Они сидѣли, или лучше сказать, играли роль въ задней гостиной, и изъ лакейской входъ велъ въ большую гостиную; вѣроятно, Лизи это знала, когда позволила себѣ принять позу, для измѣненія которой потребовалось бы минуты двѣ. Когда ливрейный слуга отворилъ двери, Фрэнку показалось, что это сдѣлалось неожиданно, но Лиззи успѣла вскочить прежде, чѣмъ ее застали въ этой позѣ. Быстрота, съ какою она вскочила, и ловкость, съ какою она не только придала другое выраженіе своему лицу, но и успѣла поправить растрепавшіеся волосы и платье, чтобъ принять посѣтителя, были изумительны. Видъ ея не показывалъ сознанія въ томъ, что ее застали врасплохъ, что очень непріятно для того, кто имѣетъ этотъ видъ; между тѣмъ какъ Фрэнкъ, когда доложили о лордѣ Фонѣ, сознавалъ, что его обращеніе неловко и вообще вся наружность взволнована.
Лиззи такъ мало была взволнована, какъ будто только въ эту минуту горничная кончила ея туалетъ. Она очень мило встрѣтила лорда Фона, держала его руку довольно долго, чтобъ показать, что она имѣетъ на это право болѣе всякой другой женщины, а потомъ прошептала имя своего кузена. Оба гостя пожали другъ другу -- и посмотрѣли другъ на друга, какъ смотрятъ люди, которые знаютъ, что они не друзья, и думаютъ, что могутъ сдѣлаться врагами. Лордъ Фонъ, рѣдко забывавшій что-нибудь, конечно, не забылъ сааба; а Фрэнкъ зналъ, что можетъ быть ему скоро придется заговорить съ его сіятельствомъ вовсе не въ дружелюбныхъ выраженіяхъ. Они сказали, однако, нѣсколько словъ о парламентѣ, погодѣ и о необходимости уѣхать изъ Лондона.
-- Фрэнкъ, сказала лэди Юстэсъ:-- пріѣдетъ въ августѣ стрѣлять моихъ тетеревей въ Портрэ. Онъ и для васъ оставитъ, милордъ, если будетъ знать, что вы пріѣдете.
-- Я обѣщаю лорду Фону оставить лучшихъ, сказалъ Фрэнкъ.
-- Я боюсь, что въ августѣ не могу быть въ Портрэ, сказалъ лордъ Фонъ: -- хотя очень желалъ бы. Одинъ изъ насъ долженъ остаться въ министерствѣ.
-- О, это противное министерство! воскликнула Лиззи.
-- Я нахожу, что вы, служащіе люди, еще хуже насъ адвокатовъ, сказалъ Фрэнкъ.-- Ну, Лиззи, прощайте. Навѣрно я васъ еще увижу до отъѣзда.
-- Разумѣется, сказала Лиззи.
Помолвленные остались вмѣстѣ. Они встрѣтились разъ на балѣ лэди Гленкоры, послѣ ссоры въ замкѣ Фонъ, и тамъ, по взаимному снисхожденію, не говорили о своихъ неудовольствіяхъ. Теперь онъ пріѣхалъ говорить о дѣлѣ, очень близко касавшемся обоихъ ихъ. Пока Фрэнкъ Грейстокъ находился въ комнатѣ, лорду Фону сравнительно было легко себя держать, но онъ зналъ заранѣе, что ему будетъ вовсе не легко остаться съ нею наединѣ. Лиззи начала.
-- Милордъ, сказала она: -- соображая все, что произошло между нами, я нахожу, что вы разыграли роль бѣглеца.
-- Да; -- я согласенъ съ этимъ... но...
-- Милордъ, я всегда прощаю, когда сознаются въ винѣ.
Она сѣла на свое прежнее мѣсто на диванѣ, а онъ помѣстился на томъ креслѣ, которое занималъ Фрэнкъ Грейстокъ. Лордъ Фонъ не имѣлъ намѣренія сознаваться въ винѣ и просить црощенія, но Лиззи была находчивѣе его и теперь онъ не могъ придумать, что ему сказать.
-- Я всегда скорѣе помню одно одолженіе чѣмъ десять проступковъ друга.
-- Лэди Юстэсъ, я добровольно не дѣлалъ никакихъ проступковъ.
-- Пусть такъ. Я не дамъ вамъ ни малѣйшаго предлога говорить, что вы слышали отъ меня упрекъ. Вы пріѣхали наконецъ, добро пожаловать. Не довольно ли этого для васъ?
Онъ хотѣлъ многое сказать ей о брилліантахъ и, когда вошелъ въ комнату, не нашелся ничего сказать ей о чемъ-либо другомъ. Тутъ предъ нимъ явился новый предметъ для размышленія. Долженъ онъ былъ или нѣтъ считать себя помолвленнымъ съ лэди Юстэсъ, было для него очень сомнительно; но это онъ зналъ навѣрно, что если она дала ему слово быть его женой, то ей не слѣдуетъ принимать своего кузена Фрэнка Грейстока въ замкѣ Портрэ, если тамъ не будетъ какой-нибудь старой дамы, не только почтенныхъ лѣтъ, но и высокаго званія, чтобы заботиться о приличіяхъ. Для него показалось почти оскорбительно, что это посѣщеніе устроено безъ его позволенія или вѣдома. Разумѣется, если онъ не связанъ помолвкою -- а мать и сестра уговоривали его желать, чтобы онъ не былъ связанъ -- тогда это не его дѣло. Если, однако, брилліанты будутъ отданы, тогда помолвка останется во всей силѣ,-- и въ такомъ случаѣ не можетъ быть и рѣчи о томъ, чтобы его невѣста принимала молодого человѣка -- хоть она вдова а молодой человѣкъ ея родственникъ. Разумѣется, онъ долженъ былъ бы прежде заговорить о брилліантахъ; по другой предметъ вкрался въ его мысли и онъ всталъ втупикъ.
-- Развѣ мистеръ Грейстокъ поѣдетъ съ вами въ Шотландію? спросилъ онъ.
-- О нѣтъ! Я поѣду тридцатаго числа и совсѣмъ не знаю, когда онъ намѣренъ быть тамъ.
-- Онъ поѣдетъ послѣ васъ въ Портрэ.
-- Да,-- онъ поѣдетъ послѣ меня, разумѣется.
Лордъ Фонъ всталъ втупикъ больше прежняго.
-- Фрэнкъ пріѣдетъ послѣ меня, другіе охотники также пріѣдутъ послѣ меня.
-- Онъ прямо пріѣдетъ въ замокъ Портрэ?
-- Ни прямо, ни косвенно. Именно теперь, лордъ Фонъ, я не расположена принимать гостей -- даже, человѣка, котораго я такъ люблю, какъ кузена Фрэнка. Горы Портрэ довольно обширны, а позади нихъ есть маленькій охотничій домикъ.
-- О! сказалъ лордъ Фонъ, чувствуя, что ему лучше тотчасъ приступить къ брилліантамъ.
-- Если вы, милордъ, можете пріѣхать къ намъ на день, кузенъ мой и его пріятель навѣрно явятся въ замокъ, такъ что васъ не допустятъ остаться втроемъ со мною и мисъ Мэкнёльти.
-- Теперь это невозможно, сказала лордъ Фонъ и замолчалъ.-- Лэди Юстэсъ, продолжалъ онъ: -- положеніе, въ которомъ мы находимся съ вами относительно другъ друга, не совсѣмъ пріятно.
-- Вы не можете сказать, что этому причиною я, сказала она съ улыбкой.-- Вы просили меня о томъ, что мужчины считаютъ милостью, и я согласилась -- можетъ быть, слишкомъ скоро.
-- Я знаю, что очень обязанъ вамъ, лэди Юстэсъ.
Онъ опять замолчалъ.
-- Лордъ Фонъ!
-- Я надѣюсь, вы повѣрите, что ничего не можетъ быть дальше отъ моихъ мыслей, какъ намѣреніе безпокоить васъ моими поступками.
-- А вы меня терзаете, милордъ.
-- Вы терзаете меня. Я узналъ, что у васъ въ рукахъ брилліанты которые я не могу дозволить имѣть моей женѣ.
-- Я не ваша жена, лордъ Фонъ.
Говоря это, она приподнялась и сѣла прямо.
-- Это правда. Вы не жена моя, но вы обѣщали сдѣлаться моей женой.
-- Продолжайте, сэръ.
-- Я съ гордостью думалъ, что достигъ такого счастья. Потомъ началось это дѣло о брилліантахъ.
-- Какое вамъ дѣло до моихъ брилліантовъ -- вы имѣете на это право не болѣе всякаго другого человѣка.
-- Мнѣ сказали, что они не ваши.
-- Кто вамъ сказалъ?
-- Многіе. Мистеръ Кэмпердаунъ.
-- Если вы, милордъ, намѣрены вѣрить больше повѣренному, чѣмъ мнѣ, въ такомъ дѣлѣ, гдѣ кромѣ меня никто не можетъ знать правды, то стало быть вы недостойны быть моимъ мужемъ. Брилліанты принадлежатъ мнѣ, и если вы сдѣлаетесь моимъ мужемъ, то они должны остаться моей собственностью по особенному условію. Они должны остаться моими и я сдѣлаю съ ними что хочу. Я хочу доставить себѣ удовольствіе, когда женится мой сынъ, надѣть ихъ на шею его невѣсты.
Она держала себя хорошо и сказала это съ достоинствомъ.
-- Я хочу только сказать, началъ лордъ Фонъ: -- что я долженъ считать нашу помолвку уничтоженной, если вы не согласитесь отдать эти брилліанты мистеру Кэмпердауну.
-- Я не отдамъ ихъ мистеру Кэмпердауну.
-- Стало быть... стало быть... стало быть...
-- А я позволю себѣ сказать вамъ, лордъ Фонъ, что вы ведете себя не какъ честный человѣкъ. Теперь я передамъ это дѣло моему кузену, мистеру Грейстоку.
Она величественно вышла изъ комнаты, а лордъ Фонъ долженъ быль убираться изъ дома какъ могъ. Онъ постоялъ минутъ пять съ шляпой въ рукѣ, а потомъ вышелъ и самъ отворилъ для себя парадную дверь.
Глава XX.БРИЛЛІАНТЫ НАДѢЛАЛИ ХЛОПОТЪ.
Наступило тридцатое іюля и Лиззи приготовилась къ поѣздкѣ въ Шотландію. Съ ней ѣхала мисъ Мэкнёльти, горничная и другіе слуги, и она ѣхала, разумѣется, какъ знатная дама. Она не видала лорда Фона послѣ встрѣчи, разсказанной въ послѣдней главѣ, но съ кузеномъ Фрэнкомъ видѣлась почти чрезъ день.
Послѣ большихъ соображеній онъ написалъ лорду Фону длинное письмо, въ которомъ давалъ понять этому вельможѣ, что необходимо объяснить поступокъ, который Фрэнкъ называлъ "непонятнымъ". Потомъ онъ распространялся довольно подробно о брилліантахъ, доказывая, что лордъ Фонъ не имѣлъ права вмѣшиваться въ это дѣло. И хотя Фрэнкъ сначала желалъ, чтобъ Лиззи отдала ожерелье, онъ приводилъ много доводовъ въ ея пользу. Не только покойный мужъ подарилъ эти брилліанты его кузинѣ, но даже не будь они подарены, они принадлежали бы ей по завѣщанію. Сэр-Флоріанъ отказалъ ей все находившееся въ стѣнахъ замка Портрэ, а брилліанты находились въ Портрэ въ то время, какъ умеръ сэр-Флоріанъ. Такъ увѣрялъ Фрэнкъ -- несправедливо, но онъ думалъ, что говоритъ правду. Эту ложь сочинила Лиззи, какъ только поняла, что ихъ будутъ имѣть право требовать обратно на томъ основаніи, что они составляли часть собственности, не отказанной ей въ завѣщаніи; основаніе это служило подтвержденіемъ главнаго требованія основаннаго на томъ, что это ожерелье было фамильнымъ наслѣдствомъ.
Убѣжденіе Лорда Фона, что Лиззи поступала и поступаетъ, дурно, нисколько не поколебалось, и что слѣдовательно, ему лучше разойтись съ ней, но онъ зналъ, что долженъ очень осторожно выбрать поводъ для своего отказа. Онъ написалъ коротенькую записку Грейстоку, обѣщая дать объясненіе, какъ только обстоятельства позволятъ ему принять какое-либо рѣшеніе. Между тѣмъ наступило 30 іюля и лэди Юстэсъ снарядилась въ путь.
Изъ Лондона въ Карлейль шелъ поѣздъ въ одиннадцать часовъ. Уѣхать съ этимъ поѣздомъ, чтобъ ночевать въ Карлейлѣ и чрезъ Думфрисъ проѣхать въ Портрэ на слѣдующее утро, таковъ былъ ея планъ; но въ ея планъ входило другое соображеніе, относительно котораго она очень сомнѣвалась. Оставить ей брилліанты или взять съ собою? Желѣзный сундучокъ, въ которомъ брилліанты лежали, былъ очень малъ и сильный мужчина могъ поднять его безъ большого труда. Даже Лиззи часто переносила его изъ одной комнаты въ другую. Но онъ былъ такъ тяжелъ, что не могли не обратить вниманія, когда она возьметъ его съ собою. И слуга, и носильщикъ, и мисъ Мэкнёльти догадаются. Горничная ея, разумѣется, будетъ знать, тяжесть сундучка обратитъ ея вниманіе, между тѣмъ какъ еслибъ брилліанты лежали въ шкатулкѣ съ другими вещами, то это осталось бы безъ вниманія. Лиззи даже увезла бы ихъ въ карманѣ, еслибъ смѣла, хотя она не смѣла. Хотя она была умна и мужественна, она находилась въ полномъ невѣдѣніи относительно того, что Кэмпердаунъ могъ сдѣлать и чего не могъ, для того, чтобъ отнять у нея ожерелье. Она не смѣла взять брилліанты безъ желѣзнаго сундучка и н