Человек с пистолетом, стоявший посредине комнаты, подошел к негру, державшему полные ведра грязи и задрожавшему так, что часть грязи вываливалась наружу.
Бонд увидел, как человек, глядя негру прямо в глаза, перехватил пистолет за рукоятку и ударил им негра в живот. Тот закричал и упал, его голова коснулась сапога мужчины так, что могло показаться, что он поклонился ему. Мужчина отдернул ногу.
— Где жокей? — с угрозой спросил он. — В котором корыте Белл?
Негр протянул правую руку, и человек подошел к ваннам, к тому месту, где кончалась ванна Бонда и начиналась Тингалинга Белла. Человек сначала посмотрел в лицо Бонда: два блестящих глаза взглянули через прорези маски балахона. Человек прошел дальше и остановился около жокея.
Какое-то мгновенье он стоял, не двигаясь, затем подпрыгнул и уселся на крышку ванны Тингалинга, глядя ему в глаза.
— Ну-ну, Тингалинг Белл, — проговорил он, и в голосе его было явно притворное дружелюбие.
— В чем дело? — голос Белла звучал резко и испуганно.
— Как, Тингалинг? — мужчина говорил насмешливым тоном. — У тебя есть что-нибудь в мыслях?
Жокей судорожно глотнул воздух.
— Может быть, ты никогда не слышал о Шай Смайл и не был там, когда она нарушила правила, сего дня днем, в 14.30? — Голос звучал жестко.
Жокей тихо заплакал.
— Ради бога, простите, босс! Это была не моя вина. С каждым может такое случиться. — Это звучало, как хныканье ребенка перед наказанием. Бонд вздрогнул.
— Мои друзья говорят, что это была хитрая улов ка. — Мужчина наклонился над жокеем, и голос его стал еще более жестким. — Мои друзья сказали, что жокей мог сделать это только преднамеренно. Они осмотрели твою комнату и нашли купюру в 1000 долларов в патроне лампы. Мои друзья просили меня узнать, откуда они у тебя? — Резкий удар и пронзительный крик раздались одновременно. — Признавайся, или я выбью тебе мозги. — Бонд снова услышал удар. Из ванны донесся стон.
— Это мои деньги, все, что у меня есть. Я спрятал их в лампе. Это мои деньги, я клянусь вам. Ради бога, вы должны мне поверить. Вы должны поверить. — Голос всхлипывал и умолкал.
Человек издал отвратительное мычание и поднял пистолет так, что он попал в поле зрения Бонда. Потом он соскочил с крышки ванны и, глядя в лицо жокея, продолжал елейным голосом:
— За последнее время ты часто участвовал в скачках. Ты в плохой форме, тебе нужен отдых. Тебе нужна тишина, как в санатории.
Человек медленно отошел от ванны, продолжая говорить. Теперь он находился вне поля зрения жокея, и Бонд увидел, как он нагнулся и взял ведро с грязью, над которым клубился пар. Потом человек вернулся обратно к ванне, низко держа ведро и все еще говоря. Потом подошел поближе к ванне жокея и посмотрел вниз. Бонд весь сжался и почувствовал, как тяжело грязь давит на его тело.
— Я уже сказал, Тингалинг, абсолютная тишина. Некоторое время ничего не есть. Прекрасная тенистая комната с задернутыми светонепроницаемыми шторами.
Мягкий голос монотонно звучал в мертвой тишине. Руки стали медленно подниматься. Выше. Выше.
Затем жокей увидел ведро и понял, что сейчас произойдет, и стал стонать.
— Нет, нет, нет!
…Хотя в комнате было жарко, от ведра с черной грязью шел пар, когда она стала медленно вытекать из недра.
Человек отступил в сторону и бросил ведро служителю, которого оно ударило. Затем он быстро подошел к своему напарнику, стоявшему в дверях, и обернулся:
— Никаких шуток и без полиции. Телефон отключен. — Он резко рассмеялся. — Лучше откопайте этого парня до того, как поджарятся его глаза.
Дверь захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина, которую нарушала вода, льющаяся в душевых кабинах.
Глава 14Мы не прощаем ошибок
— Что произошло дальше?
Лейтер сидел на стуле в комнате Бонда в мотеле, а Бонд шагал по комнате взад и вперед, останавливаясь лишь для того, чтобы выпить виски с водой, стоявшее в стакане на столике около кровати.
— Ужасный хаос, — ответил Бонд, — Каждый умолял служителя выпустить его из ванны, а служитель при помощи шланга смывал грязь с лица Тингалинга и кричал двум другим служителям, чтобы они помогли ему. На полу стонал негр. Обнаженные мужчины из душевых кабинок мотались, как цыплята с отрезанными головами, а двое мужчин, которые раньше играли в карты, подбежали и сняли крышку с ванны Белла, распеленали его и понесли под душ. Я думаю, что он был почти при смерти, наполовину удушенный. Все его лицо было покрыто ожогами. Это было ужасное зрелище. Затем один из голых мужчин взял себя в руки и стал обходить ванны, снимая с них крышки, и вскоре в комнате оказалось двадцать голых мужчин, покрытых грязью, и только один свободный душ. Постепенно все встало на свои места. Один из служащих вышел, чтобы поехать за «скорой помощью»; кто-то вылил воды на негра, и он постепенно пришел в себя. Стараясь казаться не очень заинтересованным, я попробовал выяснить, кто были эти два человека с оружием, но их никто не знал. Я подумал, что они были из какой-нибудь шайки из другого города. И поскольку, кроме жокея и негра, пострадавших не было, псе хотели поскорее смыть грязь и убраться оттуда. — Бонд сделал еще глоток виски и закурил сигарету.
— Было ли что-нибудь, что тебе больше всего запомнилось у этих двух молодчиков? — спросил Лейтер. Рост, одежда, что-нибудь еще?
— Мне было плохо видно человека, стоявшего в дверях, — ответил Бонд. — Он ниже ростом, чем первый, и тоньше его. Одежда? Серые брюки и темный пиджак. У него был пистолет калибра 45, возможно «Кольт». Первый был высокого роста и довольно полный. Двигался быстро, но неторопливо. Черные брюки и коричневый пиджак с белыми полосками, без пальто и без галстука… Черные дорогие ботинки. Пистолет 38-го калибра, полицейского образца. Часов на руке не было. Да! — внезапно вспомнил Бонд. — У него на верхней части большого пальца правой руки есть бородавка. Она выглядит красной, как будто он обкусывает ее.
— Винтер, или Винт, — уверенно сказал Лейтер. — Л другого зовут Кидд. Они всегда работают вместе. Лучшие кадры шайки Спенгов. Винт — ублюдок, настоящий садист. Он всегда сосет свою бородавку на пальце. Его прозвали «Ветреный трус». У всех этих молодчиков есть клички. Винт не любит путешествовать, его укачивает в машинах и поездах, и он считает, что самолеты — это западня. Ему приходится отдельно оплачивать по ходу работы продвижение по стране. Но он им весьма полезен, когда стоит на земле. Кидд — неприятный малый, и друзья зовут его Буффи. Вероятно, многому он научился у Винта. Такие люди и становятся самыми страшными убийцами. У Кидда седые волосы, хотя ему еще только тридцать лет. Это одна из причин, почему они работают в капюшонах, но когда-нибудь этот молодчик Винт пожалеет, что не снял свою бородавку. Я сразу подумал о нем, когда ты упомянул о бородавке. Я думаю пойти в полицию и заявить на них. И я расскажу им всю подноготную о Шай Смайл, а все остальное полицейские сделают сами. Сейчас Винт и его друг садятся на поезд, но тем не менее им не повредит немного поддать жару. — Лейтер подошел к двери и обернулся. — Не волнуйся, Джеймс, я вернусь через час, и мы пойдем обедать. Я выясню, куда доставили Тингалинга, и мы перешлем ему туда деньги. Может быть, это немного развеселит беднягу. До скорой встречи!
Бонд разделся и десять минут мылся в душе, чтобы полностью избавиться от воспоминания о грязевой ванне. Затем он оделся и пошел к телефонной кабине, где заказал разговор с Шеди Триком.
— Линия занята, сэр, — ответила телефонистка. — Им подождете?
— Да, пожалуйста, — сказал Бонд, убедившись, что горбун в своей конторе и что теперь он сможет сказать о своих неоднократных попытках дозвониться ему, потому что Шеди, вероятно, спросит, почему он сразу не позвонил ему и не рассказал о Шай Смайл. Будучи свидетелем того, что случилось с жокеем, Бонд был еще более склонен пощекотать нервы «Спенгл Моб» происшедшим.
Телефон издал сухой, дребезжащий звук — характерный вызов в американской телефонной системе.
— Вы заказывали Висконсин, 7-36-97?
— Да.
— Ваш номер освободился. Говорите с Нью-Йорком. — Затем раздался высокий голос горбуна:
— Слушаю. Кто говорит?
— Джеймс Бонд. Я пробовал дозвониться к вам раньше.
— Да?
— Я ничего не получил от скачки Шай Смайл.
— Я знаю. В этом виноват жокей. Ну и что?
— Деньги, — ответил Бонд.
На другом конце провода стало тихо. Затем горбун сказал:
— О’кей! Мы начнем снова. Я перешлю вам тысячу долларов, которые вы выиграли у меня. Помните?
— Да.
— Подождите у телефона. Я позвоню вам через несколько минут и скажу, что делать с ними. Где вы остановились?
Бонд ответил.
— О’кей! Утром вы получите деньги, а я вам еще позвоню. — Телефон замолчал.
Бонд подошел к прилавку и посмотрел на заголовки газет. Но думал он о другом: ему нравился трезвый расчет этих людей, тщательность в продумывании каждого часа работы. Они, конечно, были правы: где бы мог он, англичанин, достать 5000 долларов, кроме как в игре в карты? Что же будет дальше?
Телефон снова зазвонил, Бонд вошел в кабину и закрыл за собой дверь.
— Это вы, Бонд? Слушайте внимательно. Вы получите их в Лас-Вегасе. Возвращайтесь в Нью-Йорк и садитесь на самолет: билет запишите на меня. Я оплачу его. Самолет до Лос-Анджелеса, а потом в Лас-Вегас, Оттуда улетает самолет местного назначения. Вам заказан номер в «Тиаре». Осмотритесь вокруг и слушайте внимательно. Точно в 5.10, во вторник вечером, в отеле «Тиара» подойдите к центральному из трех столиков дли игры в очко. Столы стоят в комнате, примыкающей к бару. Вы поняли?
— Да.
— Садитесь и играйте по максимальной ставке в 1000 долларов пять раз. Затем встаньте и рассчитайтесь. И больше не играйте. Вы меня поняли?
— Да.
— Ваш чек оплачен в «Тиаре». После игры ждите дальнейших указаний. Вы поняли? Повторите!
Бонд сделал это.
— Так, — сказал горбун, — не говорите лишнего и не делайте ошибок. Мы не прощаем ошибок. Вы это поймете, когда прочтете завтрашнюю газету.