-- Я думалъ, что найду у васъ всѣхъ гостей, сказалъ Фрэнкъ -- онъ говорилъ это въ присутствіи вѣрной Мэкнёльти.
-- У насъ были гости, но только на два дня. Они опять пріѣдутъ въ ноябрѣ. Вы охотитесь -- не такъ ли, Фрэнкъ?
-- У меня нѣтъ времени для охоты. Вы зачѣмъ спрашиваете?
-- Я буду ѣздить на охоту. Это далеко отсюда, миль десять или двѣнадцать, но здѣсь почти всѣ охотятся. Мистрисъ Карбункль опять пріѣдетъ, а лучше ея никто въ Англіи не охотится;-- и лордъ Джорджъ опять будетъ.
-- Кто этотъ лордъ Джорджъ?
-- Вы помните лорда Джорджа Карутерса, котораго мы всѣ знали въ Лондонѣ.
-- Какъ! высокій мужчина съ впалыми глазами и огромными усами, жизнь котораго составляетъ тайну для всѣхъ? Онъ будетъ у васъ?
-- Онъ мнѣ правится именно потому, что не похожъ ни на кого. И сэр-Грифинъ Тьюитъ будетъ.
-- Который похожъ на всѣхъ.
-- Ну;-- да; бѣдный сэр-Грифинъ! Дѣло въ томъ, что онъ страстно влюбленъ въ племянницу мистрисъ Карбункль.
-- Не дѣлайтесь свахой, Лиззи, сказалъ Фрэнкъ.-- Мы всѣ согласны въ томъ, что сэр-Грифинъ дуракъ, но я нахожу, что у него достаетъ ума съ весьма малыми средствами выдавать себя за богача. Онъ въ ссорѣ съ матерью, съ сестрами и съ младшимъ братомъ.
-- Будь онъ даже въ ссорѣ съ бабушкой, для меня это не значитъ ничего, Фрэнкъ. О Лучиндѣ можетъ заботиться ея тетка, а сэр-Грифинъ пріѣдетъ съ лордомъ Джорджемъ.
-- Неужели вы снабдите всѣхъ ихъ лошадьми, Лиззи?
-- Ну не всѣхъ. Лордъ Джорджъ и Сэр-Грифинъ держатъ своихъ лошадей въ Трунѣ, Кильмарнокѣ, или не знаю, гдѣ-то тамъ. Дамы приведутъ по двѣ лошади, и у меня будутъ двѣ.
-- А экипажныя лошади?
-- Экипажныя лошади разумѣется здѣсь.
-- Это все будетъ стоить вамъ очень дорого, Лиззи.
-- Я тоже это говорю, сказала мисъ Мэкнёльти.
-- Живя здѣсь, я не истратила даже шилинга въ два мѣсяца, сказала Лиззи:-- все изъ экономіи, а между тѣмъ думаю, будто нѣтъ вдовы такой богатой какъ я. Конечно, средства мои позволяютъ мнѣ принимать немногихъ друзей одинъ мѣсяцъ въ году. Если я увижу, что средства мои не позволяютъ мнѣ этого, я отдамъ замокъ внаймы, а сама поѣду за-границу. Moжно ли предполагать, чтобы женщина заперлась здѣсь на шесть или на восемь мѣсяцевъ и все время не видѣлась ни съ кѣмъ?
Въ день пріѣзда Фрэнка ни слова не было сказано ни объ ожерельѣ, ни о лордѣ Фонѣ, ни о взаимномъ обязательствѣ, данномъ на скалахъ.
Фрэнкъ передъ обѣдомъ пошелъ посмотрѣть, какъ все идетъ и не обманываютъ ли вдову ея подчиненные. Притомъ ему любопытно было разузнать кое-что о такомъ дѣлѣ, относительно котораго его любопытство было скоро удовлетворено.
Только-что онъ дошелъ до зданій, находившихся за огородомъ по дорогѣ въ лѣсъ, какъ встрѣтился съ Анди Гаураномъ. Вѣрный слуга фамиліи Юстэсъ поднесъ руку къ шляпѣ и замахалъ головой, а потомъ молча и съ возобновленнымъ прилежаніемъ обратился къ работѣ, которою онъ занимался. Калитка дворика, на которомъ находился коровій хлѣвъ, снялась съ петли и Анди вбивалъ столбъ и укрѣплялъ заборъ. Фрэнкъ постоялъ съ минуту, посмотрѣлъ на его работу, а потомъ спросилъ объ его здоровьѣ.
-- Мнѣ некогда заботиться о своемъ здоровьѣ, мистеръ Грейстокъ.
Фрэнкъ сказалъ, что онъ жалѣетъ о разстройствѣ здоровья мистера Гаурана, и прошелъ мимо. Ему неприлично было упоминать о той маленькой сценѣ, въ которой Гауранъ велъ себя такъ дурно и кивалъ головой. Если лэди Юстэсъ простила дурное поведеніе Гаурана, то чѣмъ менѣе говорить объ этомъ, тѣмъ лучше.
Потомъ Фрэнкъ пошелъ по лѣсу и убѣдился, что заботливое усердіе Гаурана не уменьшилось оттого, что онъ не одобрялъ поведенія своей госпожи. Заборы были поправлены въ отсутствіе Фрэнка, дорога или тропинка, гдѣ возили лѣсъ, который лэди Юстэсъ имѣла право вырубить зимою, была вымощена камнями.
Фрэнкъ ни на минуту не оставался наединѣ съ кузиной въ этотъ вечеръ, но объ ожерельѣ разсуждали подробно въ присутствіи мисъ Мэкнёльти.
-- Разумѣется, оно мое, настаивала лэди Юстэсъ:-- и я могу дѣлать съ нимъ, что хочу. Если они будутъ дѣйствовать со мною такимъ образомъ, то я пожалуй продамъ его за что-нибудь -- только для того, чтобъ доказать, что я могу это сдѣлать. Я почти рѣшилась продать, а потомъ пошлю имъ деньги и велю отложить ихъ для моего маленькаго Флори. Не правда ли, что это будетъ имъ подѣломъ, Фрэнкъ?
-- Я бы этого не сдѣлалъ, Лиззи.
-- Почему же? Вы всегда говорите мнѣ, чего я не должна дѣлать, а никогда не скажете, что должна.
-- Это потому что я благоразуменъ и остороженъ. Если вы будете стараться продать брилліанты, васъ могутъ остановить, а потомъ не повѣрятъ вашему великодушному намѣренію.
-- Васъ не могутъ остановить, когда вы вздумаете продать это кольцо?
Кольцо подарила ему Люси послѣ помолвки; это былъ ея единственный подарокъ, купленный на заработанныя ею деньги, и она сама надѣла его на палецъ Фрэнку. Случайно или умышленно Фрэнкъ не носилъ его, когда прежде былъ въ Портрэ, и Лиззи тотчасъ замѣтила, что этой вещи она прежде не видала. Она знала хорошо, что Фрэнкъ не купитъ такого кольца. Кто подарилъ ему это кольцо? Фрэнкъ почти покраснѣлъ, посмотрѣвъ на эту вещицу, и Лиззи была увѣрена, что она подарена ему этимъ хитрымъ, пронырливымъ существомъ, Люси.
-- Дайте мнѣ взглянуть на это кольцо, сказала она.-- Никто не вздумаетъ остановить васъ, если вы захотите продать его мнѣ.
-- Маленькія вещицы всегда менѣе хлопотливы, чѣмъ большія, сказалъ онъ,
-- Что оно стоитъ? спросила Лиззи.
-- Оно не продается, Лиззи. Ваши брилліанты тоже продаваться не должны. Вы должны предоставить имъ начать судебное преслѣдованіе, если они хотятъ, и довольствоваться тѣмъ, чтобъ защищать вашу собственность. Послѣ этого вы можете поступить какъ хотите, но сохраните брилліанты въ цѣлости, пока дѣло не рѣшено. Будь на вашемъ мѣстѣ, я отдалъ бы ихъ банкирамъ.
-- Да; -- а потомъ, когда я потребую ихъ назадъ, мнѣ отвѣтятъ, что ихъ нельзя отдать мнѣ по запрещенію мистера Кэмпердауна или лорда-канцлера. Какая польза держать вещь подъ замкомъ? Вы носите ваше кольцо -- почему же мнѣ не носить мое ожерелье?
-- Я ничего не имѣю сказать противъ этого.
-- Впрочемъ, я не дорожу подобными вещами; не такъ ли, Джулія?
-- Мнѣ кажется, что эти вещи всѣ дамы любятъ, сказала глупѣйшая и упрямѣйшая изъ всѣхъ смиренныхъ пріятельницъ, мисъ Мэкнёльти.
-- Я вовсе ихъ не люблю и вы это знаете. Я ихъ ненавижу. Они составили несчастье моей жизни. О, какъ они мучатъ меня! Даже, когда я сплю, они снятся мнѣ, и я все думаю, что ихъ украдутъ. Они не дали мнѣ ни одной минуты счастья. Когда надѣваю ихъ, я всегда боюсь, что Кэмпердаунъ и сынъ схватятъ ихъ сзади. Я слишкомъ хорошо думаю о себѣ, чтобъ предположить, будто по милости ожерелья обо мнѣ станутъ думать лучше. Единственную пользу сдѣлали мнѣ эти брилліанты въ томъ отношеніи, что спасли меня отъ человѣка, который никогда меня не любилъ. Но они мои -- и поэтому я хочу оставить ихъ у себя. Хотя я женщина, я понимаю мои права и буду защищать ихъ. Если вы говорите, что я не должна продавать ихъ, Фрэнкъ, я сохраню ихъ, но стану носить ихъ такъ же, какъ вы носите на вашемъ пальцѣ этотъ залогъ любви. Никто не увидитъ ихъ безъ меня. Я стану надѣвать ихъ запросто на чай ко всякой старухѣ. Мистеръ Джонъ Юстэсъ обвиняетъ меня въ томъ, что я украла ихъ.
-- Кажется, Джонъ Юстэсъ не говорилъ о нихъ ни слова, сказалъ Фрэнкъ.
-- Ну, такъ мистеръ Кэмпердаунъ -- словомъ, люди, называющіе себя опекунами и покровителями моего сына, какъ-будто я не самая, лучшая его опекунша и покровительница. Я покажу имъ, по-крайней-мѣрѣ, что своей добычи не стыжусь. Я не вижу, зачѣмъ мнѣ запирать ихъ въ какой-нибудь грязный старый банкъ. Почему вы не пошлете въ банкъ ваше кольцо?
Фрэнкъ не могъ не чувствовать, что она говорила все это очень хорошо. Во-первыхъ, она очень мило обнаруживала свое полунасмѣшливое негодованіе. Хотя она употребляла нѣсколько сильныя выраженія, она дѣлала это съ такимъ видомъ, который изглаживалъ впечатлѣніе пошлости и запальчивости. И хотя негодованіе было отчасти насмѣшливо, оно было также отчасти дѣйствительно, а мужество и энергія Лиззи были привлекательны.
Грейстокъ наконецъ пріучилъ себя къ мысли, что Кэмпердаунъ не имѣлъ права предъявлять свое требованіе, и что вслѣдствіе этого несправедливаго требованія съ Лиззи Юстэсъ поступаютъ дурно.
-- Видѣли вы это яблоко раздора, спросила Лиззи:-- эту прекрасную Елену, за которую дерутся греки и римляне?
-- Я никогда не видалъ ожерелья, если вы говорите о немъ.
-- Я принесу его. Вамъ надо его видѣть; вамъ приходится говорить о немъ такъ часто.
-- Не могу ли принести его я? спросила мисъ Мэкнёльти.
-- Боже великій! какъ можно предполагать, чтобъ я держала это ожерелье менѣе чѣмъ подъ семью ключами и что у него можетъ быть замокъ, который кто-нибудь можетъ отворить кромѣ меня?
-- Гдѣ же эти семь ключей? спросилъ Фрэнкъ.
-- Близъ моего сердца, сказала Лиззи, приложивъ руку къ лѣвому боку: -- когда я сплю, ключи висятъ на моей шеѣ въ сумочкѣ, а сумочка постоянно сжата въ моей рукѣ. А подъ изголовьемъ у меня лежитъ ножъ, приготовленный для мистера Кэмпердауна, если онъ явится за брилліантами.
Она выбѣжала изъ комнаты и чрезъ двѣ минуты явилась съ ожерельемъ на шеѣ. Этой поспѣшностью она хотѣла показать, что разсказъ о замкахъ и ключахъ ожерелья шутка и что съ уборомъ, какъ онъ ни цѣненъ, она обращается такъ же равнодушно, какъ съ самой простой женской бездѣлушкой. Въ эти двѣ минуты она успѣла однако отпереть тяжелый желѣзный сундукъ, который всегда стоялъ подъ ея кроватью.
-- Вотъ! сказала она, швырнувъ ожерелье чрезъ столъ Фрэкку, такъ что онъ едва успѣлъ подхватить его.-- Говорятъ, что они стоятъ десять тысячъ. Можетъ быть, вы мнѣ не повѣрите, когда я скажу, что мнѣ было бы очень пріятно швырнуть ихъ въ синія волны, еслибъ я не думала, что Кэмпердаунъ и сынъ вытащутъ ихъ.
Фрэнкъ разложилъ ожерелье на столѣ и нагнулся разсмотрѣть его, между тѣ