Между прочим, брат Жюля Лакруа Поль — тоже литератор (он пишет под псевдонимом «библиофил Жакоб»), и он посвятил Каролине целый труд свой о баронессе Крюденер.
Сию баронессу я отлично помню: она была ближайшей подругой и наставницей княгини Голицыной.
Сказывают, что «библиофил Жакоб» был многолетним любовником Каролины.
Я не раз слышала, что Каролина Собаньская увезла с собою в Париж, помимо горстки фамильных бриллиантов (она, надо сказать, хотя и чрезвычайно родовита, но при этом довольно-таки бедна и долгие годы, утверждают, находилась на содержании российской тайной полиции и лично генерала Осипа Витта, мерзавца из мерзавцев), целый баул с документами и всякого рода историческими раритетами. И сии раритеты имеют самое непосредственное отношение не только к России и Польше, но и к Франции предреволюционной эпохи.
Совершенно очевидно: там находилось и то, что Каролина в свое время получила в дар от княгини Анны Сергеевны Голицыной, своей кореизской благодетельницы.
При этом у меня нет никаких сомнений в следующем.
Именно в бумагах семейства Лакруа, полагаю, теперь и нужно искать разгадку исчезнувшего королевского ожерелья из 629-ти бриллиантов, которое так и не досталось королеве Марии-Антуанетте и вообще принесло множество бед всем, кто до него касался или хотя бы думал о нем.
И еще меня не оставляет надежда, что Каролина Собаньская-Лакруа хотя бы в один из своих многочисленных альбомов внесла записи бесценных рассказов Анны Сергеевны Голицыной о графине Жанне де ла Мотт и о громком уголовном процессе, омрачившем последние годы правления несчастной королевской четы — Людовика Шестнадцатого и Марии Антуанетты.
Но ежели этого вдруг по каким-то причинам и не было сделано, то уж непременно Каролина вклеила в альбомы подлинные бумаги, связанные со скандальным процессом графини де ла Мотт и графа Калиостро. А ежели Каролина не вклеила ничего в альбомы свои, то в любом случае она сии наиинтереснейшие бумаги непременно сохранила и просто не могла не сохранить. Н е м о г л а! Я просто убеждена в этом.
Вот хотя бы одним глазком взглянуть на дар, полученный Собаньскою от княгини Голицыной, дамы вздорной и сумасбродной, крутой на расправу, но при этом безмерно щедрой и отзывчивой!
Хотя бы удалось взглянуть, дабы, наконец, можно было постигнуть до конца историю загадочной французской графини, вдруг неожиданно поселившейся на исходе царствования Государя Александра Павловича в Старом Крыму, сначала в голицынском Кореизе, а потом в имении «Артек», тогда почти что пустынном!
Увы, ныне я вполне уже постигаю, что любопытство мое на сей счет вряд ли будет в ближайшее время должным образом удовлетворено.
Однако вместе с тем знаю я и то, что, конечно, неизбежно настанет пора, когда рукописные сокровища из собрания семейства Лакруа, оставаясь в пределах частной коллекции, станут все-таки доступны для всеобщего обозрения. Во всяком случае, ученых мужей рано или поздно допустят до этих бесценных сокровищ, до этих исторических деликатесов.
Тогда-то тайна пропавшего за несколько лет до революции уникального королевского ожерелья, состоящего из 629-ти бриллиантов, и будет, наконец, окончательно и бесповоротно раскрыта, тогда-то она, слава Богу, и выплывет на свет божий!
Осознание сего обстоятельства, конечно, сильно успокаивает меня, но вместе с тем не могу не признаться: страсть как хочется самой узнать правду, да видно не судьба!
КАРОЛИНЫ РЖЕВУССКОЙ СОБАНЬСКОЙ-ЧИРКОВИЧ-ЛАКРУА[3]
Подготовили к печати профессор Алик Жульковский (г. Лос Анджелес), профессор Андрей Зурин (Оксфорд) и доцент Никита Левинтох (г. Санкт-Петербург)
Научные консультанты профессор Роман Оспоменчик (г. Иерусалим) и доктор филологии Владимир Казан (г. Иерусалим)
С французского перевел Михаил Ходорковский (г. Краснокаменск)
Редактор перевода Сергей Глазелкин
(г. Москва)
__________
Богатейший парижский архив Каролины Адамовны Собаньской (1794–1885), урожденной графини Ржевусской, давно привлекал к себе внимание исследователей, но все дело в том, что к этому бесценному рукописному собранию довольно долго не было никакого доступа.
Лишь несколько лет назад (а именно в 2004-м году) на торги парижского аукционного дома Drouot (Друо), открывшиеся 12-го мая, был выставлен листок из альбома Собаньской — это был автограф стихотворения Александра Пушкина «На холмах Грузии лежит ночная мгла». Но затем раритет был снят с торгов и еще до аукциона его приобрел «Внешторгбанк».
Страничка из альбома Собаньской была, конечно, золотой, но все же крупинкой, а точнее этот драгоценный листок, надеемся, явился первой ласточкой.
И вот, наконец-то, грандиозный архив начинает по-настоящему раскрываться для скрупулезного изучения. Без сомнения, будет сделано немало находок и счастливых открытий, ведь архив, судя по всему, таит в себе целые россыпи сокровищ.
Сейчас мы предлагаем вниманию читателей первый блок материалов, извлеченных из рукописного собрания Каролины Собаньской. Но надеемся, что не за горами новые публикации, которые поднимут неизвестные дотоле пласты русско-франко-польских связей.
Алик Жульковский
Андрей Зурин
Никита Левинтох
10-го декабря 2006-го года
Считаю своим профессиональным долгом предупредить читателей о следующем.
По рекомендации редакторов настоящего издания, замысловатые стилистические обороты, характерные для письменной речи восемнадцатого столетия, приведены мною в соответствие с нормами современной мемуарно-эпистолярной традиции.
Сделано это исключительно с той целью, чтобы облегчить знакомство читателей со странными документами и в целях общей динамизации корпуса бумаг из архива К. А. Собаньской.
Михаил Ходорковский.
12-го февраля 2006-го года.
г. Краснокаменск
Бриллиантовый скандал[4]
Первая связка бумаг. 1785 — 1787
ГРАФ АЛЕССАНДРО КАЛИОСТРО,
он же
ГРАФ ФЕНИКС
ПОРТРЕТ ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ
БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА
(вырванный листок из старого альбома)
30-го января 1785-го года.
Рю де Сен Клод, дом нумер первый.
Маре, Париж.
У нее точеная фигурка, прекрасные руки, необыкновенно белый цвет кожи, выразительные голубые глаза — живые и умные, чарующая улыбка, но слишком маленький рост, слишком большой рот и несколько длинное, как бы вытянутое лицо.
Однако самым серьезным недостатком во внешности нашей прелестной графини, надо сказать, является вовсе не это.
Природа по странному своему капризу, создавая ее грудь, остановилась на половине дороги, и эта половина заставляет пожалеть о другой.
Поразительно при этом, что графиня пользуется колоссальным успехом у парижских кавалеров. И многим, надо сказать, она, по доброте своей, отвечает полною взаимностью.
Утверждают, что успех графини во многом объясняется ее чрезвычайно тонким умом, но он, надо сказать, не столько тонкий, сколько дерзкий и даже наглый, не столько глубокий, сколько неудержимый.
И еще следует иметь в виду вот что: ум графини де ла Мотт приправлен изрядною дозою бешенства, которое прорывается всегда неожиданно, но сразу никогда не утихает. Ее ум — это бурлящий водопад, с виду такой нежный, но зачастую весьма опасный для окружающих.
Впрочем, на самом деле все это только украшает нашу милую Жанну, делая ее непредсказуемой и прелестно очаровательной.
И еще надобно иметь в виду, что графиня просто не знает непреодолимых преград. Все дело в том, что она привыкла любою ценою добиваться осуществления любых своих желаний, какими бы фантастическими и безумными они ни казались.
ПРИПИСКА ВЛАДЕЛИЦЫ АЛЬБОМА[5]
Рю Нев-Сен-Жиль, дом нумер 13
Граф!
Вы столь же глубоко искренни, столь же глубоко правдивы и откровенны, сколь неподражаемо и изысканно любезны и никогда при этом не отступаете от присущего вам неискоренимого чувства справедливости.
Безо всякого сомнения, восхитительная галантность, поразительная наблюдательность, живой, проницательный ум в вас счастливо соединяются с неискоренимой щедростью доброты и преданности по отношению к своим друзьям, адептам, ученикам.
И я бесконечно признательна и вместе с тем, не скрою, потрясена, что столь выдающийся человек как вы — магистр тайных наук, великий кофт египетского масонства, предсказатель будущего, создатель эликсира жизни — проявляет внимание к моей достаточно скромной особе, пусть и принадлежащей к королевскому роду.
Графиня Жанна де ла Мотт
баронесса де Сен-Реми де Валуа
31 января 1785-го года.
ГРАФ КАЛИОСТРо — ГРАФИНЕ ДЕ ЛА МОТТ
Ваш разговор, наполненный таким очарованием, ваш столь изящный ум, ваша душа, столь благодарная и созданная для того, что искренне и великодушно, делают общение с вами неоценимым, и нет такого препятствия и такого расстояния, которые могли бы помешать мне насладиться ими.
Дружба, которую вы мне оказали и которой я горжусь, очень глубоко тронула меня. Заслуживать ее все больше, оправдать и отплатить за нее самым щедрым образом будет одной из приятнейших забот до конца моей жизни.
1-го февраля 1785 года
(ВЫДЕРЖКА ИЗ «ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ» ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)