?
— Не знаю. Наверное, ангиной. У него была высокая температура.
— Вы его когда видели? — спросила трубка.
— Позавчера.
— Во сколько?
— Не помню. Часов в девять, наверное…
— А вчера? Видели?
— Не видела, — ответила Валька нетерпеливо. И потребовала: — Позовите Андрея!
— Не могу, — коротко ответил собеседник.
— Почему?
— Потому что он умер.
Валька застыла с трубкой, прижатой к уху.
Умер? От чего? От ангины?
— Девушка! — позвал ее собеседник, уставший от молчания.
— Да, — ответила она слабым голосом.
— Вы не могли бы сейчас приехать?
— Могу, — ответила она. И почувствовала, как включился автопилот, обычно вывозивший ее из ступора.
Вот хорошо! — обрадовалась трубка. — И вам меньше возни, и нам… Приезжайте.
— Хорошо, — все так же механически ответила она и положила трубку.
Чайник весело засвистел, призывая хозяйку. Валька вздрогнула, приложила руку ко лбу, попыталась собрать мысли. Все нарастающий свист чайничка мешал ей сосредоточиться, она с раздражением вытянула руку и повернула выключатель.
В кухне стало тихо.
Примерно такое же ощущение тишины и пустоты царило в ее голове.
Несколько минут она просидела в неподвижности, безвольно опустив руки. Затем медленно, как во сне, сняла телефонную трубку и набрала нужный номер.
— Алло!
— Нина, здравствуй, — механически проговорила Валька необходимый текст. — Это Валя. Бабушку позови, пожалуйста.
— Так она только заснула, — ответила Нина, по обыкновению не здороваясь. — Разбудить, что ли?
— Она больна? — спросила Валька безо всякого участия.
— Да нет… Вернулась под утро. Где ночью шаталась — понятия не имею. Так разбудить или как?
— Под утро вернулась, — пробормотала Валька себе под нос. И сказала нормальным голосом:
— Не буди, не нужно. Я потом перезвоню.
— Ага.
И домработница повесила трубку.
Валька попыталась сосредоточиться. Мир вокруг качался и плыл, расплавленный в пекле болезни, и тело отказывалось повиноваться ее приказам. Тем не менее, она заставила зрение обрести нужную резкость, а слабые пальцы — нажать на нужные кнопки. Уронила трубку и не стала ее поднимать, включила громкую связь.
— Валюша! — сказал Арсен почти сразу.
— Привет.
— Привет. Как ты, малыш? Я не стал тебя будить…
— Андрей умер.
Пауза.
— Повтори, пожалуйста, — озадаченно попросил Арсен.
— Я говорю, Андрей умер.
Снова тишина. Только потрескивали на линии какие-то помехи.
— Откуда ты знаешь? — спросил Арсен совсем другим, жестким тоном.
— Звонила ему только что. Хотела спросить, как он себя чувствует…
Тут она осознала, каким чудовищным комиксом выглядит ситуация, и всхлипнула. Но сразу справилась с собой.
— Там милиция. Просят приехать.
— Ты поедешь? — спросил Арсен.
— Поеду.
— Хорошо. Я тоже выезжаю.
— Зачем?
— Затем! Ты, что, думаешь, я тебя там одну оставлю? Жди меня у Андрея.
И линия разъединилась.
Валька медленно нагнулась, нашарила на полу упавшую трубку и аккуратно вернула ее на место.
Пошла в спальню, осмотрелась и сначала неторопливо убрала кровать. Ее не оставляло дурацкое ощущение того, что смерть Андрея можно отодвинуть, отложить привычными домашними хлопотами. И пока она убирает постель, в голове не роятся глупые мысли, которые она не хочет туда пускать.
Где была бабушка всю ночь?
«Ты плохо сложила одеяло!» — одернула себя Валька, развернула и снова свернула конверт. Разгладила все морщинки и складочки, уложила одеяло в бельевой ящик под кроватью.
Они виделись вчера с Андреем?
Поправь покрывало!
И Валька разгладила стеганную шелковую накидку на кровати.
«Я боюсь за них обоих», — сказал Арсен, имея в виду и бабушку, и Андрея. Интересно, о чем это он говорил?
— Я больше не могу, — сказала Валька вслух, обращаясь к своему отражению в зеркале. — Я не буду об этом думать.
Пошла из комнаты в прихожую, влезла в старые сапоги, застегнула молнию старой теплой куртки и вышла из квартиры, пустота и безмолвие которой рождали призраков в ее больном сознании.
Она плохо помнила, как добралась до нужного дома в Олимпийской деревне. Вернее, в бывшей Олимпийской деревне.
Какой-то частник. Какие-то люди во дворе высотного одноподъездного дома, наверное, соседи. Какой-то милиционер на лестничной клетке, преградивший ей дорогу…
Автопилот справлялся со всеми препятствиями так лихо, что она могла позволить себе затянувшееся пребывание в больном оцепенении, поглотившем волю. И только когда вошла в квартиру Андрея, сознание вернулось назад и больно укололо сердце.
— Николай Александрович, — представился немолодой лысый мужичок ростом с гнома. — Это я с вами говорил по телефону.
Она вяло кивнула. Они разговаривали в коридоре, а вокруг непрерывно сновали люди: входили, выходили, курили, беседовали, смеялись… И от этого казалось, что их очень много, а обстановка соответствует не похоронам, а какому-то празднику.
— Кто его нашел? — спросила Валька.
— Сосед, — ответил следователь и изучил ее паспорт. Достал из планшета ручку, огрызок бумажки, переписал что-то из паспорта себе на память.
— Как это произошло? — спросила Валька. Она имела в виду смерть Андрея.
— Собака выла, — ответил следователь, неправильно истолковав ее вопрос. — Утром вывел пса на прогулку, а пес сел под этой дверью, задрал морду к потолку и затянул заупокойную. Хозяин сначала внимания не обратил, выволок пса на улицу…
— А потом?
— А потом, когда возвращались, пес снова на коврик присел и завыл пуще прежнего. Ну, сосед и полюбопытствовал… Дверь толкнул, а она не заперта… Вошел в комнату, а знакомый ваш… В общем, поздно было суетиться. Паспорт возьмите.
Валька приняла паспорт, думая совсем о другом.
— От чего он умер?
— Это вопрос не ко мне, а к эксперту, — ответил следователь. — Вообще-то, никаких признаков насилия… Вы мне лучше вот что скажите: кололся ваш знакомый?
— Кололся, — ответила Валька.
— А-а-а…
— Вы не так меня поняли. У него был сахарный диабет, и он делал себе уколы инсулина.
— Понятно. Только инсулин?
— Не знаю. Где его нашли?
— Что? А-а-а… В зале, на диване.
— Он еще там?
— Увезли уже, — ответил следователь. — А родственники у него имеются?
— Кажется, отец жив. Только я не знаю, где он живет. Андрей говорил, в другом городе…
— Ладно, выясним. Значит, вы говорите, что встречались с потерпевшим позавчера.
— Да.
— Был повод?
— Он болел, — сухо ответила Валька, слегка покоробленная игривым тоном лысого мужичка. — Мы навестили его. Купили продукты и лекарства.
— Мы?
И следователь подался к ней, поворачивая ухо к ее губам.
— Мы — это я и мой друг. Арсен.
— Чеченец? — сразу спросил собеседник.
— Цыган, — отбрила Валька.
— Ага. И давно вы… дружите?
— С кем? С Арсеном или с Андреем?
— С обоими.
— Мы познакомились практически одновременно, — сказала Валька. — Пару месяцев назад.
— И в каких отношениях…
— С Арсеном или Андреем?
— С обоими, — рефреном откликнулся следователь и лукаво сощурился.
— С Арсеном мы вместе живем. А с Андреем виделись очень редко… Честно говоря, я позавчера у него первый раз дома была.
— Понятно.
Следователь отвернулся от нее, утратив к собеседнице всякий интерес. Впрочем, через минуту снова повернулся к Вальке и с надеждой спросил:
— А более близких друзей или подруг вы не знаете?
— Не знаю, — твердо ответила Валька. — Он говорил, что друзей у него нет.
— Ну, когда работаешь в таком месте…
И Николай Александрович многозначительно усмехнулся.
— То что? — с вызовом спросила Валька, мгновенно ощетиниваясь. — Что вы имеете в виду?
— Ну, то, что знакомых должно быть много…
Валька не ответила. Молча прищурила глаза на развязного мужичка и с презрением усмехнулась.