– Тебе налить Мартини? – Степан озорно прищурился.
Анна вздрогнула, как-то уж очень непривычно прозвучало это «тебе». За сегодняшний день, наверное, самый длинный в ее жизни, она успела привыкнуть к обращению на «вы», а тут, на тебе, «ты». И потом «вы» сохраняло между ними своеобразный барьер, дистанцию, а теперь ее нет.
– Что ж, гулять так гулять, – согласилась Анна и подняла красивый тисненый бокал.
Степан обхватил своей теплой ладонью ее руку с бокалом и потянул вниз… замер вот так на пару секунд, а потом щедро плеснул ей сладкого, дурманящего напитка и, конечно, не забыл про себя, налил коньяку, но не так щедро.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила Анна. И что она заладила все спасибо да спасибо, как заводная обезьянка, ей-богу.
– Пожалуйста, – машинально ответил Степан.
И тут темы для разговора исчерпались. Анна почувствовала себя крайне неловко – вдвоем с мужчиной, в номере гостиницы, да еще какой гостиницы, и с каким мужчиной! О чем в такой ситуации говорить? Обсуждать под звон бокалов то, что с ними произошло, нелепо, а больше их ничто не связывает. Может, в другое время и в другом месте она и нашла бы, о чем поболтать, но не сейчас.
Да и какие могут быть общие темы у нее и этого, судя по всему, состоятельного мужчины со снобистскими замашками. Вон как на него та шатенка на ресепшн смотрела, когда он золотой карточкой размахивал, явно денежного клиента учуяла.
Анна усмехнулась своим мыслям – все-таки не права была та красотка, когда ей завидовала, нечему тут, увы, завидовать, разве что неприятностям, которые свалились сегодня ей на голову…
– Хочешь еще чего-нибудь? – спросил Степан, видя, что она приуныла.
– Нет, все было просто феерично, – Анна допила вермут. – Меня еще так никто, никогда не кормил.
– Ну что ж, – он довольно улыбнулся. – Я рад, что тебе понравилось.
За дверью послышался чей-то смех, веселый, жизнерадостный… и Анне стало совсем грустно. Она заметила, что Степан чересчур внимательно смотрит на нее, как будто хочет что-то сказать. Он встал и в нерешительности прошелся по комнате, постоял у окна, потеребил занавеску, постучал пальцами по подоконнику… вид у него был то ли сердитый, то ли расстроенный.
– Наверное, ты устала, то есть, конечно, ты устала, – наконец, сказал он. – Мы оба устали. Так что занимай спальню и спи спокойно, а я лягу тут в гостиной на диванчике.
Анна молча смотрела на него, не зная, что полагается говорить в таких случаях.
– Пойду, пожалуй, спущусь вниз, мне нужен компьютер и интернет, – закончил Степан уже более уверенно. – Есть кое-какие дела, неотложные.
Он мог воспользоваться интернетом и не выходя из номера, ведь у него имелся смартфон, но сейчас ему хотелось бежать от этой женщины, иначе будет поздно. Он должен срочно освежить голову и спокойно обдумать все события сегодняшнего дня.
– Хорошо, – выдавила непонятно почему расстроившаяся Анна.
– Хорошо, – эхом повторил за ней Степан и поспешно выскочил из номера.
Но очень скоро вернулся назад.
Глава 24
Вернувшись в отдел, Галемба встретил в коридоре Леночку.
– Михаил Иванович, я… – начала она шепотом.
Судя по ее тону, разговор намечался сугубо личный, поэтому он остановил ее жестом и поманил за собой в кабинет.
– Я позвонила вам домой, – продолжила секретарша, поплотнее прикрыв дверь. – И сказала вашей жене, что вы еще задержитесь.
– А она? – насторожился подполковник. Его дражайшая половина, хоть и притерпелась уже давно к такому «режиму» и скандалов не устраивала, но волновалась за его здоровье – ему запретили переутомляться, и потом она могла подозревать, что не всегда причиной ночевок вне дома является работа…
– Бросила трубку, – Леночка невинно улыбнулась.
– Что, совсем ничего не сказала?
– Ну да.
– Что ж, очень кстати ты ей позвонила. Боюсь, придется застрять тут до утра. И поторопи-ка Беленького, скажи – я его жду с пальчиками.
Леночка убежала, а Галемба включил компьютер и в ожидании загрузки присел к шахматному столику, чтобы продолжить партию, начатую два дня назад.
Когда на пороге появился Беленький, подполковник нетерпеливо спросил:
– Установили кто там у Карецкого наследил?
– Мы несколько раз проверяли, база данных зависает постоянно…
– Так говори. Чего резину тянешь?
– Четкие принадлежат Анне Неждановой, а другие…
– Как?! – Галемба не поверил своим ушам. – Той самой Неждановой, которая маячила около стенда с колье до самого взрыва?
– Точно, товарищ подполковник, ей.
– Так, так, так… – Михаил Иванович почувствовал, как левая рука снова начинает ныть, и изо всех сил сжал пальцы в кулак. – Я же еще когда велел доставить ее ко мне на допрос!
– Да мы за ней ездили, только ее дома нет. Соседи ничего не видели, ничего не слышали.
– Немедленно поставь там кого-нибудь, вдруг она объявится.
– Уже сделано, – капитан был явно доволен собой.
– Хорошо. А что с другими отпечатками?
– Идентифицировать не удалось. Я же говорил, они смазанные.
– Ладно… А пальчики от Романова уже прибыли?
– Там не только пальчики, есть еще показания продавщицы, ее цветочный ларек как раз находится неподалеку и работает всю ночь. Она сообщила, что рядом остановились мужчина и женщина, запыхавшиеся, говорили, что им надо отдохнуть, и решили поехать в гостиницу…
– Куда-куда? – подполковник вскочил и стал мерить шагами кабинет.
– Ну в гостиницу, так как ехать домой якобы опасно.
– Двое, значит… Но, может быть, это были совсем другие люди, не наша парочка?
– Вряд ли, и время и приметы совпадают, одежда там… все, как описывает сосед Романова.
– И что эта цветочница сказала про мужчину? – Михаил Иванович надеялся, что хоть на этот раз повезет. – Она его рассмотрела?
– Среднего роста, стриженный… жмот, говорит, цветы отказался покупать, а одет богато и держался важно, надуто, из чего она сделала вывод, что та блондинка его подчиненная, может, секретарша. И вообще он ей показался подозрительным, глаз, говорит, у него какой-то ощупывающий, будто все примечает, запоминает.
– Да, характеристика яркая, ничего не скажешь, теперь-то мы его в два счета… – подполковник хохотнул, в который раз удивляясь устройству женского мозга, столько всего вроде бабы видят, а толку ноль. – В какую гостиницу собирались, эта продавщица, часом, не расслышала?
– Они не упоминали, товарищ подполковник.
– В таком случае будем проверять все, – Михаил Иванович взял командный тон. – Объехать каждую! И желательно действовать без лишнего шума, я имею в виду мигалки и особенно форму, а то, чего доброго, спугнете. На случай, если их не найдут, предупредите администраторов, чтобы были начеку. Операцию начать, как только получите фоторобот женщины, которую видел сосед Романова. Учтите, что зарегистрироваться мог только этот «надутый», а его «секретарша» прошла вместе с ним. Его описание со слов цветочницы тоже, имейте в виду.
Беленький кивнул и уже повернулся, чтобы идти, как Галемба продолжил:
– А тебе лично пятнадцать минут, чтобы разобраться с отпечатками из магазина Романова. Время пошло! И, дабы наглядно подчеркнуть свои слова, подошел к шахматному столику и запустил таймер на игровых часах.
Капитан мгновенно исчез за дверью, а Михаил Иванович, добравшись, наконец, до компьютера, стал внимательно просматривать информацию, которую удалось собрать об Анне Неждановой – разведена, родители умерли, детей нет, прописана одна, машину не водит, трудовой книжки нет, пенсионных отчислений тоже нет, официальных доходов не имеет, на что живет, неизвестно, но в список приглашенных попала, значит, кое-какие связи есть.
Итак, она была у Карецкого незадолго до его смерти. И у стенда с колье она, и на Рублевке она – случайность? Надо быть идиотом, чтобы в это поверить.
Может быть, Нежданова и не устраивала фейерверка в галерее, не крала колье и не причастна к убийству, однако улики против нее набираются… черный шарфик тоже небось она в особняке на скульптурке оставила, растяпа. Вот и выходит, что найти и задержать ее необходимо.
Ровно через четверть часа вернулся Беленький:
– Опять, товарищ подполковник, эта Нежданова… В магазине Романова кроме прочих обнаружены ее отпечатки. Надо же, как она везде успела-то, не спится ей.
Подполковник медленно поднял голову:
– Повтори.
– Отпечатки, говорю, Неждановой, свежие совсем. Получается, секретарша-то эта она.
Минуту или две Михаил Иванович не двигался, лихорадочно обдумывая ситуацию. Неужели ему повезло? Да, похоже… От ошибки, конечно, никто не застрахован, но по всем статьям выходит, что она на данный момент и есть главная подозреваемая. Хотя на ферзя эта Анна не тянет.
– Пора объявлять ее в розыск, – задумчиво сказал он.
– В розыск? – капитан удивленно заморгал.
– Хоть из-под земли мне ее достаньте!
– А… за какое преступление?
Господи, убил бы этого тормоза, подумал Галемба и выпалил без малейшей запинки:
– За взрыв, кражу и убийство.
– Вы думаете, что… это все Нежданова?
– Я не думаю, дубина ты! – взревел подполковник и, не собираясь ничего объяснять, а тем более повторять приказ дважды, жестко добавил. – Иди, выполняй.
Дождавшись ухода Беленького, Леночка тихо скользнула в кабинет и полезла к Михаилу Ивановичу с нежностями. Он раздраженно одернул ее и, чувствуя, что силы уже на исходе, поэтому необходимо хоть немного поспать, велел постелить себе прямо здесь, на диване.
Глава 25
Оставшись одна в номере, Анна прошла в спальню, закрыла за собой дверь, не раздеваясь прилегла на краешек необъятной кровати и попыталась заснуть. Но не тут-то было…
Что же это, судьба просто издевается, хочет показать напоследок, как могло бы у нее все сложиться? Но она знает, что ее удел корпеть над трехгрошевыми статейками с пошлыми советами для тех, кому снится как раз такая жизнь. Именно их и охмуряет Степан, приводит в роскошные номера, задабривает такими ужинами – вон как он смотрел на нее, все ждал, что она падет пред ним ниц и начнет целовать ноги, чтобы только эта сказка не кончалась.