– Они пойдут отсюда. – Блэк что-то показывает у себя на столе, и все мужчины подходят поближе. – А здесь у нас будет лодка для наблюдения. Если появится посторонний, постарайтесь потихоньку от него избавиться.
– Что насчет береговой охраны? – спрашивает Брэд. – Они всегда появляются в самый неподходящий момент.
– Тогда их отвлекут. Ринго, ты будешь тут, – Блэк продолжает показывать. – Потом мы принимаем груз и проводим сделку с русскими. У меня есть предчувствие, что этот дерьмовый двигатель в их дерьмовой лодке сдохнет с минуты на минуту.
– Я помогу починить. – Ринго хитро скалится. Настоящий зверь: высокий, подтянутый и чрезвычайно жуткий. – Но сначала мы скатаемся с ними на рыбалку.
– Давайте серьезно, – деловито прерывает Брэд, но мужчины злобно посмеиваются. – Не хочу, чтобы твое милое личико как-то пострадало.
Все собравшиеся смеются, даже мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы не выдать мое присутствие. Ринго действительно один из самых уродливых парней, которых я видела в своей жизни, а их я повидала достаточно. Его кожа похожа на шкуру животного, а на огромный нос можно посадить целый самолет. Я провела с ним не слишком-то много времени, но успела сделать вывод, что и внутри он ничем не лучше. Бедняга совсем лишен положительных характеристик. За исключением, наверное, твердой руки и умения убивать.
Ринго фыркает, но ничего не говорит в ответ, позволяя Блэку продолжать.
– У нас на все только один час. Грузим все в контейнеры, проверяем, уходим. А потом ждем… – Блэк поднимает голову и замечает меня, и у него в глазах мгновенно вспыхивает ярость. Он упирается в стол кулаками, а его люди оборачиваются и смотрят на меня.
Я поспешно ретируюсь тем же путем, которым пришла. Мне уже доводилось видеть в его глазах ярость, но я впервые увидела, чтобы его глаза буквально пылали из-за переполняющей его злости. Я собираюсь взойти по лестнице, но тут кто-то зовет меня по имени. Голос принадлежит женщине. Я оборачиваюсь и вижу Эстер, темноволосую даму, прошлым вечером проводившую меня в спальню.
– Вы, наверное, ужасно проголодались, – говорит она, указывая рукой куда-то в сторону. – Я как раз собиралась принести завтрак в комнату, но раз уж вы уже здесь…
Она впервые вступает со мной в диалог. Она англичанка? Эстер можно назвать симпатичной женщиной. Ей около сорока, у нее стройная фигура и приятные черты лица. Одета в простую и скучную серую униформу горничной. Я оглядываюсь в сторону рабочего кабинета Дэнни.
– Он хочет, чтобы вы поели, – добавляет Эстер. – Наша кухня там.
Эстер уходит, и, возможно, поскольку она тут единственная знакомая мне женщина, я решаю последовать за ней. С ней можно будет поговорить.
Кухня представляет собой большое пространство с множеством стеклянных дверей, ведущих в сад. Я сажусь за стол. Эстер не произносит ни слова, пока вытирает столешницу, разгружает посудомоечную машину и наливает свежий кофе. Молчание становится слишком неловким.
– Как давно вы здесь работаете? – спрашиваю я, пытаясь завязать беседу.
– Уже давно, – отвечает она, пока кофеварка выплевывает капли напитка.
Да уж. Звучит как целая вечность.
– Вы управляете этим домом?
– Я просто выполняю поручения. – Она наливает мне кофе, и я с вежливой улыбкой принимаю чашку. – Будет весьма разумно, если вы тоже будете делать все, что вам скажут.
Начинаю размышлять. Итак, они все исполняют приказания Дэнни Блэка. Наверное, мне следует прислушаться к ее совету.
– Круассан? Тост? – уточняет она.
– Тост, пожалуйста.
Она кладет в тостер два ломтика хлеба и нажимает на рычаг. Затем снова принимается за свои дела, словно меня нет рядом. Я кручу кофейную чашку, раздумывая над тем, интересно ли ей узнать, что я делаю в доме ее босса и как вообще здесь оказалась.
– Надеюсь, вы не возражаете, если я спрошу…
– Эстер, оставь нас наедине, – у меня за спиной раздается голос Дэнни, и вместе с этим я чувствую его сердитый взгляд.
Эстер покорно уходит. Опустив взгляд на столешницу, я изучаю узоры на черном мраморе, пытаясь составить из них какие-нибудь фигуры. Я знаю, что он медленно приближается ко мне. Каждый волосок на моем теле встает дыбом. Я вздрагиваю. И тут его рука касается моей шеи, но вместо того, чтобы почувствовать напряжение, я расслабляюсь.
– Никогда не подслушивай мои рабочие разговоры.
– Хорошо.
Я даже не пытаюсь извиняться или оправдываться, поскольку заранее знаю, что это станет пустой тратой времени. Он сильнее сжимает мою шею.
– Ты проголодалась?
Я киваю.
– Хочешь что-нибудь выпить?
Показываю ему чашку кофе. Возможно, моя уступчивость немного смягчит его настроение. Хватка становится крепче, и я понимаю, с чем это связано. Он ищет мои точки дискомфорта, но он их никогда не узнает.
– Сильнее! – выдыхаю я. Поставив чашку в сторону, кладу мою руку поверх его. – Если ты собираешься это сделать, то сделай как следует. – Я давлю на его руку, подстегивая к активным действиям.
Блэк прижимается бедрами к моей спине, а затем наклоняется и резко прикусывает мочку уха. Закрыв глаза, я пытаюсь сосредоточиться на том, что ничего не должно поколебать мою решимость.
– Будешь кофе? – неожиданно спрашиваю я. Это выглядит глупо, но в моем поведении есть рациональное зерно. Нужно заставить его уйти, иначе я выкину какую-нибудь глупость. Например, повернусь и расстегну ширинку.
Он звонко и мелодично хохочет мне в ухо.
Именно так.
Метаморфоза от разъяренного медведя до маленького милого медвежонка.
– Давай.
Блэк отпускает меня, и я сразу же отпрыгиваю на безопасное расстояние, пытаясь вернуться в свое нормальное состояние. Он садится на мое место, закидывает ногу на подставку для ног, облокачивается на столешницу и наблюдает за моими попытками сориентироваться на незнакомой кухне. Я готовлю ему кофе, попутно пытаясь определить свое место в текущей ситуации. Мне нужно болтать на отвлеченные темы, стараясь не затрагивать секреты, подслушанные на пороге его кабинета. Собственно, не стоит говорить о береговой охране, сделках… и грузах.
Приобретенная информация ничуть не удивляет меня. Я весьма любопытная натура, но все же не стоит забывать, что излишнее любопытство приводит к летальным исходам. К счастью, у меня все еще есть непреодолимое желание продолжать дышать.
– Сахар? – уточняю я, поворачиваясь в его сторону.
– Разве я недостаточно сладкий?
Я нахально усмехаюсь. Дэнни Блэк одновременно жутко сладкий и адски горький.
– Вот, держи.
Я протягиваю чашку, и он хватает ее до того, как я успеваю отдернуть руку. Теперь его рука прижимает мою к обжигающей керамике. Он смотрит на меня пылающими глазами, в глубине которых блестят огонь и лед. Мой взгляд скользит по его груди, где из-под рубашки выбиваются густые волосы. А затем опускается еще ниже, и я смотрю на наши руки. Жар обжигает мою плоть, но я совсем не чувствую боль, когда нахожусь так близко к нему.
– Спасибо. – Отпивая кофе, он продолжает внимательно наблюдать за моей реакцией. – Кажется, что-то горит.
Мои чувства на пределе, но обоняние сейчас занято оценкой его парфюма, поэтому я не обращаю внимания на посторонние запахи.
И тут я замечаю дым.
– Дерьмо!
Я бросаюсь к тостеру, нажимаю на все кнопки, пытаясь извлечь дымящийся хлеб, но все безуспешно. Мой завтрак продолжает подгорать, и запах только усиливается. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти хоть что-нибудь, что поможет мне извлечь куски хлеба.
– Черт!
В отчаянии засовываю руку в тостер, пока не сработала пожарная сигнализация, и вытаскиваю подгоревшие куски хлеба. Я кидаю их на тарелку, а потом задумчиво смотрю на получившиеся черные угольки.
– Надеюсь, ты похитил меня не из-за моих кулинарных способностей.
Я поднимаю глаза и замечаю, что Блэк по-прежнему за мной наблюдает. Он сидит в той же позе и молчит с бесстрастным выражением лица. Даже не улыбается. Мы смотрим друг на друга. Тишина. Я начинаю рассматривать его лицо, а он, в свою очередь, блуждает взглядом по моему. Его дыхание учащается. Мое тоже. Я вижу в его глазах миллионы танцующих чертей. Мне становится интересно, видит ли он в моем взгляде хотя бы намек на пошлость.
Щелкает рычаг тостера. Подпрыгнув от неожиданности, я отвожу взгляд от Блэка. Я быстро привожу мысли в порядок, а затем беру тарелку в руки, готовясь выбросить угли в мусорное ведро.
– Поставь тарелку.
Замерев, я оглядываюсь на Блэка.
– Что?
Он медленно забирает тарелку из моих рук и убирает ее в сторону. Затем нажимает на рычаг тостера.
– Я же не положила в него хлеб, – возражаю я и протягиваю руку за упаковкой хлеба.
Блэк перехватывает мою руку, крепко схватив за запястье.
И направляет ее к тостеру. Кожа мгновенно чувствует жар. Я в замешательстве. Его глаза сверлят меня, пока он медленно опускает мою руку к раскаленному металлу. Я ничего не чувствую. Я стала бесчувственной? Или я просто сошла с ума? Не знаю, но я не чувствую того, что должна чувствовать. Мне не больно.
– Если захочешь отдернуть руку, я не буду мешать.
Возможно, его слова что-то пробудили во мне. Подозрительность? Мои нервы внезапно оживают, теперь мне больно. Но я не отстраняюсь. Стиснув зубы, я стойко терплю это испытание. Оно – сущий пустяк, по сравнению с тем, с чем мне доводилось сталкиваться в своей жизни.
Он не наказывает меня. Он пытается меня понять.
А я пытаюсь понять его.
Глядя ему в глаза, я тянусь к его свободной руке, и тоже подношу ее к тостеру. Дэнни не останавливает меня. Я кладу его руку на металл рядом с моей.
Он не морщится от боли, но в его глазах теперь полыхает настоящий ад. Мы стоим, стиснув зубы, продолжая наши испытания.
Блэк не отстраняется. Я тоже. Что мы вообще доказываем друг другу?
Тостер решает, что с него уже хватит, и рычаг с лязгом отскакивает вверх. Нагрев спиралей прекращается. Дэнни отталкивает нас от стола, и мы тяжело дышим. Он смотрит на получившиеся отметины.