– Наверняка он что-то знает, – возбужденно тараторила Анна. – Иначе не стал бы сразу после презентации увольняться. И вообще, как-то очень странно, что он уволился час назад, сразу после того, как мы его упустили. Это же не может быть простым совпадением!
– Нет, не может, – задумчиво согласился Степан.
Ехать им пришлось в самый дальний спальный район, из каких все мечтают вырваться, словно это и не Москва вовсе, а далекий, богом забытый, провинциальный городишко. И хотя среди сплошных пятиэтажек здесь торчал громадный торговый центр, из разноцветного пластика, и неподалеку маячила вывеска вездесущего «Макдональдса», все это вызывало чувство острой тоски и желание как можно скорее вернуться в «цивилизацию».
– Очень кстати, – пробурчала Анна себе под нос, обнаружив напротив дома Толика отделение полиции.
– А может, и не очень, – отозвался Степан.
В недрах подъезда, как и ожидалось, стоял запах отхожего места, почтовые ящики были черными от копоти, а лифт, конечно же, приказал долго жить.
– Какой там этаж? – тоскливо спросила Анна, оглядывая щербатые стены.
– Пятый, – Степан бодро направился к лестнице. – Не так уж и высоко.
– Хорошо, что он не миллионер и не обитает в пентхаузе, этаже этак на пятьдесят пятом.
Довольно быстро преодолев двенадцать лестничных пролетов, сплошь исписанных неизменным словом из трех букв, различного калибра и цвета, Анна со Степаном уже второй раз за этот день оказались перед дверью, лишенной звонков.
– Да что же это такое-то! – возмутилась Анна. – Вот моду завели. Как поступим, сломаем?
Степан взялся за ручку и… – о чудо! – стоило ему легонько поднажать, как дверь тамбура распахнулась настежь.
– Опять про банкет зальем? – тихо, словно боясь, что Толик услышит их и выпрыгнет в окно, спросила Анна. – Или расскажем, как травить тараканов?
– Это он нам расскажет, – в голосе Степана послышался металл. – И выложит все… все, что знает.
На двери квартиры номер тридцать семь звонок был, и Степан позвонил, подождал, потом снова позвонил, опять подождал, но никто им так и не открыл.
– Сейчас день… Может, лучше нагрянуть попозже? – предложила Анна. – Надо же ему где-то ночевать.
– Честно говоря, откладывать до вечера я не рассчитывал, – Степан отвернул рукав куртки и посмотрел на часы.
– А на что ты рассчитывал? – Анну выводила из себя его непробиваемая невозмутимость.
Степан не ответил. Уж конечно, он не собирался ей рассказывать, что продумал все, что будет потом, когда уладится это дело – как они поедут к нему, не будут вылезать из постели минимум неделю, а может, и две. Тратить драгоценное время на ожидание, в его планы уж точно не входило…
И тут со стороны лестничной клетки послышались торопливые шаги, и, словно решив ему подыграть, через мгновение в дверях нарисовался Толик Смирнов собственной персоной.
Глава 35
Вот уже минут двадцать Батищев прохаживался по кабинету Галембы. Подполковника все не было, а время между тем поджимало, да и жарко тут было, хоть скидывай одежду и парься – громадный масляный радиатор у стола грел не хуже печи в сауне.
Он снял дубленку, расстегнул ворот сорочки, но все равно на лбу выступили капельки пота. Раздумывая, почему его заставляют так долго ждать, Батищев уже во второй раз попытался открыть форточку, и снова безрезультатно: та, судя по всему, была приварена намертво. Либо его в чем-то подозревают, гадал он, либо элементарно пытаются навязать свое превосходство – и то, и другое было неприятно, – но в свете недавних событий ему не оставалось ничего другого, кроме как томиться в этой душегубке. Наконец, он решил приоткрыть дверь, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха из коридора, и только направился к ней, как она распахнулась.
– Добрый день, Антон Дмитриевич, – с порога воскликнул Галемба. – Ну и денек сегодня, прямо Северный Полюс, надеюсь, вы тут не замерзли?
– Добрый, – процедил Батищев, недовольно наблюдая, как тот старается поплотнее закрыть за собой дверь. – Тут у вас замерзнешь…
– Спасибо, что нашли время подъехать к нам, – Михаил Иванович быстро прошел к своему креслу, установил ручку обогревателя на полную мощность и уселся. – Я хочу уточнить некоторые детали касательно вчерашнего происшествия, если не возражаете. Присаживайтесь.
Отметив про себя, что подполковник старается выглядеть приветливо и что он оказался ниже ростом на целую голову, Батищев брезгливо осмотрел куцый диван, затем деревянный стул напротив стола следователя.
– Пожалуйста, уточняйте, – милостиво разрешил он и устроился на диване, вытянув длинные ноги почти до середины комнаты. – Я с радостью внесу свою лепту в э-э… торжество истины.
– Ну что ж, это похвально, а то сейчас, знаете ли, многие наоборот…
– А я вообще люблю власть. И всегда стараюсь ей, так сказать, соответствовать. – Антон Дмитриевич сделал акцент на слове «власть» и, проследив за рукой Галембы, который открыл ящик и вынул оттуда потрепанный синий блокнот, спросил. – Так что вы хотели уточнить?
Откашлявшись, Михаил Иванович перелистнул несколько страниц:
– Скажите, Антон Дмитриевич, кто, по вашему мнению, мог быть заинтересован в приобретении украденного вчера колье?
– Боюсь, я не открою для вас Америки… кто угодно! – Батищев почувствовал, как по его виску скатилась капля пота, и отодвинулся на самый конец дивана, подальше от огнедышащего радиатора. – Это колье лакомое, что уж тут скажешь, лакомое.
– В том числе и для вас?
– И для меня тоже, разумеется. Что ж я не человек, такую красоту не оценить? И предвосхищая ваш вопрос, отвечу сразу: да, я собирался участвовать в аукционе, об этом все знают, и обязательно купил бы эту безделицу, благо, так сказать, возможности на то имеются.
Галемба кивнул и пролистнул еще одну страницу:
– Скажите, где вы были сегодня ночью?
– Почивал в своей постели. После известного события притомился, знаете ли, пришлось валерьянки откушать. Если вы меня в чем-то подозреваете, так Нюра, моя домработница может подтвердить.
– Значит, вы уже знаете про убийства?
– Из новостей.
– Вы же были конкурентами с Карецким, не так ли?
Батищев бросил на подполковника быстрый жесткий взгляд, словно прицеливался для выстрела, и гневно ответил:
– Да, друзьями мы не были. Однако это не дает вам повода подозревать меня в чем-либо.
– Никто вас ни в чем пока не обвиняет, – Галемба растянул губы в подобии улыбки. – Я просто задаю вопросы, делаю свою работу. И хочу еще спросить вас о Кирилле Львовиче Романове. Вы его знали?
Батищев кивнул:
– Правда знакомство это довольно шапочное, если позволите так выразиться.
– А можно поточнее?
– Я, собственно, знаком со всеми специалистами в области коллекционирования. Их, кстати, не так уж и много в России… настоящих я имею в виду, а не дилетантов и проходимцев. Я люблю прикупить что-нибудь. – Антон Дмитриевич на мгновение задумался, припоминая. – Так вот, мы встречались с Кириллом Львовичем несколько раз на аукционах. Бедный старик производил фурор своей инвалидной коляской.
– Как, по-вашему, он тоже был заинтересован в приобретении колье?
Хохотнув, Батищев пощипал пушистые усы:
– Не исключено. Я же говорю, что многие хотели бы пополнить свою коллекцию знаменитым раритетом, но деньги кхе…кхе… деньги решают все. Насколько я знаю, это не для кошелька Романова.
– А у вас, Антон Дмитриевич, были с ним общие дела?
– Нет… один раз намечалось кое-что, однако не сложилось. Я, видите ли, покупаю в основном в Европе.
– А продаете?
– А продавать не продаю, слава богу, пока не приспичило. – Батищев торопливо перекрестился и, не ограничившись этим, три раза сплюнул через левое плечо.
Подполковник придвинул к себе стопку бумаг с края стола и завозился в них.
– Вот эта женщина вам знакома? – спросил он, вытащив фотографию Анны.
Мельком на нее глянув, Батищев равнодушно пожал плечами, проклиная про себя свое шерстяное белье и тесноватый стеганый жилет, черт его дернул надеть его сегодня под пиджак – духота стала уже невмоготу.
– Вы же подходили к ней вчера на презентации, о чем-то разговаривали, – настаивал Галемба. – Камеры это зафиксировали.
Антон Дмитриевич взял снимок, повертел его и положил назад.
– Да нет, – отмахнулся он. – С ней я не разговаривал. Просто она рядом стояла с моим старинным знакомым, с ним я, собственно, и беседовал.
– А эта женщина может иметь к нему отношение?
– Что вы? – удивился Батищев. – Тогда бы он нас обязательно представил.
– Так-так… Ну раз такой случай, расскажите мне о нем поподробнее.
– Деловой человек, и этим все сказано. Авторитет огромный. Весьма разборчив в знакомствах.
– Степан Евграфов, если не ошибаюсь?
– Да, имя известное, – Антон Дмитриевич вытер лоб, он не понимал, куда клонит подполковник и кто на самом деле его интересует.
– И он тоже претендовал на колье?
– Ну это вряд ли. Он совсем из другой области, зачем ему…
– Тогда, что он делал на презентации? Там же собрались в основном люди, так или иначе заинтересованные в будущих лотах?
– Вы, Михаил Иванович, верно не очень понимаете, что такое деловой человек… мало ли кого встретишь, мало ли о чем договоришься, все польза для бизнеса, может даже в денежном эквиваленте. А на счет денежного-то он соображает. Так что, наверняка, уж не просто так приезжал любоваться на злато-серебро.
Галемба взял ручку и собрался записывать:
– Охарактеризуйте-ка его поподробнее.
Задумчиво погладив усы, Батищев заявил:
– Кроме хорошего, ничего сказать о нем не могу. Репутация незапятнанная.
– Ну как знаете, – Галемба глянул на часы и захлопнул блокнот. – Не буду больше вас задерживать. Но если у вас возникнет желание продолжить разговор, а оно, судя по моему опыту, обычно возникает, то прошу к нам. И не затягивайте.
Антона Дмитриевича будто обдало холодом, щеки его обвисли, ноги стали ватными, стараясь сохранять достойный вид, он с трудом поднялся с дивана и поспешил прочь.