Когда она получила пригласительный билетъ на вечеръ къ лэди Гленкорѣ очень скоро послѣ этого, она позаботилась дать отвѣтъ такимъ образомъ, чтобъ лэди Гленкора помнила объ ея согласіи. Лордъ Фонъ, вѣроятно, будетъ тамъ -- если только не захочетъ избѣгнуть встрѣчи съ нею. У ней оставалось десять дней, чтобъ рѣшить, надѣнетъ ли она брилліанты или нѣтъ. Мужества у ней было много, но невѣдѣніе ея было такъ велико. Она не знала, не можетъ ли Кэмпердаунъ постараться насильно сорвать эти брилліанты съ ея шеи даже на лѣстницѣ лэди Гленкоры. Она думала, что ея безопасность заключается въ томъ обстоятельствѣ, что Кэмпердаунъ не знаетъ объ ея намѣреніи. Она не говорила никому -- даже мисъ Мэкнёльти, но явилась предъ нею во всемъ великолѣпіи, отправляясь садиться въ экипажъ.
-- Вы надѣли ожерелье! сказала мисъ Мэкнёльти.
-- Почему же мнѣ не надѣть моего собственнаго ожерелья? спросила Лиззи съ притворнымъ гнѣвомъ.
Комнаты лэди Гленкоры были полны, когда Лиззи вошла, но съ ней не было мужчины и всѣ сторонились, такъ что она могла быстро подниматься на лѣстницу. Брилліанты были узнаны многими прежде, чѣмъ Лиззи дошла до гостиной; -- хотя эти брилліанты не были извѣстны и никто не помнилъ этого ожерелья;-- но разговоровъ было такъ много, что блескъ каменьевъ тотчасъ напомнилъ эти брилліанты мужчинамъ и женщинамъ.
-- Вонъ у ней на шеѣ двадцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ бѣднаго Юстэса, сказалъ Лоренсъ Фицджибонъ своему пріятелю Барингтону Ирлю.
-- А вонъ лордъ Фонъ явился смотрѣть за ними.
Лордъ Фонъ, по-крайней-мѣрѣ, думалъ, что ему слѣдуетъ смотрѣть за его невѣстой. Лэди Гленкора шепнула ему на-ухо передъ тѣмъ, какъ пошли обѣдать, что лэди Юстэсъ будетъ вечеромъ, такъ чтобъ онъ могъ самъ выбрать, остаться ему или уѣхать. Еслибъ онъ могъ ускользнуть такъ, чтобъ объ этомъ никто не узналъ, онъ не пошелъ бы въ верхнія залы послѣ обѣда; но онъ зналъ, что за нимъ наблюдаютъ, онъ зналъ, что о немъ говорятъ, и не хотѣлъ подать поводъ сказать, что онъ убѣжалъ. Онъ пошелъ наверхъ, думая обо всемъ этомъ, и какъ только увидалъ лэди Юстэсъ, тотчасъ пробрался къ ней сквозь толпу. Много глазъ было устремлено на нихъ, но никто вѣроятно не слыхалъ, какъ неважны были слова, сказанныя ими другъ другу. Она обошлась съ нимъ безподобно. Она улыбнулась и подала ему руку -- только подала безъ малѣйшаго пожатія -- и шепнула что-то, смотря ему въ лицо, но ничего не обнаруживая своимъ взглядомъ. Потомъ онъ спросилъ ее, хочетъ ли она танцовать. Да; -- она протанцуетъ кадриль; они и протанцовали кадриль. Такъ-какъ она не танцовала ни съ кѣмъ другимъ, то было ясно, что она обращается съ лордомъ Фономъ какъ съ женихомъ. Какъ только танецъ кончился, она взяла лорда Фона подъ руку и походила съ нимъ по комнатѣ нѣсколько минутъ. Она очень хорошо понимала, какое значеніе имѣютъ ея брилліанты, но на лицѣ ея не обнаруживалось этого сознанія. Онъ тоже понималъ и обнаруживалъ. Онъ ожерелья не узналъ, но зналъ очень хорошо, что это спорная вещь. Брилліанты были великолѣпны и ему казалось, что они затемняютъ всѣ другіе брилліанты въ комнатѣ. О лэди Юстэсъ было можно сказать, что она такая женщина, которой слѣдуетъ носить брилліанты. Она была создана блистать, сверкать наружными украшеніями -- сіять богатыми нарядами. Можно было только сомнѣваться, не лучше ли бы шли къ ея личности брилліанты поддѣльные. Но эти брилліанты были неподдѣльные; она сіяла и сверкала, была чрезвычайно великолѣпна. Гости лэди Гленкоры не тѣснились взглянуть на ожерелье;-- въ этомъ ихъ обвинить нельзя. Гости лэди Гленкоры, не были способны на это. Но небольшое волненіе было -- небольшое -- однако, и лордъ Фонъ и лэди Юстэсъ это примѣтили. Глаза всѣхъ были устремлены на брилліанты и время-отъ-времени слышался шепотъ. Лиззи переносила это очень хорошо, но лордъ Фонъ былъ растревоженъ.
-- Мнѣ нравится, что она ихъ надѣла, сказала лэди Гленкора лэди Чильтернъ.
-- Да; -- если она намѣрена оставить ихъ у себя. Впрочемъ, я ничего объ этомъ не знаю. Вы видите, свадьба не разошлась.
-- Полагаю. Что вы думаете сдѣлала я? Онъ обѣдалъ здѣсь и я сказала ему, что она будетъ. Я нашла, что это слѣдуетъ сдѣлать.
-- А что онъ сказалъ?
-- Я позаботилась, чтобъ ему нечего было говорить, но, сказать по правдѣ, не ожидала, чтобъ онъ пошелъ съ нами сюда.
-- Стало быть, они не могутъ быть въ ссорѣ, сказала лэди Чильтернъ.
-- Въ этомъ я не увѣрена, сказала лэди Гленкора.-- Они, кажется, не очень нѣжничаютъ.
Лэди Юстэсъ воспользовалась какъ можно болѣе удобнымъ случаемъ. Вскорѣ послѣ кадрили она попросила лорда Фона отыскать ея экипажъ. Разумѣется, онъ отыскалъ и разумѣется посадилъ ее въ карету, спускаясь и поднимаясь на лѣстницу два раза для нея. Разумѣется, всѣ видѣли, что онъ дѣлаетъ. До послѣдней минуты они не говорили между собой ни слова, которое не могло бы быть сказано самыми обыкновенными знакомыми; но когда она сѣла въ карету, она высунулась впередъ и сказала:
-- Вамъ лучше бы пріѣхать ко мнѣ поскорѣе.
-- Я пріѣду, сказалъ лордъ Фонъ.
-- Да; только пріѣзжайте скорѣе. Все это надоѣло мнѣ -- можетъ быть, болѣе чѣмъ вы думаете.
-- Я скоро пріѣду, сказалъ лордъ Фонъ и вернулся къ гостямъ лэди Гленкоры очень растревоженный.
Лиззи пріѣхала домой благополучно и заперла свои брилліанты въ желѣзный сундучокъ.
Глава XVIII.А МНѢ; НЕЧЕГО ДАТЬ.
Былъ конецъ іюня, а Фрэнкъ Грейстокъ только еще одинъ разъ ѣздилъ въ замокъ Фонъ съ-тѣхъ поръ, какъ онъ написалъ къ Люси Морисъ предложеніе сдѣлаться его женой. Это было три недѣли тому назадъ, и такъ какъ запрещеніе бывать въ замкѣ Фонъ было съ него снято самою лэди Фонъ, дѣвицы думали, что онъ былъ очень нерадивый женихъ; но Люси нисколько не досадовала. Люси знала, что все въ порядкѣ, потому что Фрэнкъ, прогуливаясь съ ней въ послѣдній разъ около кустарника, далъ ей понять, что между нимъ и лэди Фонъ было маленькое несогласіе изъ-за Лиззи Юстэсъ.
-- Я единственный ея родственникъ въ Лондонѣ, сказалъ Фрэнкъ.
-- Лэди Линлитго ея родственница, замѣтила Люси.
-- Онѣ поссорились и старуха ядовито отзывается о ней. За нея некому заступиться кромѣ меня и я долженъ позаботиться, чтобъ съ ней не поступили дурно. Женщины такъ яростно ненавидятъ другъ друга и лэди Фонъ ненавидитъ свою будущую невѣстку.
Люси вовсе не досадовала на помощь, которую ея женихъ оказывалъ своей кузинѣ. Въ чувствѣ ея не было ни малѣйшей ревности. Она думала, что Лиззи недостойна доброты Фрэнка, но теперь она не хотѣла этого сказать. Она не сказала ему, какъ Лиззи хотѣла ее подкупить; она и Фонамъ не сказала объ этомъ ничего. Она понимала также, что такъ-какъ Фрэнкъ объявилъ о своемъ намѣреніи поддерживать Лиззи, то конечно чѣмъ рѣже онъ будетъ видѣться съ лэди Фонъ, тѣмъ лучше. Однако лэди Фонъ не говорила Люси ничего худого о поведеніи ея жениха. Въ замкѣ Фонъ всѣ дѣвицы и вся прислуга понимали, что Лиззи Юстэсъ слѣдуетъ считать непріятельницей. Всѣ думали, что лордъ Фонъ разошелся съ нею или по-крайней-мѣрѣ намѣренъ разойтись, но употреблялись различныя стратагемы и приготовлялись страшныя орудія, если окажется нужно, для того, чтобъ не допустить брака, который теперь считался безславнымъ. Мистрисъ Гитауэ усиленно трудилась и разузнала кое-что очень похожее на правду въ сдѣлкѣ съ Бенджаминомъ. Можетъ быть, мистрисъ Гитауэ узнала болѣе, чѣмъ было справедливо о прежнихъ грѣхахъ Лиззи; но тѣмъ, что она узнала, она воспользовалась очень искусно, сообщая факты матери, Кэмпердауну и брату. Братъ почти поссорился съ нею, но она все продолжала сообщать ему факты.
Въ это время Фрэнкъ Грейстокъ, конечно, велъ себя безразсудно, заступаясь за кузину. Читатель помнитъ, что одно время онъ самъ думалъ жениться на ней -- потому что она была богата; но даже тогда онъ не имѣлъ о ней хорошаго мнѣнія, едвали считалъ ее честной и радовался, когда узналъ, что обстоятельства, а не его собственное мнѣніе избавили его отъ этого несчастья. Онъ выразилъ радость, когда предложеніе лорда Фона было принято -- какъ будто онъ былъ счастливъ мыслью, что его опасная кузина будетъ имѣть такого надежнаго мужа; а когда онъ услыхалъ объ ожерельѣ, онъ выразилъ мнѣніе, что разумѣется оно будетъ отдано. Во всемъ этомъ онъ не выказалъ къ своей кузинѣ большой преданности и очень нѣжной дружбы, ничего такого, что могло бы заставить чувствовать тѣхъ, кто его зналъ, что онъ облечется въ броню за нее. Но послѣднее время -- уже послѣ помолвки съ Люси -- онъ выказалъ себя очень твердымъ ея другомъ и облекся въ броню. Онъ не совѣстился говорить, что намѣренъ держать ея сторону въ дѣлѣ съ лордомъ Фономъ, и нѣсколько изумилъ Кэмпердауна, выразивъ сомнѣніе въ вопросѣ объ ожерельѣ.
-- Онъ долженъ однако знать, что она имѣетъ на него столько же правъ, сколько и я, сказалъ Кэмпердаунъ съ негодованіемъ своему сыну.
Кэмпердауна очень тревожило ожерелье и онъ не зналъ, какъ дѣйствовать.
Между тѣмъ Фрэнкъ послушался лучшихъ убѣжденій своего сердца и сдѣлалъ предложеніе Люси Морисъ. Онъ поѣхалъ въ замокъ Фонъ, чтобъ сдержать обѣщаніе, данное Лиззи Юстэсъ навѣстить ее тамъ. Онъ гулялъ съ Люси только потому что находился въ замкѣ Фонъ. Онъ написалъ къ Люси только потому, что сказалъ ей о своей любви во время прогулки. Во всемъ этомъ дѣло устроилось такъ, какъ устраиваются подобныя дѣла, и сказать по-правдѣ, не о чемъ было и сожалѣть. Онъ дѣйствительно любилъ эту дѣвушку всѣмъ своимъ сердцемъ. Можетъ быть, справедливо будетъ сказать, что онъ никогда не любилъ никакой другой женщины. Когда находился въ хорошемъ расположеніи духа, онъ говаривалъ себѣ -- давнымъ-давно часто себѣ говорилъ -- что если онъ не женится на Люси Морисъ, то не можетъ жениться ни на комъ. Когда его мать, зная, что бѣдная Люси не имѣетъ ни копейки, просила его, какъ это дѣлаютъ матери, остерегаться, онъ честно заступился за свою любовь, объявивъ, что въ его глазахъ ни одна женщина не можетъ сравниться съ Люси Морисъ. Читатель видѣлъ, какъ чуть-было съ его языка не сорвались слова, которыми онъ хотѣлъ сдѣлать предложеніе своей кузинѣ лэди Юстэсъ, зная между-тѣмъ, что его сердце отдано Люси -- зная также, что сердце Люси отдано ему. Но онъ этого не сдѣлалъ и доброе побужденіе одержало верхъ.