Пьетро ощутил, как в его душе крепнет гордая уверенность. Сейчас, когда он раздумывал о случившемся, он понял, что был совсем неплох сегодня ночью, и теперь жаждал дальнейших действий. У Пьетро буквально чесались руки схватить Мейстрала за горло. Он похлопал Амалию по руке.
— Правильно, — сказал Пьетро. — Я позабочусь об этом. Мы знаем, где они живут.
— У нас нет оружия, — возразила Амалия. — А у их есть.
Пьетро браво улыбнулся:
— Вместо этого мы воспользуемся стратегией, — заявил он.
— Хорошо У тебя есть какая-нибудь задумка?
Удар.
— Нет.
Еще удар.
— А у вас?
— Скоро время первого завтрака. Давай что-нибудь съедим и хорошенько все обдумаем, хорошо?
— Да, мисс Йенсен.
Все еще держа его за руку, Амалия повела Пьетро в кухню.
— Я думаю, — сказала она, — ввиду того, что ты меня спас, ты мог бы называть меня Амалией.
— С удовольствием, — Пьетро улыбнулся. — Амалия. — Имя в его устах звучало, как песня.
Врач с помощью многочисленных роботов вправлял кости Хотвинна. В закопченном доме эхом отдавались вопли могучего Хосейли.
Барон Синн счистил пену огнетушителя со своего рукава. С бархата хлопьями посыпался пепел. Синн сморщил нос. Он пропах дымом как никогда.
Пожарные и полицейские только что уехали, озадаченные совершенно неубедительным рассказом о налете на дом и насилии, учиненном неизвестными лицами, и на следующий день Синну предстояло помочь графине собраться духом для встречи с владельцами дома. Чанг и Бикс были отосланы домой до прибытия представителей властей — Синн не доверял их способности запомнить любую историю, которую они с графиней могли придумать, чтобы объяснить их присутствие.
По коридорам эхом разнесся еще один вопль Хотвинна. Синн постучал в дверь нижней гостиной и услышал голос графини, предлагавший ему войти.
— Миледи.
Графиня была одета в удобную черную шелковую пижаму и нарядный парчовый халат, эффектность которого несколько портил пристегнутый к поясу пистолет. Она сообщила полиции, что пробудилась от глубокого сна при звуке внезапных выстрелов, и ей пришлось одеться соответственно. Несмотря на одеяние и ранний час, графиня совершенно не казалась сонной; она обнюхала уши барона, закурила сигарету и снова принялась ходить взад-вперед по комнате, плечи прямые, спина неподвижна.
— Тви все еще не объявлялась, — сказал барон. — Надеюсь, она преследует Мейстрала.
— Вы предполагаете, что она НЕ РАБОТАЛА на Мейстрала, — сказала графиня.
— Не понимаю, как ее могли подкупить. Она не знает ни души на этой планете — она прибыла сюда со мной, когда консулат узнал о существовании Имперской Реликвии.
Графиня Анастасия обернулась к барону всем телом, как это делают Хосейли, не сгибая спины.
— Я уверена, Мейстрал каким-то образом до нее добрался. Или эта женщина — Йенсен.
— Она могла попасть в тюрьму.
— Что касается того, что она МОГЛА, дорогой барон, — она могла собирать в лесу грибочки. Или посетить круглосуточный магазин-бутик в поисках новых одеяний. Нам надо смотреть в лицо реальности.
Синн уселся в кресло и стал следить за шагами графини. Он был в затруднительном положении, ситуация полностью вышла из-под его контроля, и барону это не правилось.
— Реальности? О какой реальности вы говорите, миледи?
Графиня снова полным корпусом повернулась к нему, ее поза становилась попеременно то более напряженной, то — менее, поскольку, даже прохаживаясь взад-вперед, графиня продолжала смотреть в лицо барону:
— Ваши секретные драгуны подвели вас, барон, — заявила Анастасия. — Тви нет на месте, а Хотвинн вышел из строя по меньшей мере на несколько дней. Нам придется мобилизовать для этого моих людей, милорд.
Синн беспокойно заерзал.
— Вы уверены, миледи? Выполнить соответствующее секретное задание, где необходимо соблюдать конфиденциальность — это форма искусства. Чем меньше людей знают…
Графиня рубанула по воздуху сигаретой:
— Нам нет необходимости ЧТО-ЛИБО им рассказывать. Просто пустить их всех по следу Мейстрала, а нескольких оставить в доме, людей вроде Бикса и Чанга, которые будут заниматься грубой работой, если… когда… возникнет необходимость.
Синн поднялся со стула. Выбора уже не оставалось; ситуация сама диктовала, как поступать.
— Никто не должен знать, зачем все это делается. Ни ваши люди, ни мои.
Графиня резонно согласилась с этим. Она наклонилась к барону.
— Никто не узнает. Мы придумаем историю, которая удовлетворит их любопытство. Возможно, за первым завтраком. — Она направилась к сервисной плате и дотронулась до идеограммы «кухня». — Вы составите мне компанию, милорд?
— С удовольствием, графиня. Но позвольте мне сначала умыться. Я чувствую себя слегка закопченным.
— Спасибо, сэр.
— Еще как, босс.
Грегор поднял свой кошелек с наличными я прикусил его на счастье. Золотая идеограмма «деньги» поблескивала против глазного зуба. Полуживительная примочка на виске казалась родимым пятном в форме клубники.
Мейстрал положил собственный кошелек в карман. Он только передал помощникам их долю из шестидесяти новых Амалии Йенсен. Домашний робот закончил убирать тарелки после завтрака. Мейстрал перебрался в снятый им надежный дом в Пеленг-Сити после того, как решил, что в городе его менее всего будут искать. В то же время загородный дом был запрограммирован так, словно был обитаем, шторы в нем поднимались и опускались, свет включался и выключался.
Новому дому в городе было около сорока лет, он был построен в период архитектурного авантюризма, последовавшего за победой Восстания, когда все старые границы были сметены, и горизонты человечества казались бескрайними. Дом напоминал матово-голубую летающую тарелку, врезавшуюся под углом в сорок градусов в кукурузно-желтый газон небольшого размера. По ночам его обод поблескивал в свете меняющихся стробоскопических огней и цветных лучах последовательно мигавшего света. Стабилизаторы гравитации поддерживали всех в удобном вертикальном положении по отношению к полу, хотя выглядывать из окна и видеть наклонившийся набок горизонт было не слишком удобно, пока не привыкнешь.
Стиль казался теперь несколько странноватым, особенно, арматура, сработанная так, чтобы выглядеть слишком похожей на арматуру. Раковины и туалеты демонстрировали сверкающие трубы и водопроводные краны, извивавшиеся замысловатым рисунком над сантехникой. На сервисных платах были металлические рычаги, кнопки и вспышки вместо простых идеограмм. Домашние роботы были сделаны так, чтобы выглядеть по-настоящему механическими — их руки и ноги управлялись приводами, гидравлическими пистонами и небольшими электродвигателями, и при работе они издавали стук, скрежет и свист, так, словно каким-то образом управлялись паром. Их голоса были явно искусственными, а процесс мышления сопровождался мигающими огоньками. Мейстрал, который терпеть не мог саму идею о крутых роботах, скоро понял, что если ему придется жить здесь достаточно долго, он просто возненавидит все механическое, раньше, чем стук и жужжание сведут его с ума.
Мейстрал встал из-за стола, потянулся и зевнул.
— Сегодня, чуть попозже, — объявил он, — мы свяжемся с мисс Йенсен и графиней. — Он похлопал по карману, где лежали наличные. — По-моему, объявление войны между ними может хорошо послужить нам.
Грегор, как заметил Мейстрал, был не так обрадован при мысли о деньгах, как обычно. Мейстрал подумал, может, полуживительная примочка так быстро исчерпала свой запас болеутолителей, потом вспомнил глубокую тревогу Грегора о Судьбе Созвездия. Он кивнул в сторону Грегора.
— Не отчаивайся, — сказал Мейстрал, — по-моему, в результате все сложится к твоему удовлетворению.
Грегор, похоже, тут же приободрился. Робот, все еще убиравший посуду, рассчитанно и запрограммированно стучал столовым серебром. Он проделывал это каждые несколько секунд.
— Я собираюсь немного отдохнуть, — продолжал Мейстрал. — Разбуди меня к тринадцати, если я сам не проснусь. И приготовь к этому времени второй завтрак.
Роман поднялся из-за стола:
— Сэр. На два слова.
— Разумеется, Роман. Идем со мной.
Он повел Романа к жилым помещениям «тарелки». Он положил пистолет на столик у кровати и сбросил камзол на стул. Затем поднял глаза и заметил, что одно ухе Романа повернуто к двери, словно тот боялся, что их подслушают.
— Закрой дверь, Роман, если хочешь.
Ухо Романа дрогнуло, но так и осталось повернутым к двери:
— Нет необходимости, сэр, — сказал Роман. Он говорил, понизив голос. Мейстрал уселся на постель и принялся расшнуровывать манжеты. Роман подошел и автоматически взялся за работу. — Могу ли я осмелиться спросить, — произнес он, — какую судьбу вы в конечном итоге готовите Имперской Реликвии?
Мейстрал даже не поднял глаз:
— Продам ее, разумеется, — ответил он. — Как только это будет возможно. Если мы оставим ее у себя, мы получим только неприятности.
Мех на плечах Романа поднялся под одеждой, почти доставая до воротника. Он молча положил манжеты Мейстрала в ящик:
— Полагаю, что могу с полной уверенностью утверждать, — сказал он, — что честь спасена, поскольку мы вызволили мисс Йенсен.
Мейстрал бросил рубашку поверх камзола и покрутил рукой, вздрогнув от легкой боли в суставе. Должно быть, он потянул плечо где-то во время ночного приключения. Он заговорил отчужденным тоном:
— Это правда. Я благодарю вас обоих за наблюдательность и участие в деле от моего имени.
— Было бы позором, — заметил Роман, — карать Имперскую династию, чтобы наказать за грубость некоторых ее приверженцев. Но я полагаю, что Империя располагает большими финансовыми ресурсами, чем мисс Йенсен и ее друзья.
— Возможно, — Мейстрал задумался. — Но мы должны тщательно взвесить наши требования. В какой-то момент может оказаться дешевле нас ликвидировать.
— Разве они пойдут на такой риск?
— Графиня Анастасия — да. Возможно, барон Синн — нет.