Анна подняла глаза и увидела улыбающегося официанта с обесцвеченным ежиком.
– Да, принесите мне «Кровавую Мэри», пожалуйста, – тихо сказала она и еще крепче сцепила онемевшие руки.
Напиться, вот что ей сейчас нужно! Иначе она не выдержит…
Одним большим глотком Анна отправила в желудок принесенный коктейль и… никакого эффекта. Сердце ныло. Она повернулась к окну – на улице сплошной стеной валил снег, и несмотря на то, что он был белый, возникло ощущение, что наступила ночь. Не остановится, пока не завалит, подумалось Анне, завалит и не выберешься.
Надо как-то взять себя в руки и поехать домой, больше-то некуда. Степан не вернется за ней, это очевидно, избавился, наконец, как от балласта, и она его понимает – она действительно обуза, и сама была бы не прочь сейчас от себя избавиться.
Нет никакого смысла оставаться здесь дольше, так что посидит еще чуть-чуть и поедет к себе, а там будь, что будет…
Ей вдруг стало страшно, так страшно, как не было никогда в жизни, ни когда она потерялась в детстве, ни после взрыва на презентации, ни когда за ней кто-то охотился в лесу. Этот теперешний страх был особенным, осязаемым, что ли – он окутал ее плотной черной пеленой, не давая ни слышать, ни видеть, ни дышать.
Вместе со страхом пришло осознание, что для нее отныне все кончено. Действительно, все-все кончено. Вся жизнь сжалась до одного настоящего момента, и, казалось, что ничего не было «до», и уж точно ничего не будет «после».
Анна откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, полностью отдавшись владевшему ею безраздельно страху. Она попыталась вдохнуть поглубже, но в легкие проникла лишь маленькая толика воздуха, недостаточная для выживания, и на несколько бесконечно длинных мгновений она совсем перестала дышать.
Все глубже погружаясь в жуткую и манящую глубину, Анна чувствовала, что скоро будет пройдена точка, после которой ей уже не всплыть.
И тут внезапно что-то изменилось, в ней стало нарастать новое чувство, как будто заработал мощный механизм, наполняя адреналином каждую клеточку – на смену апатии пришло вначале негодование, а затем… злость.
Все внутри клокотало и кричало, приказывая выбраться из черной дыры, в которую она угодила не по своей вине и не по своей воле, а значит, должна – нет, просто обязана! – вырваться.
Анна вдруг осознала, что может найти выход, какое-то седьмое чувство подсказывало: она способна это сделать.
Интуиция и раньше очень редко ее подводила, и она зажмурилась еще крепче, стараясь к ней прислушаться. А та вовсю доказывала, убеждала, что разгадка близка, надо только довериться себе и взглянуть на ситуацию под другим углом.
Теперь, оставшись одна, Анна могла рассчитывать только на себя, и у нее, похоже, есть только один выход – найти вора и убийцу, найти самой, иначе этот ад никогда не кончится.
Под другим углом… нужен свежий взгляд…
Вместо того, чтобы снова вспоминать прошедший вечер, Анна начала мысленно перебирать все виденные и прочитанные ею детективы. Память унесла ее в студенческие годы.
…И вот двадцатилетняя Анна входит в гостиную, где ее мама смотрит по телевизору очередной детективный сериал.
– Садись, посмотри, – говорит мама, смерив ее снисходительным взглядом. – Это полезно.
Анна больше предпочитает love-story, но спорить желания нет, поэтому она молча сгребает с кресла кожаные заготовки для косметичек и садится. На экране двое сыщиков – уже видавший виды и новичок – ведут неспешную беседу.
– Самое главное определить мотив, – говорит один, поглаживая ухоженные усики.
– Но как мы его определим, не зная убийцу? – удивляется другой.
– Так в том-то и дело, мой дорогой друг, что как только мы поймем мотив, вычислим и преступника.
– И как же нам его понять?
– Очень просто. Мотивов, толкающих человека на нарушение закона, тем более на убийство, не так уж много, и все они стары как мир.
– Я весь внимание.
– Первым делом нам, конечно, следует исключить клинические случаи, то есть психически больных людей. Мания убийства – это совершенно отдельная история. Также следует исключить убийство, совершенное в состоянии аффекта, что тоже стоит особняком. Возьмем мотивы, толкающие на преступление здоровых и нормальных людей.
– Возьмем.
– Итак, первый и самый распространенный мотив – это выгода, другими словами, убийство с целью получения каких-либо финансовых средств, недвижимости или доходной должности. В этом случае следует искать того, кто в результате выигрывает. Второй мотив – это любовь и ненависть, а точнее любовь, превратившаяся в ненависть, то есть преступление, совершенное на почве страсти. Известно ли вам, дорогой мой, что нет никого, страшнее отвергнутого любовника?
– Еще как…
– Очень хорошо. В таком случае следует искать любовников тайных и не очень. Итак, следующий мотив – ревность.
– Но это то же самое, что и любовь!
– Нет, вы не совсем правы, ревность нужно отделять от любви. Дело в том, что ревность не всегда возникает на любовной почве. Некоторые завидуют превосходству в чем-либо, богатству и так далее. В этом случае следует искать конкурентов. Вообще человек существо удивительное, он может ревновать и завидовать всему, чему угодно, даже такой малости, как наличие более красивых цветов в саду у соседа…
– Что ж, нельзя с этим не согласиться.
– И последний мотив – это страх, страх разоблачения, когда кто-то, часто невольно, узнает чужую тайну, или ему становятся известны обстоятельства, которые, обнаружившись, могут погубить чью-то жизнь, или даже просто карьеру. В этом случае следует искать свидетелей каких-либо обстоятельств.
– Я запомню каждое ваше слово, – заверил молодой сыщик своего наставника. – Но все-таки как распознать настоящий мотив, если можно предположить сразу несколько?
– Дело в том, мой юный коллега, что весь мой жизненный опыт и знание психологии людей позволяют ответить вам, что самое прозаическое объяснение почти всегда бывает наиболее вероятным.
Анна вернулась в настоящее, сама удивляясь тому, что тоже запомнила каждое слово. В тот день она вместе с матерью досмотрела детектив до конца, но невнимательно, не вникая в детали, однако с тех пор этот фильм попадался ей не раз, и теперь память как на блюдечке выдала ей этот эпизод. Почему именно этот?
– Еще коктейльчик? – поинтересовался подкравшийся сзади официант.
Анна дернулась от неожиданности – настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что забыла о том, где находится, и что в интернет-кафе полно народу.
– А… – она подумала отказаться, но махнула рукой. – Почему бы и нет? Несите.
Через минуту перед ней стоял второй бокал, почти до краев наполненный спасительным алкоголем. Анна отпила чуть-чуть, отставила его, однако взгляд словно прилип к кроваво-красной жидкости. Коктейль был густой и цветом походил… – она только что это поняла! – на Бхаласкар.
Свет ламп играл на гранях бокала, и казалось, что «Кровавая Мэри» искрится и переливается, как огромный драгоценный камень. Анна всмотрелась повнимательней и на какой-то миг увидела вспыхнувшую в глубине звезду. Зажмурилась, потрясла головой, отгоняя страшное видение.
Что это, если не нервный срыв?! И неудивительно. Отвлечься, надо срочно отвлечься… Интернет!
Сама не зная зачем, Анна зашла на сайт мейл.ру, и теперь в ее глазах отражалась яркая, переливающаяся реклама блогов, принадлежащих знаменитостям разных мастей. Раньше она, точнее, не она, а Аглашка, любила на досуге полазить по сетевым дневникам, пообщаться с великими, чтобы, так сказать, держать руку на пульсе, но сейчас ей было не до того.
Анна скользнула взглядом по колонке новостей, и глаза сами собой нашли статью о вчерашнем происшествии в галерее. Она уже хотела закрыть эту страницу и посмотреть другие сайты, но успела щелкнуть мышкой, и перед глазами возник текст с заголовком «Как удалось вынести колье из охраняемого лучше, чем швейцарский банк, выставочного зала?»
Быстро его прочитав, Анна фыркнула – ничего нового, лишь общие фразы, подкрепленные призывами к бдительности, и вопросы, вопросы…
Рядом была размещена подборка фотографий, и она стала их просматривать – а вдруг и здесь в кадр попала Алена? Анна щелкала по крохотным квадратикам, и они тут же разворачивались во весь экран. Там было полным-полно брызжущей счастьем богемы и, конечно, среди них Махович с Бажовой, хозяева презентации. При виде Андрея, гордого и довольного, Анна скривилась – теперь он больше не казался ей таким уж великолепным. Она стала пролистывать его фотки в поисках Алены… и наткнулась на очередное крупное изображение Маховича с большим стаканом «Кровавой Мэри» в руке.
В голове сразу всплыл их разговор у стойки бара. Тогда он сказал ей: «Отличный выбор, я тоже иногда себя балую», потом рассказывал про колье, про то, что оно принадлежало Екатерине…
Задумавшись, Анна перевела взгляд на стоящий перед ней бокал, повертела его в руках, сделала небольшой глоток и откинулась на спинку стула, забыв, что там висит ее новая великолепная шуба.
В голове продолжал крутиться их разговор с Андреем. Он сказал ей тогда что-то важное… Анна это интуитивно чувствовала.
Уже в который раз она стала методично восстанавливать в памяти весь вчерашний вечер – вот она сидит у стойки бара, сзади к ней подходит Махович, говорит, что тоже любит этот коктейль, потом они вместе идут к витринам с драгоценностями, а он ей все показывает, рассказывает, что драгоценности пролежали много лет в обычных наволочках… вот они подходят к витрине со злосчастным колье, и Андрей говорит, что его стартовая цена одиннадцать миллионов долларов, потом они переходят к витринам с портсигарами… Вот!
Анна подскочила на месте. В голове вдруг прояснилось, все мысли выстроились по порядку, сложились как пазл, вплоть до миллиметра.
Вспомнила!
Глава 42
Галемба поджал губы. Мало того, что ему недавно сообщили об убийстве Федора Жилина – ну еще один труп, эка невидаль, можно в крайнем случае свалить его на другой отдел – так теперь еще, не моргнув глазом, рапортуют, что не успели, упустили, гаденыши. Если бы пораньше, то взяли бы их тепленькими, прямо в постельке, теперь придется все сугробы через сито просеивать, чтобы снова найти след, выяснять, куда дальше отправились эти голубки в поисках перчика.