-- Вамъ должно быть извѣстно гораздо болѣе о дѣлахъ мисъ Ронокъ, чѣмъ мнѣ.
-- Развѣ она говоритъ, что совсѣмъ не выйдетъ за сэр-Грифина?
-- Такъ я поняла ее, но вамъ право лучше бы послать за мистрисъ Карбункль.
Такъ онъ и сдѣлалъ, и переговоривъ съ нею нѣсколько словъ, вошелъ въ комнату Лучинды. Несчастная дѣвушка все сидѣла на стулѣ, съ котораго не трогалась во все утро. На лицѣ ея выражалась упорная, но почти безмысленная рѣшимость; губы ея были сжаты, глаза мутны, пальцами она слегка касалась книги, лежавшей предъ нею. Она ничего не ѣла съ утра и давно уже не предавалась вспышкамъ гнѣва, когда тетка приставала съ ней съ разспросами. Однако, она твердо стояла на-своемъ, когда мистрисъ Карбункль спросила ея согласія, чтобъ написать сэр-Грифину, что свадьба отложена на время вслѣдствіе нездоровья.
-- Нѣтъ, не на время; вовсе не на время. Вы можете писать къ нему, что хотите, но я не выйду изъ этой комнаты, если вы мнѣ скажете, что я должна его видѣть.
-- Что все это значитъ, Лучинда? спросилъ сэр-Джорджъ самымъ ласковымъ своимъ голосомъ.
-- Онъ тутъ? спросила она, быстро повернувъ голову.
-- Сэр-Грифинъ? Нѣтъ, могу васъ увѣрить. Онъ уѣхалъ изъ Лондона.
-- Вы увѣрены, что его тутъ нѣтъ? Ему не кчему пріѣзжать сюда. Хотя бы онъ ѣздилъ до скончанія вѣка, никогда болѣе онъ некоснется до меня -- нѣтъ, не коснется живой, не коснется живой!
Съ этими словами она пошла къ камину и схватила щипцы.
-- Она все утро была такая? шепотомъ спросилъ лордъ Джорджъ.
-- Вовсе нѣтъ. Она была очень покойна. Лучинда!
-- Такъ не пускайте его сюда, вотъ и все. Какая польза въ этомъ? Не могутъ же заставить меня выйти за него противъ моей воли. А я за него не выйду. Всѣ знали, что я ненавидѣла его -- что онъ мнѣ былъ противенъ. О, лордъ Джорджъ, со мною поступали очень, очень жестоко!
-- Развѣ по моей винѣ, Лучинда?
-- Она не дѣлала бы этого, еслибъ вы сказали, чтобъ она не дѣлала. Но вы не привезете его болѣе -- вѣдь не привезете?
-- Конечно, нѣтъ. Онъ намѣренъ ѣхать за границу.
-- Ахъ! это самое лучшее. Пусть онъ уѣзжаетъ въ чужіе края. Вѣдь онъ все время зналъ, что мнѣ ненавистенъ. Зачѣмъ онъ настаивалъ, чтобъ я сдѣлалась его женой? Если онъ уѣзжаетъ за границу, я сойду внизъ. Но изъ дома я не выйду. Ничто на свѣтѣ не заставитъ меня выйти изъ дома. Уѣхали дѣвушки, которыя должны были провожать меня къ вѣнцу?
-- Давнымъ-давно, жалобно отвѣтила мистрисъ Карбункль.
-- Въ такомъ случаѣ я сойду.
Они вдвоемъ свели ее въ гостиную.
-- Какъ я понимаю, сказалъ лордъ Джорджъ мистрисъ Карбункль спустя минуту:-- вы свели ее съ ума.
-- Ужъ не накинетесь ли и вы на меня?
-- Я говорю правду. Не понимаю, какъ у васъ достало духу такъ терзать ее. Пожалуй, что у меня не многимъ болѣе чувства, чѣмъ у мильнаго столба, но я хочу быть застрѣленъ, еслибъ могъ это исполнить. Каждый день я все ожидалъ, что вы уступите.
-- Мужчины всегда таковы -- когда все кончено, они накидываются на женщину и говорятъ, что ока всему виной.
-- А кто, позвольте спросить, устроилъ все это, если не вы? Кажется, вы даже очень гордились своимъ подвигомъ, когда заставили его сдѣлать ей предложеніе въ Шотландіи, а ее заставили принять его. Вы просто не въ силахъ были скрывать своего торжества. Что-жъ вы теперь намѣрены дѣлать? Продолжать жить, какъ-будто ничего не случилось?
-- Право не знаю, что и начать; сколько теперь придется платить!
-- Полагаю, не мало. Нельзя требовать и того, чтобъ платилъ сэр-Грифинъ. Вамъ надо увезти ее куда-нибудь. Вы увидите, что здѣсь ей оставаться нельзя. А ту другую, не пройдетъ недѣли, какъ засадятъ въ тюрьму -- если она не убѣжитъ.
Не много утѣшенія доставилъ лордъ Джорджъ кому-либо изъ нихъ; съ мистрисъ Карбункль онъ обращался точно такъ же грубо, какъ и съ Лиззи Юстэсъ. Пробывъ въ домѣ около часа, онъ простился, говоря, что кажется и самъ поѣдетъ за границу.
-- Я не полагалъ, говорилъ онъ: -- чтобъ что-нибудь могло повредить моей репутаціи; но, честное слово, между вами и лэди Юстэсъ я прихожу къ убѣжденію, что на каждую глубину можетъ быть глубина сравнительно еще глубже. Весь городъ обвинялъ меня въ покражѣ ожерелья ея сіятельства, а теперь еще меня приплетутъ къ этому мнимому браку. Я удивлюсь, если Руперъ не пришлетъ ко мнѣ своего счета. (Руперъ былъ содержатель гостинницы въ Олбемарльской улицѣ.) Право я поѣду съ сэр-Грифиномъ за границу. Вы мнѣ сдѣлали пребываніе въ Англіи невыносимымъ.
Съ этими словами онъ вышелъ. Вечеръ этого дня былъ до крайности тяжелъ для трехъ дамъ въ Гертфордской улицѣ, а слѣдующій день чуть-ли еще не тяжелѣе. Никто не пріѣзжалъ къ нимъ и никто изъ нихъ не осмѣливался упоминать о предстоящемъ. На третій день, то-есть въ среду, лэди Юстэсъ назначила свое свиданіе съ Кэмпердауномъ, согласно убѣдительному совѣту майора Макинтоша. Она написала стряпчему и назначила часъ. Кэмпердаунъ отвѣтилъ, что свидѣтельствуетъ свое почтеніе и будетъ имѣть честь принять лэди Юстэсъ въ назначенное ею время. Находиться въ ожиданіи этой встрѣчи было невыносимо, но даже и то не могло сравниться съ убійственнымъ положеніемъ вещей въ домѣ. Мистрисъ Карбункль, которую Лиззи всегда знала бодрою, рѣшительною, почти повелительною, совсѣмъ упала духомъ отъ своего несчастья. Она имѣла видъ жалобный, слезливый и совершенно безнадежный. Насколько узнала Лиззи, мистрисъ Карбункль была въ долгу какъ въ шелку и положеніе ея оставалось бы отчаяннымъ, даже ее либъ Лучинда вышла замужъ; но она готова была все вынести, только бы пристроить племянницу. Для себя она не ожидала никакой пользы отъ этого брака. Она очень хорошо знала, что сэр-Грифинъ не заплатитъ ея долговъ, не предложитъ ей жить съ ними и не дастъ ей денегъ взаймы. Но зато выдать замужъ дѣвушку, которая находилась на ея попеченіи, было само-по себѣ успѣхомъ и вознаградило бы ее въ нѣкоторой степени за всѣ ея хлопоты. Оставалось бы на что указать, хотя потрачены деньги и время. Но теперь куда бы она ни взглянула, вездѣ ей бросалась въ глаза или неудача, или горе. Даже слуги и тѣ какъ-будто понимали, что отъ нихъ почти не требуется обыкновенной почтительности.
Что касается Лучинды, то съ первой минуты, какъ Лиззи взглянула на нее въ утро, когда назначена была свадьба, она поняла, что несчастная дѣвушка помѣшана. Она упорно сидѣла въ своей комнатѣ и все держала предъ собою Библію. Каждый разъ, какъ постучатся въ дверь или позвонятъ, она оглядываласъ вокругъ съ подозрѣніемъ. Однажды она шепнула Лиззи на ухо, что если онъ вернется еще, она дастъ ему свирѣпый поцѣлуй. Во вторникъ Лиззи посовѣтовала мистрисъ Карбункль пригласить врача, и наконецъ онѣ послали за Эмиліусомъ, чтобъ Посовѣтоваться съ нимъ. Эмиліусъ улыбался и утѣшалъ, и все высказывалъ свои надежды о золотистомъ раѣ; но наконецъ сознался шепотомъ лэди Юстэсъ, что кому-нибудь надо увидаться съ мисъ Ронокъ. Мисъ Ронокъ видѣли -- докторъ, къ которому это относилось, покачалъ головой. Можетъ быть, мисъ Ронокъ лучше повезти въ деревню на нѣкоторое время?
-- Любезная лэди Юстэсъ, сказала мистрисъ Карбункль: -- теперь вы можете дѣйствительно быть другомъ.
Она, разумѣется, намекала на приглашеніе въ замокъ Портрэ, которое болѣе всего другого можетъ поправить это неловкое дѣло. Мистрисъ Карбункль, обращаясь съ этой просьбой, разумѣется, знала о наступающихъ непріятностяхъ Лиззи,-- но что ни сдѣлали бы съ Лиззи, домъ у нея отнять не могли.
Но Лиззи тотчасъ почувствовала, что это негодится.
-- А! мистрисъ Карбункль, сказала она:-- вы не знаете, въ какомъ положеніи я нахожусь!
Глава LXXI.ЛИЗЗИ УГРОЖАЮТЪ РАБОЧИМЪ ДОМОМЪ.
Рано утромъ въ среду, за два или три часа до времени, назначеннаго для визита Лиззи къ Кэмпердауну, кузенъ ея Фрэнкъ пріѣхалъ къ ней. Она предполагала, что ему неизвѣстно ничего изъ того, что зналъ майоръ Макинтошъ, и поэтому она старалась принять его, какъ будто на сердцѣ у нея было легко.
-- О, Фрэнкъ! сказала она:-- вы слышали о нашемъ ужасномъ несчастьѣ?
-- Я слышалъ такъ много, сказалъ онъ серіозно:-- что право не знаю, чему вѣрить и чему не вѣрить.
-- Я говорю о свадьбѣ мисъ Ронокъ.
-- О да!-- я слышалъ, что она разошлась.
Тутъ Лиззи съ притворной поспѣшностью описала ему все дѣло, объяснила, какъ страшно, какъ трагично было это дѣло съ самаго начала.
-- Помните ли, Фрэнкъ, какъ въ Портрэ они съ самаго начала не любили другъ друга? Они сдѣлались помолвлены въ то самое время когда вы были тамъ.
-- Я этого не забылъ.
-- Дѣло въ томъ, что Лучинда Ронокъ не понимала, что значитъ истинная любовь. Она никогда не пріучала себя понять, въ чемъ состоитъ эссенція любви; -- а что касается сэр-Грифина Тьюита, хотя онъ желалъ на ней жениться, онъ вовсе не имѣлъ никакого понятія о любви. Вамъ не казалось этого, Фрэнкъ?
-- Я жалѣю, что вы находились съ ними такихъ тѣсныхъ отношеніяхъ, Лиззи.
-- Пролитаго молока не воротишь, Фрэнкъ, и я не думаю, чтобъ мистрисъ Карбункль могла сдѣлать мнѣ какой бы то ни было вредъ. Женихъ баронетъ и партія была бы приличная. Мисъ Ронокъ поступила странно, вотъ въ чемъ вся суть. Что дѣлать, Фрэнкъ, со всѣми купленными подарками?
-- Не имѣю понятія. Лучше продать и уплатить по счетамъ. Но я пріѣхалъ къ вамъ, Лиззи, по другому дѣлу.
-- По какому дѣлу? спросила она, смотря ему въ лицо, стараясь держать себя смѣло, по дрожа.
Она думала, что ему неизвѣстна ея исторія, но скоро примѣтила по его обращенію съ нею, что онъ зналъ все -- или по-крайней мѣрѣ зналъ столько, что она должна сказать ему все остальное. Нельзя уже больше съ нимъ секретничать. Секретничать нельзя уже ни съ кѣмъ. Она должна быть приготовлена найти свѣтъ вполнѣ извѣщеннымъ о всѣхъ подробностяхъ дѣла, которое въ послѣдніе три мѣсяца было для нея такою тяжелою ношей, что бывали времена, когда она изнемогала подъ тяжестью. Она уже старалась понять свое положеніе и ясно представить себѣ свою будущую жизнь. Лордъ Джорджъ говорилъ ей о ложной присягѣ и тюрьмѣ, и старался напугать ее, представивъ всѣ ея недостатки въ худшемъ видѣ. По его словамъ, ее непремѣнно заставятъ сдѣлать это, сберегая свой доходъ во время пребыванія въ тюрьмѣ. Это было ужасное положеніе -- и она почти повѣрила этому. Потомъ майоръ явился къ ней. Она находила, что никогда не видала такого джентльмэна, какъ майоръ, думала, что онъ ея лучшій другъ. Ахъ! еслибъ не жена и семеро дѣтей, все-таки могло быть какое-нибудь утѣшеніе. То, что лордъ Джорджъ называлъ ложной присягой, майоръ такъ просто и между тѣмъ такъ правильно назвалъ неправильнымъ изложеніемъ обстоятельствъ. Оно такъ и было -- и только. Лиззи, защищая себя передъ собой, чувствовала, что хотя жестокіе судьи, жестокосердые адвокаты и упрямые присяжные могутъ называть ея маленькую вину ложной присягой, это настоящей ложной присягой быть не можетъ, потому что брилліанты принадлежали ей. Она никого не обворовала, не желала никого обворовать -- еслибъ только ее оставили въ покоѣ. Ей нужно было неправильно изложить обстоятельства, потому что люди совались въ ея дѣла, а теперь все это обрушилось на нее! Майоръ очень утѣшилъ ее, но все-таки что скажетъ свѣтъ? Даже онъ, какъ ни былъ добръ и ласковъ, далъ ей понять, что она должна явиться въ су