Ровно въ восемь часовъ на слѣдующее утро постучалась она въ дверь племянницы и ее тотчасъ попросили войти.
-- Войдите, тетушка Джэнъ.
Эти слова чрезвычайно ее развеселили. По-крайней-мѣрѣ, трагедіи еще не было, и повертывая ручку замка, мистрисъ Карбункль чувствовала, разумѣется, что эта свадьба придетъ къ окончанію, какъ всякая другая. Она нашла Лучинду уже одѣтою -- но костюмъ ея нисколько не показывалъ приготовленій къ свадебному туалету. На ней была обыкновенная утренняя блуза, а волосы подобраны кверху и зашпилены, какъ-будто она уже приготовилась къ отъѣзду. Но болѣе всего удивилась мистрисъ Карбункль обращенію Лучинды. Она сидѣла за столомъ и читала книгу, которая, какъ узнали потомъ, была Библія, и не повернула головы, когда вошла тетка.
-- Какъ! ты уже встала? сказала мистрисъ Карбункль: -- и одѣта.
-- Да, я встала и одѣта. Я встала давно. Какъ могла я лежать въ постели въ такое утро? Тетушка Джэнъ, я желала дать вамъ знать такъ скоро, какъ только возможно, что никакія причины на свѣтѣ не заставятъ меня выйти изъ этой комнаты сегодня.
-- Какой вздоръ, Лучинда!
-- Говорите что хотите, только лучше бы вамъ повѣрить мнѣ. Прошу васъ, извѣстите мистера Эмиліуса и тѣхъ дѣвушекъ -- и того человѣка. Хорошо, еслибъ лордъ Джорджъ увѣдомилъ всѣхъ остальныхъ. Я не шучу.
Она и дѣйствительно не шутила -- она говорила совершенно серіозно, хотя въ ея обращеніи проглядывалъ оттѣнокъ безпечности, и мистрисъ Карбункль, подмѣтивъ это, вообразила, что она менѣе будетъ упорна, чѣмъ наканунѣ вечеромъ. Несчастная тетка цѣлыхъ полтора часа упрашивала, грозила, бранила и плакала. Когда дѣвушки одна за другою постучали въ дверь, ихъ не впустили. Мистрисъ Карбункль все еще не теряла надежды одержать верхъ. Однако ничто не могло поколебать Лучинды или заставить ее даже обсуждать вопросъ. Она сидѣла, не отводя глазъ отъ страницы, раскрытой предъ нею, почти не отвѣчала, совсѣмъ не оправдывалась, но только увѣряла, что ни за что на свѣтѣ не выйдетъ изъ комнаты въ этотъ день.
-- Что-жъ ты меня убить что-ли хочешь? вскричала наконецъ мистрисъ Карбункль.
-- Вы убили меня, отвѣтила Лучинда,
Въ половинѣ десятаго къ двери подошла Лиззи Юстэсъ и въ своемъ отчаяніи мистрисъ Карбункль сочла лучшимъ спросить ея совѣта. Итакъ Лиззи впустили.
-- Что случилось? спросила она.
-- Все пропало! отвѣтила несчастная тетка.-- Она говоритъ, что -- не пойдетъ замужъ.
-- О, Лучинда!
-- Ради Бога, уговорите ее, лэди Юстэсъ. Ужъ поздно становится; ей бы слѣдовало быть почти одѣтой. Разумѣется, она должна дать себя одѣть.
-- Я одѣта.
-- Однако, милая Лучинда, всѣ же васъ ждутъ, замѣтила Лиззи.
-- Пусть ждутъ -- пока не надоѣстъ. Если тетушкѣ Джэнъ не угодно было послать предупредить ихъ, вина не моя. Я не выйду изъ этой комнаты сегодня, если меня не вынесутъ насильно. Что же вы добиваетесь, чтобъ я убила этого человѣка?
Ей принесли чаю и старались уговорить ее принять пищу. Она согласна была выпить чаю, если ей дадутъ слово извѣстить гостей, чтобъ они не пріѣзжали. Мистрисъ Карбункль уступила настолько, что соглашалась на это, если Лучинда назначитъ свадьбу на завтра или на послѣ-завтра. Услыхавъ это, однако молодая дѣвушка выказала почти величіе въ своемъ гнѣвѣ. Ни завтра, ни послѣ-завтра, ни въ слѣдующій затѣмъ день она не пойдетъ за подлеца, которому хотятъ отдать ее насильно.
-- Все же она должна выйти, обратилась мистрисъ Карбункль къ Лиззи.
-- А вотъ увидите, должна ли, возразила Лучинда, сидя неподвижно у стола и не отводя отъ Библіи глазъ.
Пришелъ слуга доложить, что четыре подруги невѣсты въ гостиной. Тутъ твердость измѣнила даже мистрисъ Карбункль; она бросилась на кровать и заплакала.
-- О, лэди Юстэсъ! что намъ дѣлать? Лучинда, ты просто убила меня, и это послѣ всего, что я для тебя сдѣлала!
-- А со мною что сдѣлано, какъ вы полагаете? возразила Лучинда.
Надо было на что-нибудь рѣшиться. Всѣ слуги въ домѣ знали уже, что свадьбѣ не бывать; вѣроятно, кой-какой слухъ о неудачѣ дошелъ и до четырехъ дѣвицъ, собравшихся въ гостиной.
-- Что мнѣ дѣлать? вскричала мистрисъ Карбункль, вскочивъ съ постели.
-- Мнѣ кажется, что дѣйствительно лучше бы извѣстить мистера Эмиліуса, отвѣтила Лиззи: -- да и лорда Джорджа также.
-- Что-жъ мнѣ сказать? Кого я пошлю? О, лучше бы кто-нибудь убилъ меня сію же минуту! Лэди Юстэсъ, не согласитесь ли вы сойти внизъ и сказать молодымъ дѣвушкамъ, чтобъ онѣ уѣхали?
-- Не послать ли мнѣ и Ричарда въ церковь?
-- Конечно, посылайте всѣхъ и всюду. Я совсѣмъ теряюсь. О, Лучинда! никто и никогда еще не поступалъ такъ бездушно, такъ безчестно, такъ ужасно! Никогда, никогда я не буду въ силахъ вынести этотъ позоръ!
Мистрисъ Карбункль совсѣмъ упала духомъ, но Лучинда твердо сидѣла передъ столомъ, неподвижная какъ скала, безмолвная, не оправдываясь и только пристально глядя на Библію.
Лэди Юстэсъ передала порученіе удивленнымъ и негодующимъ подругамъ невѣсты и успѣла наконецъ отослать ихъ обратно домой. Ричардъ, въ блистательной новой ливреѣ и забывъ вынуть изъ петлицы цвѣты -- онъ совсѣмъ былъ готовъ ѣхать съ невѣстою -- отправился съ своею печальною вѣстью сперва въ церковь, а потомъ въ нанятое для пира помѣщеніе въ Олбемарльской улицѣ.
-- Свадьбы не будетъ? переспросилъ буфетчикъ въ гостинницѣ.-- Я такъ и зналъ, что у этихъ людей что-то въ головѣ неладно. Во всякомъ случаѣ куча вещей ручается за уплату по счету, прибавилъ онъ, вспомнивъ о свадебныхъ подаркахъ.
Глава LXX.УВЫ!
Изъ Гертфордской улицы не посылали никуда болѣе. Сэр-Грифинъ и лордъ Джорджъ вмѣстѣ ѣхали въ церковь въ фаэтонѣ и дорогой шаферъ отчасти подтрунивалъ надъ женихомъ по поводу предстоящей ему, какъ онъ полагалъ, перемѣны жизни.
-- Я рѣшительно не понимаю, какъ вы устроитесь, говорилъ лордъ Джорджъ.
-- Какъ другіе, полагаю.
-- Да вѣдь вы и теперь уже на ножахъ.
-- Все отъ старухи, которую вы такъ любите. Я не намѣренъ выносить капризовъ отъ моей жены, доложу вамъ. Знаю я, кому будетъ хуже, если она ихъ затѣетъ.
-- Честное слово, я думаю, у васъ руки будутъ полны дѣла, сказалъ лордъ Джорджъ.
Они вышли изъ экипажа у маленькой боковой двери; ихъ встрѣтилъ церковный служитель съ вытянутымъ лицомъ. Печальное извѣстіе уже пришло и было сообщено Эмиліусу, который находился въ ризницѣ.
-- Пріѣхали дамы? спросилъ лордъ Джорджъ.
Огорченный клэркъ отвѣтилъ, что дамы не пріѣзжали и мистеръ Эмиліусъ желаетъ ихъ видѣть. Итакъ ихъ ввели въ ризницу и они услыхали истину.
-- Сэр-Грифинъ, началъ Эмиліусъ, держа баронета за руку: -- мнѣ очень жаль, что я поставленъ въ необходимость сообщить вамъ непріятную вѣсть изъ Гертфордской улицы.
-- Какую? спросилъ сэр-Грифипъ.
-- Не то ли вы хотите сказать, что мисъ Ронокъ не пріѣдетъ въ церковь? вскричалъ лордъ Джорджъ.-- Клянусь Богомъ, я ожидалъ этого! Я такъ и зналъ.
-- Я только то могу сообщить, лордъ Джорджъ, что знаю. Человѣкъ мистрисъ Карбункль былъ здѣсь минутъ десять назадъ, сэр-Грифинъ -- прежде чѣмъ я успѣлъ прійти -- и сказалъ церковному служителю, что... что...
-- Что же, чортъ побери, сказалъ онъ? крикнулъ сэр-Грифинъ.
-- То, что мисъ Ронокъ передумала и вовсе не намѣрена выходить замужъ. Вотъ все, что я могъ извлечь изъ словъ клэрка. Быть можетъ, вы найдете лучшимъ сами съѣздить въ Гертфордскую улицу.
-- Чтобъ меня побрали черти, если я поѣду! воскликнулъ сэр-Грифинъ.
-- Я нисколько не изумленъ, повторилъ лордъ Джорджъ:-- Тьюитъ, надо поворачивать оглобли, милый мой, и ѣхать домой завтракать. Чѣмъ скорѣе вы улизнете изъ Лондона, тѣмъ будетъ лучше.
-- Я зналъ, что меня проведетъ подъ-конецъ эта проклятая женщина, сказалъ сэр-Грифинъ.
-- Мистрисъ Карбункль въ этомъ не виновата, если вы подразумѣваете ее. Она дала бы руку на отсѣченіе, только бы дѣло это состоялось. Я нахожу, что вы счастливо отдѣлались, Грифъ; на вашемъ мѣстѣ я былъ бы доволенъ.
Сэр-Грифинъ не сказалъ ни слова болѣе, вышелъ изъ церкви, сѣлъ вмѣстѣ съ пріятелемъ въ фаэтонъ, который привезъ ихъ, и такимъ образомъ совсѣмъ исчезъ изъ нашего разсказа. Эмиліусъ глядѣлъ ему вслѣдъ пристальнымъ взоромъ, сожалѣя объ утраченномъ гонораріи. Будь баронетъ менѣе крутъ и заносчивъ въ словахъ, онъ потребовалъ-бы его, но изъ опасенія, чтобъ его не послали къ чорту въ его собственной церкви и при его собственномъ служителѣ, онъ воздержался. Нѣсколько позднѣе послѣ того, какъ онъ предложилъ обманутому жениху въ видѣ утѣшенія горячій завтракъ съ ликеромъ и сигарами, лордъ Джорджъ пошелъ въ Гертфордскую улицу и завернулъ дорогой въ гостинницу. Тамъ буфетчикъ сообщилъ ему что зналъ. Человѣкъ тридцать или сорокъ гостей пріѣзжали на свадебный пиръ и ихъ отослали, сообщивъ имъ, что свадьба отложена.
-- Вы могли бы сказать немного болѣе того, замѣтилъ лордъ Джорджъ.
-- Всего пріятнѣе для нихъ, что только отложена. Какъ бы то ни было, а такъ сказано, милордъ, хотя мы полагаемъ, что теперь ничего болѣе не понадобится.
Лордъ Джорджъ сказалъ, что насколько ему извѣстно, ничего не понадобится, и направился далѣе къ Гертфордской улицѣ.
Прежде всего онъ встрѣтился съ Лиззи Юстэсъ, на которую неудача этого дня имѣла самое грустное дѣйствіе. Свадьба должна была служить ей единственнымъ пріятнымъ развлеченіемъ предъ унизительною исповѣдью, на которую она была осуждена. Свадьба не состоялась и ей теперь только предстояло думать о Кэмпердаунѣ, о кузенѣ Фрэнкѣ и лэди Гленкорѣ Пализеръ.
-- Что тутъ происходитъ? спросилъ лордъ Джорджъ съ неуваженіемъ, которое постоянно оказывалъ ей послѣ того, какъ она выдала ему свою тайну: -- что все это значитъ?
-- Вѣроятно, вы знаете столько же, сколько и я, милордъ.
-- Мнѣ много пришлось бы знать въ такомъ случаѣ. Повидимому, у васъ на умѣ обманъ на обманѣ.
-- Полагаю, вы говорите о вашихъ друзьяхъ, лордъ Джорджъ.