-- Я никого ни капельки не боюсь, сказала Люси.
-- Теперь вы все знаете. Дѣла у васъ не будетъ ровно никакого. Внизу вы найдете романы мисъ Эджвортъ, а въ моей спальнѣ "Гордость и Предразсудокъ". Я не абонирована у Мёдай, потому что когда требовала "Адама Бида", мнѣ всегда присылали "Атамана Разбойниковъ". Не можете ли вы доставать книги отъ вашихъ друзей въ Ричмондѣ? Мистрисъ Грейстокъ навѣрно говорила вамъ, что у меня прескверный нравъ.
-- Я очень давно не видала мистрисъ Грейстокъ.
-- Такъ лэди Фонъ сказала -- или кто другой. Когда дуетъ восточный вѣтеръ, или сѣверо-восточный, или даже сѣверный, то я не въ духѣ, потому что у меня поясницу ломитъ. Хорошо толковать о пріятномъ нравѣ. Нельзя быть въ веселомъ расположенія духа съ ломомъ въ поясницѣ. У меня порой бываетъ и подагра въ колѣнѣ. Тогда я сердита и вы на моемъ мѣстѣ тоже сердились бы. Къ тому же я отъ всѣхъ нихъ едва получаю съ небольшимъ половину слѣдующихъ мнѣ вдовьихъ денегъ. Это дѣлаетъ меня очень сердитою. Зубы мои плохи и я люблю, чтобъ говядина у меня была мягкая. Однако она всегда жестка и это сердитъ меня. Когда поступаютъ мнѣ наперекоръ, какъ всегда дѣлала Лиззи Юстэсъ, я бываю очень и очень сердита.
-- Надѣюсь, что вы пощадите меня, сказала Люси.
-- Я не кусаюсь, если вы подразумѣваете это, возразила графиня.
-- По-моему лучше кусаться, чѣмъ лаять, отвѣтила Люси.
-- Гмъ! промычала старуха и снова принялась за счеты.
У Люси было немного собственныхъ книгъ и она намѣревалась просить Фрэнка прислать ей еще. Книги дешевы и она не стѣсняясь попроситъ его доставить ей журналовъ, сборниковъ и пожалуй нѣсколько томовъ книгъ взаймы. Между тѣмъ она читала Туппера поэму "Гордость и Предразсудокъ" и одинъ изъ романовъ мисъ Эджвортъ -- вѣроятно, въ третій разъ. Первую недѣлю своего пребыванія въ Брукской улицѣ она провела бы довольно спокойно, еслибъ не то обстоятельство, что она не получила отъ Фрэнка ни строчки. Она уже усвоила себѣ убѣжденіе, что Фрэнкъ не охотникъ писать. Она и вообще склонна была думать, что мало дѣловыхъ людей любятъ писать письма, а изъ числа ихъ наименѣе любятъ это адвокаты. Естественно человѣку, который большую часть дневного своего труда исполняетъ съ перомъ въ рукахъ, питать къ письму отвращеніе въ минуту досуга. Для нея же писать письма было однимъ изъ восхитительнѣйшихъ занятій въ ея жизни, а писать письма къ жениху просто предвкушеніе рая; но мужчины, конечно, совсѣмъ не то, что женщины, какъ ей было извѣстно. Она знала и то -- что ея прямою обязанностью въ настоящее время было воздерживаться отъ всякой ревности и прихотливыхъ требованій, чтобъ онъ оказывалъ ей вниманіе въ мелочахъ. Онъ любилъ ее и сказалъ ей это, и обѣщалъ, что она будетъ его женой, а этого должно быть для нея достаточно. Она съ нетерпѣніемъ ожидала отъ него письма, желая скорѣе узнать, можетъ ли упомянуть его имя лэди Линлитго;-- но она не позволяла себя и тѣни укора за то, что письмо долго не приходило.
Графиня неоднократно выказывала любопытство относительно жениха, и наконецъ по прошествіи десяти дней, когда она уже отчасти освоилась съ своею новою компаньонкою, она прямо приступила къ разспросамъ.
-- Терпѣть не могу тайнъ, сказала она.-- Кто этотъ молодой человѣкъ, за котораго вы идете замужъ?
-- Онъ мой старый знакомый.
-- Это не отвѣтъ.
-- Я не хотѣла бы назвать его вамъ теперь, лэди Линлитго.
-- Почему же нѣтъ, если партія приличная? Онъ джентльмэнъ?
-- Да;-- онъ джентльмэнъ.
-- А какихъ лѣтъ?
-- Право, не знаю;-- лѣтъ тридцати-двухъ, быть можетъ.
-- Богатъ онъ?
-- У него хорошая профессія.
-- Мнѣ не нравятся подобныя тайны, мисъ Морисъ. Если вы не хотите называть его, зачѣмъ было говорить мнѣ, что вы помолвлены? Какъ прикажете вамъ вѣрить?
-- Я и не нуждаюсь въ томъ, чтобы вы вѣрили.
-- Какой вздоръ!
-- Я сообщила вамъ то, что касается меня въ этомъ дѣлѣ, полагая, что вамъ слѣдуетъ это знать, когда я переѣзжаю въ вашъ домъ. Но я не вижу, почему вамъ надо знать, что касается его. А если вы не вѣрите мнѣ, такъ на лэди Фонъ, я думаю, положиться можно.
-- Ни крошечки больше, чѣмъ на васъ. Не всегда придерживаются правды, потому что носятъ титулъ или дожили до сѣдыхъ волосъ. Въ Лондонѣ онъ живетъ,-- или нѣтъ?
-- По большей части въ Лондонѣ. Онъ адвокатъ.
-- О -- о! онъ адвокатъ? Эти люди или пріобрѣтаютъ кучу денегъ, или ничего не имѣютъ. Къ какому разряду принадлежитъ онъ?
-- Онъ пріобрѣтаетъ достаточно.
-- То-есть столько, что помѣстилось бы въ глазу и не помѣшало бы видѣть?
Стоило взглянуть на старуху, когда она съ этими словами быстро обернулась къ Люси и поглядѣла на нее.
-- Племянникъ моей сестры, сынъ декана, одинъ изъ лучшихъ молодыхъ адвокатовъ, говорятъ.
Люси покраснѣла до ушей, но старуха уже отвернулась и не замѣтила ея смущенія.
-- Но онъ въ парламентѣ и мнѣ говорили, что онъ тратитъ болѣе денегъ, чѣмъ зарабатываетъ. Вѣрно вы его знаете?
-- Знаю;-- я видѣла его въ Бобсборо.
-- Я полагаю, что послѣ всей этой возни съ лордомъ Фономъ онъ женится на своей кузинѣ Лиззи Юстэсъ. Какъ юристъ, если онъ такъ уменъ, какъ утверждаютъ, онъ съумѣетъ, я полагаю, завладѣть ею. Я бы желала, чтобъ онъ женился на ней.
-- Когда вы о ней такого дурного мнѣнія.
-- Кого-нибудь она непремѣнно подцѣпитъ; пусть же деньги ея достанутся лучше ему чѣмъ другому. Не было еще Грейстока, который не нуждался бы въ деньгахъ. Такъ и будетъ;-- вотъ увидите.
-- Никогда, рѣшительно возразила Люси.
-- А почему бы нѣтъ?
-- Я думаю, что мистеръ Грейстокъ -- по-крайней-мѣрѣ. судя по тому, что я слышала о немъ -- никогда въ жизни не будетъ способенъ жениться изъ-за денегъ.
-- Какъ знать, на что человѣкъ можетъ быть способенъ?
-- Это было бы подлостью; -- особенно, если онъ не любитъ ее.
-- Все вздоръ! сказала графиня.-- Они были очень близки къ тому въ прошломъ году, когда явился лордъ Фонъ. Столько-то мнѣ было извѣстно. Они тѣмъ и кончатъ навѣрно.
-- Никогда не кончатъ, возразила Люси.
Тутъ хитрый умъ графини озарился внезапнымъ свѣтомъ. Она повернулась на своемъ креслѣ къ Лісси и съ минуту глядѣла на нее молча, а потомъ медленно произнесла:
-- Не онъ ли вашъ женихъ?-- вѣдь онъ?
Люси не отвѣчала.
-- Такъ вотъ оно что! вотъ что! говорила старуха.-- Вы сдѣлали мнѣ честь избрать пріютомъ мой домъ, пока племянникъ моей сестры найдетъ возможность жениться на васъ!
-- Что-жъ въ этомъ дурного? спросила Люси, отчасти рѣзко.
-- Бобсбороская барыня прислала васъ сюда, чтобы удалить отъ сына. Я понимаю все. А эта старая ричмондская чучела передала васъ мнѣ, не желая, чтобы въ ея глазахъ происходили подобныя продѣлки.
-- Никакихъ продѣлокъ не было, замѣтила Люси.
-- И онъ вѣроятно будетъ приходить сюда, когда я буду въ отсутствіи?
-- Онъ и не думаетъ бывать здѣсь. Я не понимаю, что вы хотите сказать. Никто не воображалъ наносить вамъ оскорбленіе. Почему говорите вы такія жестокія вещи?
-- Онъ не можетъ жениться на васъ, вы это знаете.
-- Ничего я не знаю объ этомъ. Можетъ быть, намъ долго придется ждать; лѣтъ пять. Это никого не касается, кромѣ меня.
-- Я сама угадала,-- не такъ-ли?
-- Да,-- вы угадали.
-- Я только думаю, какъ хитра бобсбороская барыня, что прислала васъ въ мой домъ!
Ни въ этотъ, ни въ слѣдующіе два дня лэди Линлитго не намекала Люси ни однимъ словомъ на ея помолвку.
Глава XXXV.НЕСТОЮЩІЙ СОЧУВСТВІЯ.
Когда Фрэнкъ Грейстокъ выѣхалъ изъ Бобсборо, онъ не сказалъ, когда вернется, и еще не совсѣмъ былъ увѣренъ, поѣдетъ ли въ Шотландію, или нѣтъ. Онъ далъ слово быть въ Норфолькѣ для охоты и почти уже рѣшился вернуться въ Лондонъ и работать съ Геріотомъ. Не смотря на вакаціи, занятій у него нашлось бы довольно -- разобрать нѣсколько сложныхъ процесовъ и прочесть много бумагъ, если онъ только будетъ въ состояніи взяться за дѣло. Но сцены въ Шотландіи такого были свойства, что онъ чувствовалъ себя неспособнымъ къ усидчивому труду. Какъ ему направить свой челнъ между скалъ, которыя дѣлали его настоящее путешествіе очень опаснымъ? Читателю, конечно, должно быть ясно, какъ ему слѣдовало поступить. Усильно трудиться въ своей профессіи, пояснить кузинѣ, что она совершенно обманулась въ его чувствахъ, и остаться вѣрнымъ Люси Морисъ было такъ очевидно его долгомъ, что читателю покажется невѣроятно, какъ могъ человѣкъ питать сомнѣніе на этотъ счетъ. Не мракъ затрудненій, а цѣлый потокъ свѣта ложился на его пути -- подумаетъ читатель -- потокъ такихъ яркихъ лучей, что не видѣть предъ собой дороги не было возможности. Человѣкъ, побуждаемый извращенными вкусами, злостью и лукавствомъ, можетъ конечно совершить убійство или поддѣлать векселя, или, какъ безчестный директоръ, довести компанію до банкротства. Точно также и мужчина можетъ измѣнить своей невѣстѣ -- и пренебречь истинною любовью, гоняясь за мишурой и красотой, за лживыми словами и большимъ доходомъ. Но зачѣмъ и писать о такихъ подлыхъ созданіяхъ? Кому же охота валяться въ грязныхъ канавахъ или дышать зловоннымъ воздухомъ, или питаться нечистотами? Если мы имѣемъ дѣло съ героями и героинями, то пусть они по-крайней-мѣрѣ стоятъ выше такой низости, какъ обманъ въ любви. Фрэнкъ Грейстокъ будетъ просто подлецъ, если позволитъ себѣ измѣнить Люси Морисъ хотя бы на одинъ часъ изъ-за денегъ и красоты такой женщины, какъ Лиззи Юстэсъ.
Всѣмъ извѣстны старые стихи, гдѣ говорится: "Хорошо быть веселымъ и разсудительнымъ, хорошо быть честнымъ и вѣрнымъ, и хорошо покончить съ старою любовью прежде чѣмъ заведешься новой." Это великая истина, и еслибъ всѣ, мужчины и женщины, могли слѣдовать этому наставленію, въ свѣтѣ болѣе не было бы горя. Но съ этимъ совѣтомъ не соображаются ни мужчины, ни женщины. Они такъ же неспособны воспользоваться имъ, какъ и владѣть копьемъ, древко котораго съ бревно на ткацкомъ станкѣ, или сражаться шпагою Экскалибура. Чѣмъ болѣе они упражняются своимъ собственнымъ оружіемъ, тѣмъ они ближе къ тому, чтобъ владѣть оружіемъ исполина,-- или даже священнымъ оружіемъ. Но при настоящемъ положеніи вещей члены измѣняютъ имъ, мускулы ихъ слабы и пища въ излишествѣ затрудняетъ ихъ дыханіе. Они силятся быть веселыми безъ благоразумія и составили теоріи постоянства и честности, которыми хотятъ сковать другихъ, находя, что свобода отъ подобныхъ оковъ хороша для нихъ самихъ. И въ дѣлѣ любви -- хотя чувство это очень сильно -- измѣна иногда кажется осторожностью и жажда новыхъ наслажденій часто идетъ наперекоръ искренней преданности.