– Это я поняла. Мне и Махович сегодня об этом рассказывал.
– Хорошо. Так вот, как гласит древнее индийское поверье, столь уникальные камни находят один раз в две тысячи лет, и потому считается, что они обладают тайной силой, которой испокон веков пытался научиться управлять человек. В древнейших индийских текстах его величают не иначе как «царем драгоценных камней». Интересно, что весь путь Бхаласкара отмечен кровью.
– Пожалуйста с этого места поподробнее, – попросила Анна, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
– Я понимаю ваше любопытство. Это звучит странно, и вы наверняка не верите в такого рода сказочки с тех пор, как поняли, что у Деда Мороза борода из ваты, и я с вами соглашусь, но по-другому и не скажешь – именно «путь отмечен кровью», самой настоящей, человеческой.
– Мне уже страшно, – предупредила Анна.
– С ним связана любопытная история, – Степан понизил голос до шепота. – Когда-то английский авантюрист и путешественник лорд Бэкингем, родственник того самого Бэкингема из романа Дюма, путешествовал по Индии и наткнулся на спрятавшийся в джунглях Бенгалии древний храм, посвященный Кали-Ма, богине-матери, управляющей силами творения, сохранения и разрушения, а по древним поверьям богине смерти.
Бекингем не побоялся и постучал в двери храма. Путешественника приняли, напоили, накормили и даже позволили присутствовать на тайной мистерии, посвященной богине.
Во время ритуала он увидел, как в самой сердцевине красного камня, украшавшего лоб статуи Кали, то и дело вспыхивает зеленоватая звезда. Служители почитали этот камень, как свою главную святыню, и говорили, что он хранится у них в храме с незапамятных времен. Согласно преданию, то были упавшие на песок священного Ганга и окаменевшие капли крови, борющихся в небе богов.
Бэкингем, человек далекий от религиозных предрассудков, был потрясен красотой и волшебными свойствами камня и, конечно, захотел украсть его, но ему помешали – схватили и собрались принести в жертву Кали. Однако лорд был не робкого десятка и сумел сбежать.
Он вернулся в Англию и со временем убедился в правдивости индийской легенды, которая гласила, что единожды увидевший Бхаласкар уже никогда не сможет его забыть. Камень снился Бэкингему, чудился на каждом шагу, он перестал общаться с друзьями и родственниками, это было похоже на помутнение рассудка.
Через год Бэкингем снова отправился в Индию, нашел тот храм и, убив нескольких служителей, все-таки похитил роковой камень.
Затем в Англии он не устоял перед посулами царствующего семейства и продал им Бхаласкар за баснословную сумму. Таких денег могло хватить до конца жизни и ему и всем его многочисленным отпрыскам, но воспользоваться богатством лорду так и не удалось – он был зверски убит мстителями из ограбленного храма, ему вырвали сердце.
В королевской семье из-за этого камня начались ужасные ссоры и несчастья. В конце концов от него решили избавиться и подарили королю Мексики, где вскоре разразилось кровопролитное восстание – монарх был свергнут и расстрелян в возрасте тридцати пяти лет.
Бхаласкар конфисковали, и через некоторое время он снова объявился в Европе. С тех пор скитался по дворцам, коронам, тронам и сокровищницам, и неизменно происходило одно – все его владельцы трагически погибали.
И вот во второй половине восемнадцатого века король Швеции Густав Адольф преподнес колье с Бхаласкаром в дар русской императрице Екатерине Великой.
– Сказочка будь здоров! – воскликнула Анна. – Умойтесь, сценаристы!
– Да-а, забавно, можно кино снимать, – согласился Степан. – Информацию об этом камне царская семья намеренно не афишировала, поэтому его дальнейшая история мало известна. Слушая рассказ, Анна и не заметила, как они оставили позади Рублевку с ее бронированными заборами, надежно укрывающими своих хозяев от шальных пуль пролетариата, куда-то свернули, и теперь пробирались по расчищенной от снега дорожке между соснами.
– Что, уже приехали? – Анна боязливо повела плечами, когда джип притормозил напротив железных ворот, врезанных в сплошную бетонную стену.
– Да, вот здесь и обитает Василий Карецкий, – Степан широким жестом обвел забор, по верху которого кольцами вилась колючая проволока.
Анна задумалась: под током эта проволока или нет, предположила худшее, и ей вспомнились слова подруги-архитекторши: «когда смотришь на ворота новых русских, и впрямь чувствуешь себя бараном.»
Тем временем Степан, выбравшись из машины, подошел к висящему на двери домофону, нажал кнопку, подождал, нажал снова, и опять никакой реакции. Он попробовал толкнуть дверь, и она открылась, мягко, податливо, словно специально их поджидала.
– Ах, да! – воскликнул Степан и шлепнул себя ладонью по лбу. – Я же ему звонил и предупреждал о том, что приеду, вот ведь какой внимательный. – Он сгреб с заднего сиденья меховую куртку, небрежно накинул ее на плечи и придержал дверь для Анны. – Пойдемте скорее, он нас ждет.
Она уже в который раз за этот вечер покорно пошла за Степаном, хотя все еще сомневалась в правильности своего решения относительно его помощи – мало ли куда и зачем он ее привез.
Дом, который она увидела после того, как добрых метров триста прошагала по сосновому бору, походил на графский дворец, не меньше, только все тут было как-то уж слишком даже для графа – и колонны, и полукруглые окна с резными балкончиками, и две статуи оскаливших пасть львов по обеим сторонам высокого крыльца, и круглая башенка на крыше флигеля.
В нескольких окнах на первом и втором этажах горел свет. Степан уверенно направился ко входу.
– Надо же, здесь тоже открыто. Сегодня его гостеприимство просто не знает границ, – удивился он и исчез за дверью.
Едва не поскользнувшись на обледеневших ступеньках, Анна поспешила за ним и, переступив порог, присвистнула – весь огромный холл был до отказа забит антикварной мебелью, бронзовыми скульптурами, вазами, старинным оружием и другими затейливыми вещицами, но больше всего ее поразила широченная мраморная лестница, начинавшаяся в центре холла и уходившая куда-то ввысь, ее резные перила по всей высоте украшали золотые амурчики в разных позах, величиной с младенцев. Она погладила одного из них по кудрявой головке:
– Блестит как настоящее…
– Не сомневайтесь, первосортное сусальное золото. Это у Васи так выражается любовь к прекрасному. Некоторым, впрочем, нравится.
Да этот Карецкий просто образец «психически здорового человека», подумала Анна, мечта «Леди SPA».
– Вася! – позвал Степан, скинул куртку и обошел холл.
После мороза Анне показалось, что в доме так жарко, будто он находится на экваторе. Она размотала мохеровый шарф, не долго думая, пристроила его на ближайшего ангелочка, и, с облегчением сняв шубу, положила ее рядом.
– Вася! – громче крикнул Степан. – Мы пришли. И снова тишина…
– Странно. Может, он нас и не ждет вовсе? – предположила Анна, озираясь по сторонам. Ей вовсе не улыбалось быть обвиненной еще и в незаконном проникновении в чужой дом, тем более на Рублевке! За такое вообще, наверное, без суда и следствия ссылают сразу на Колыму…
– Скорее всего он наверху, – предположил Степан и стал быстро подниматься по лестнице.
Анна не отставала. Преодолев два пролета, они оказались на втором этаже, в царстве стекла и белого дерева, мраморных черно-белых полов, кремовых кожаных диванов, ну и, конечно, бессменных ангелочков.
Обозревая это нагромождение роскоши, Анна подумала, что у хозяина дома явно имеется какая-то червоточина в мозгу, и может быть, поэтому он пытается доказать всем и вся, что он де круче других – дескать, вот какой я, смотрите и завидуйте!!!
Здесь в коридор выходило несколько дверей, среди них выделялась одна, металлическая с большими заклепками.
– А что за ней? – заинтересовалась Анна, подходя ближе.
– Осторожно, она на сигнализации. Там Вася хранит наиболее ценное.
– Наверное, свою коллекцию. А что он собирает?
– Да кидается от одного к другому, покупает, покупает, слишком азартный, а потом быстро остывает. Вот увидит что-то, загорится и просто сатанеет, если его кто-то опережает, – сказал Степан негромко и тут же гаркнул: – Вася, да где ты? Вон как гостей встречаешь!
– Может, он все-таки нас не ждет? – Анна зябко повела плечами, ей почему-то стало не по себе…
– Ждет, конечно! Куда он мог деться? Он вообще не так часто покидает свой дом, боится.
– Чего?
– Чего и все богатые боятся… что тот самый пролетариат, которому ничего не досталось, снова взбунтуется и раскулачит.
Анна глянула на заманчиво улыбающихся амурчиков и кивнула – понатащил сюда всякой всячины и теперь чахнет над златом.
– А если он нас тоже испугался и спрятался за той дверью, бронированной? – усмехнулась она, прислушиваясь: из конца коридора доносились голоса.
– Да нет, он в кабинете. – Степан направился в ту сторону. Почему-то она была уверена, что сейчас их встретит этакий холеный сноб с ущемленным чувством собственного достоинства, с оттопыренными мизинцами и непременно в бархатном халате до пола…
Заглянув в комнату, она увидела человека, лежащего ничком в багровой луже.
Глава 15
Неожиданно для самого себя и уж тем более для окружающих подполковник Галемба расхохотался, причем расхохотался так громко, что в окнах дрогнули стекла. Но подчиненные, собранные им на очередную пятиминутку, и не думали разделять его веселье, а наоборот, сникли, прекрасно сознавая, что радоваться нечему, а впору плакать навзрыд.
Только что стало известно, что видеозапись презентации исчезла, а это означало, что следствие лишилось своей главной улики!
Они даже не успели как следует изучить материал, просмотрели всего пару раз. Хорошо хоть удалось установить, что взрыв произошел в пятнадцать тридцать две, и выяснить, кто находился непосредственно рядом с колье в этот момент.
Сомнительная честь доложить о пропаже досталась, конечно же, Леночке – а кто еще осмелился бы сообщить Галембе такое? Ей же было все равно, что и кому сообщать, она вообще не очень-то понимала масштаб бедствия, а может, просто делала вид, что не понимает.