«Дерьмо, нет».
«Я провела месяцы в коме из-за того, что они закачивали мне в вены, пока мужчина за мужчиной насиловали меня».
Мои руки поднимаются к голове и закрывают уши, как будто можно заблокировать бомбардировку истиной.
«В течение трех лет я терпела нарушение за нарушением, пока меня не выгнали на улице, потому что я не забеременела». Каждое слово, которое она произносит, произносится четко и ровно. Она полностью вместе, и я знаю это потому, что она молилась об этом моменте, о этой возможности, чтобы рассказать мне, как это было на самом деле. После нашего первого воссоединения мы больше никогда об этом не говорили. После того, как она сказала мне, что никогда не хотела бросать меня, я отверг ее жалкие претензии и отклонил все ее попытки снова поговорить со мной. Она просто была здесь, готовила, убирала, ухаживала за мной, без какой-либо благодарности или признательности в ответ. Это было болезненное наказание.
Я думаю, что Эстер видит, что я изо всех сил пытаюсь подобрать слова, чтобы сказать, поэтому она продолжает. «Я вернулся в нашу квартиру. Ты ушел. Он ушел. Там еще кто-то жил. Я жила на улице два года. Потом Карло нашел меня. Не знаю как. Я видела его кольцо, была напугана до смерти, но когда я посмотрела ему в глаза, я увидела мягкость, а не зло. Он не был тем человеком, который забрал меня из того паба. Он никогда не знал, чем занимался его двоюродный брат. Он спросил меня о моем прошлом, а затем, когда он был уверен, кто я, он рассказал мне о тебе. Сказал мне, как он нашел тебя и что он сделал с твоим отчимом. Он сказал, что тебе интересно, где я. Почему я ушла. Я просто хотела увидеть тебя, быть с тобой, чтобы все объяснить.
Я отворачиваюсь от Эстер, пойманный между стыдом, замешательством, гневом и болью. «Почему ты мне не сказала?»
«Я познакомился с Эрни до того, как встретила тебя». Она улыбается, когда я ошеломленно смотрю на нее. Это грустная улыбка. «Он узнал меня. Он сказал мне, что если я скажу хоть слово, он убьет тебя. Я не была готова рискнуть. Я была просто счастлива видеть тебя каждый день, даже если ты меня ненавидишь.
Я вздрагиваю, в мое сердце проникает ужасная боль. Это та боль, которую я когда-либо испытывал только к Розе. И моему отцу, когда он умер. А теперь мама. Я смотрю в пол, голова у меня запуталась.
«Я люблю Розу», - продолжает Эстер. «Она во многом похожа на меня. Выжившие. Я смотрю, когда она пятится. «Она заслуживает любви». А затем она поворачивается и исчезает на кухне, оставляя позади скрытый смысл своего последнего утверждения. Если Роза заслуживает любви, то моя мама тоже. Боль в груди усиливается вдвое, и я тянусь к груди, нажимая на нее сжатым кулаком. Если бы я мог, я бы вернул Эрни к жизни, просто чтобы я мог снова его чертовски убить. На этот раз еще медленнее. Еще больнее. И с большим удовлетворением. Я даже не могу понять, какой уровень страха, который Эрни внушил Эстер, заставил ее молчать все это время. Это тот же уровень страха, которым он зависел, Розу держать рот на замке. Оставаться верной Ноксу. Чтобы не делиться своим грязным прошлым. Или он зависел от ее стыда? В любом случае, он ее недооценил. Он меня недооценил. И он недооценил наше доверие.
Бля, мне нужен Попс, чтобы объяснить это безумие.
«Эй, ты в порядке?»
Я поднимаю глаза и нахожу Брэда с полотенцем, накинутым на шею, с мокрым лицом. Я откашляюсь, оглядываясь на дверь кухни. «Ага», - бормочу я, в голове у меня кружится. Я буду в порядке. Все будет хорошо. Возвращаясь к Брэду, я готовлюсь к шоку, с которым вот-вот столкнусь. «Я попросил Розу выйти за меня замуж».
Он молчит секунду, хотя его глаза широко раскрыты. А потом он начинает смеяться. "Что?"
"Ты слышал." Я прохожу мимо него, направляясь в спортзал. Мне нужно избавиться от этого непрекращающегося гнева. Эрни? Моя мать? Моя девушка? Я надуваю щеки, шок нарастает.
Брэд быстро наступает мне на пятки. «Думаю, я слышал».
«Ты слышал», - подтверждаю я. "Я хочу выйти. Я хочу просыпаться утром и не гадать, кто попытается убить меня сегодня ».
«Этого никогда не случится». Брэд снова смеется. «Нет, пока у тебя есть враги».
Я останавливаюсь, заставляя Брэда остановиться. Он смотрит на меня, ожидая. «Я работаю над этим», - отвечаю я и продолжаю двигаться, оставляя Брэда с выражением замешательства и беспокойства на всем лице.
Он должен волноваться.
Я тоже.
Глава 26
РОЗА
* * *
Выйдя из душа, я нахожу Дэнни на террасе. Он сидит на стуле, его предплечья опираются на спинку опоры. Он глубоко задумался, глядя на сады. Я наблюдаю за ним какое-то время, не в силах восхищаться его вспотевшей формой в спортивной одежде, слишком беспокоясь о том, что могло произойти у него в голове. В конце концов он замечает, что он не один. Смотрит на меня. Улыбается. Но глаза от этого не загораются. Он сует руки в спинку сиденья и поднимается, перекидывая ногу через сиденье, прежде чем заправить ее обратно под стол.
Он подходит ко мне. Мягко целует меня в щеку. Затем направляется в ванную, на ходу стягивая свой черный жилет. Он. . . выключенный. Он тихий. Задумчивый и осмысленный. Часть меня хочет спросить, что так резко изменило его настроение. Большая часть меня этого не делает. Доверься ему. Это то, что он сказал. И я делаю.
Я слушаю, как он принимает душ, одеваюсь, натягивая тонкие серые спортивные штаны и мой британский свитер. Когда я смотрю в зеркало, я не могу не думать, что огромный камень на моем пальце не совсем подходит к удобной одежде. Я поднимаю руку и осматриваю кольцо. Я могу смотреть на это вечно. Не только потому, что это красиво, но и потому, что я не могу поверить, что у меня на пальце есть кольцо. И Дэнни Блэк дал мне его. Но если в этом мире есть мужчина, с которым я должна быть вечно, то это он.
"Все еще нравится?"
Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что Дэнни протирает волосы полотенцем, его плечо упирается в дверной косяк. Нет ни клочка материала, покрывающего какую-либо другую часть его тела, и я борюсь, чтобы не дать глазам насладиться безмерной красотой его обнаженной формы. У меня есть на это всю оставшуюся жизнь. «Что не нравится?»
Он улыбается и подходит, слегка поцеловав меня в лоб, прежде чем облачиться в свою удобную одежду, а именно черную футболку и серые брюки. Его ноги босые. Его сильные руки напрягаются вокруг бицепса. Каждый мускул у него кажется более заметным, даже сквозь одежду. «Хорошая тренировка?» - спрашиваю я, собирая волосы в хвост.
Легкий кивок дает мне ответ, хотя что-то подсказывает мне, что это не так хорошо. Я изучаю его, пока он проводит рукой по мокрым волосам, убирая их с лица. "Готова?" он спрашивает.
"Что мы делаем?"
"Смотрим телевизор." Он забирает мою руку и тянет за собой, пока я упираюсь в его профиль. «Я просто хочу делать что-то нормальное», - добавляет он.
«Что мы смотрим?»
"Крестный отец."
Я закатываю глаза, когда он смотрит на меня с грязной ухмылкой, игриво подталкивая меня к плечу. "Это не смешно."
Он слегка смеется и смотрит на свой телефон, когда тот звонит, постепенно останавливаясь. "Ты иди. Я возьму это и присоединюсь к тебе ».
«Театральный зал?»
Он кивает и проводит меня, поворачивается и направляется обратно в спальню. Я слышу, как он здоровается с тем, кто звонит, его голос короткий и резкий, затем дверь закрывается, и мне нужно все, чтобы не прижать ухо к дереву, чтобы послушать. Доверься ему. Я вдыхаю и отхожу на несколько шагов назад, в конце концов оторвав глаза и повернувшись. Я поднимаюсь по лестнице, холодный мрамор погружается в босые ступни моих ног, удары плоти по твердому камню кажутся мне приятными. Когда я прихожу в кинотеатр, я просматриваю кремовое пространство в поисках пульта дистанционного управления, чтобы включить телевизор. Ничего.
"Что-то потеряла?"
Я вздрагиваю и оборачиваюсь, обнаруживая в дверном проеме Эмбер, ее светлые волосы туго собраны в пучок. Это делает ее лицо резким и недружелюбным, а темные губы и черный брючный костюм добавляют суровости. «Нет, я…» Я понимаю, впервые задаваясь вопросом, почему она здесь. Опять таки. "Что ты здесь делаешь?"
Ее недружелюбный образ становится прямо враждебным. «Я могла бы задать тебе тот же вопрос».
«Что ж, это было бы глупо, раз ты знаешь ответ». И на всякий случай, если она этого не делает, или, может быть, мне просто нужно подтверждение, я осторожно беру свободную прядь волос и заправляю ее за ухо, надеясь, что ослепление моего бриллианта ослепит ее. Ее глаза, без сомнения, расширяются, но ее тело остается неподвижным, а лицо невыразительным. «Итак, почему ты здесь?» Я спрашиваю снова, на этот раз двигаясь вперед, демонстрируя, что она мне не угрожает. Даже когда она одета, чтобы убивать, а я одета, чтобы выходить на улицу. «Чтобы трахнуть Дэнни или одного из его людей?»
«Знаешь, он испытывает ко мне чувства». Ее подбородок немного приподнимается. Это не повредит моей уверенности. Женщина введена в заблуждение. «До тебя мы были уверены».
«Ясно, что это не такая уж надежная вещь», - отвечаю я, не позволяя ее враждебности проникнуть мне под кожу. Или ее небылицы, чтобы меня беспокоить. У меня столько отняли, что я умру прежде, чем позволю другой женщине попытаться забрать Дэнни. «Разве тебе не следует уезжать, раз у тебя здесь больше ничего нет?»
Ее темные губы кривятся. «Ты всего лишь шлюха».
"Может быть. Но по крайней мере Дэнни хочет эту шлюху, - отвечаю я, угрожая проявить свое раздражение. От меня она не поднимется. «И, по крайней мере, он не разделяет эту шлюху».