– Это тоже они?
– Нет, мистер.
– Кто?
– Отчим.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Он бьет тебя? – спросил мужчина, а я утвердительно кивнул. – За что? – Честно говоря, я и сам не понимал. Он просто ненавидел меня. Постоянно. Поэтому я снова пожал плечами. – А твоя мать?
– Ушла, когда мне было восемь.
Фыркнув, он отошел назад и осмотрел меня, и я понял, что он соединяет воедино фрагменты моих ответов.
– Если отчим снова тебя тронет, завали и его за компанию.
Я улыбнулся: мне всегда нравилась эта мысль. Но я не смогу – отчим раз в пять крупнее и сильнее меня. И я все равно кивнул.
– Как скажете, мистер.
Возможно, мне показалось, но он едва заметно улыбнулся.
– Вот. – Мужчина вытащил из кармана пачку купюр с красивым блестящим зажимом для денег и протянул мне полтинник. Мои глаза округлились: я никогда раньше не видел полтинник, даже двадцатку. – Пацан, купи себе поесть и какую-нибудь чистую одежду.
– Спасибо, мистер.
Я поспешно схватил купюру обеими руками и восторженно поднял ее над головой. Наверное, я совсем не скрывал своего восторга, поскольку мужчина с усмешкой достал еще одну банкноту. Замерев, я с удивлением проследил взглядом за его рукой, когда он поднес бумажку к моему лицу и смахнул кровь. Целой пятидесяткой!
– У тебя кровь капает. – С этими словами он сунул окровавленные деньги в мои руки. – А теперь катись отсюда.
Я бросился бежать, жадно сжимая крупные купюры, и боялся отвести от них взгляд, пока бежал по переулку, ведь в любой момент их могли забрать. Беги, Дэнни, беги!
Впереди раздался хорошо знакомый скрип старого «Ниссана», и я резко остановился. Машина затормозила, оставив после себя след от жженой резины, и из нее выпрыгнул мой отчим. Он сразу же направился в мою сторону со злой мордой. Молча отвесил оплеуху по моей порезанной щеке. Я даже не вздрогнул, когда мое тело получило очередной удар.
– Черт возьми, где ты это достал? – воскликнул он, вырывая деньги из моих рук.
Это было совсем на меня не похоже, но я закричал и кинулся на него, пытаясь вернуть деньги.
– Эй! Это мое! Отдай!
Я не хотел драться из-за них или показывать мое волнение, но… это были мои деньги. А я никогда не держал в руках такую сумму. Я даже не собирался их тратить, а вот он спустил бы их на выпивку, наркотики или проститутку еще до наступления вечера. У меня помутнело в глазах от сильного удара в челюсть, а потом он схватил меня за лохматые волосы и потащил в свою дерьмовую колымагу.
– Лезь в машину, говнюк!
– Извините.
Отчим развернулся, продолжая крепко удерживать меня.
– Чего?
Мужчина в кремовом костюме подошел к нам, и я заметил, что зло в его глазах блестит с удвоенной силой.
– Парень, это твой отчим? – спросил он, а я слабо кивнул. – Отдай пацану его деньги.
Отчим оскалился.
– Слышь, пошел ты на…
Без лишних слов, без раздумий, без предупреждений – мистер Кремовый костюм спокойно поднял пистолет и всадил пулю промеж глаз. Моя голова дернулась назад, когда отчим упал на землю. Он продолжал крепко держаться за мои волосы, поэтому вырвал целый клок. Вот и все. Бах – и никакого второго шанса. И он уже убит.
Совсем мертв.
Шагнув вперед, мистер Костюм наклонился и забрал деньги из руки мертвого отчима, а потом протянул их мне.
– Второго шанса не будет, – спокойно повторил он. – У тебя вообще есть семья?
Я взял деньги и помотал головой.
– Нет, сэр.
Мужчина усмехнулся.
– Эта сотня не очень-то поможет тебе в жизни, верно?
В тот момент я чувствовал себя самым богатым ребенком на свете. Но все же понимал, что мне не протянуть на эти сто фунтов.
– Думаю, что не поможет. Не хотите ли дать мне еще немного деньжат? – Я дерзко улыбнулся, и мужчина ответил такой же улыбкой.
– Полезай в машину.
Я удивился.
– В вашу?
– Да, в мою. Садись.
– Зачем?
– Потому что ты поедешь ко мне. – Он повернулся и пошел к машине, а мне оставалось только побежать следом.
– Но…
– Тебе же некуда идти?
Мужчина подошел к блестящему «Мерседесу» и отдал пистолет своему человеку.
– Нет…
Он сел, оставив дверь открытой, и посмотрел мне в глаза.
– Отчим набросился на тебя, а ты даже не вздрогнул.
Я пожал плечами.
– Уже совсем не больно. И к тому же, – продолжил я, выпятив грудь, словно это могло помочь произвести впечатление на таинственного незнакомца, – я бы никогда не позволил ему увидеть мою слабость.
Мужчина широко улыбнулся. Я подумал, что он, наверное, редко так улыбается.
– Я не даю второй шанс.
И я сел в машину.
ПрологЧасть 2
Невыносимая боль. Я извивалась и напрягала мышцы, пытаясь изгнать ее из моего тела. Острые напольные плитки разрывали футболку и царапали обнаженную спину. Держась за живот, я громко и протяжно кричала. Длинные темные волосы растрепались, стали мокрыми от пота и прилипли к лицу. Я едва могла дышать. Думала, что в любой момент потеряю сознание. Может, оно было бы к лучшему. Бессознательное состояние – казалось, это единственный способ избежать адской боли. А еще лучше – смерть. Но я не хотела умирать, ведь у меня наконец-то появился смысл жизни.
Даже не знаю, как долго я там находилась. Часы? Дни? Недели? Вечность? Агония завладела мной.
Когда все закончится?
Я повернулась на бок и свернулась калачиком, стараясь занимать как можно меньше места. Я была совсем одна. Мне было пятнадцать, и я была всего лишь одинокой девочкой.
Всегда была одинокой. Я не могла понять, почему мысли об этом причиняют такую же жгучую боль, как и эта физическая агония. Я плакала. Кричала. Боль неумолимо, волна за волной, накатывала снова и снова. Но я ничего не могла сделать. Не могла контролировать. Я беспомощно лежала и ждала милости свыше.
– Вот глупая девчонка.
Голос заставил пелену боли отступить на задний план, и мной овладел страх. Я моментально приняла сидячее положение и поползла назад, пока не уперлась спиной в грубую кирпичную кладку. Не знаю, зачем я это сделала. У меня все равно не было возможности сбежать.
Он направился в мою сторону, цокая по холодному полу каблуками дорогих строгих туфель. Затем он наклонился и посмотрел на меня.
И широко улыбнулся.
– Роуз, давай мы тебя отвезем.
Он выпрямился, щелкнул пальцами и в помещении моментально появились несколько мужчин. Двое подхватили меня как раз в тот момент, когда нахлынула очередная волна адской боли. Я выгнула спину и разрыдалась.
– Черт, да она же вся в крови, – пробурчал один из них, глядя на меня так, словно я была самым мерзким созданием в мире.
Я ничего не ответила. Просто смирилась с их отвращением. Иронично, что один из мужиков, потащивших меня к выходу, мог стать причиной моей боли. Меня зашвырнули на заднее сиденье шикарной машины, а потом отвезли туда, откуда я не так давно сбежала. К этому моменту страх и боль почти уравновесили друг друга.
Меня пересадили в кресло-каталку и отвезли в отдельную палату. Уложили на больничную койку. Подключили разные датчики.
Надо мной склонилась медсестра, а мужчины остались дежурить возле двери, чтобы я не повторила попытку побега. Но я бы и не смогла, даже если бы сильно захотела. Страх парализовал разум, а боль сковала тело.
И потом я услышала это.
Бип.
Бип.
Бип.
Я повернула голову и наблюдала за медленными и плавными движениями пульсирующей линии.
– Сердцебиение слабое, но оно есть, – сообщила медсестра, повернувшись в сторону двери. Он уже успел войти и встать вместе со своими людьми.
Он посмотрел на меня так, будто я каким-то чудом сумела избежать смерти. Так оно и было. Но что случится после этого кошмара? Стоит ли стараться выжить? И когда этот ужас прекратится?
– Девочка, начинай тужиться, – посоветовала медсестра, когда у меня начались болезненные схватки. Запрокинув голову, я истошно закричала, умоляя, чтобы это поскорее закончилось.
Спустя две попытки, мне на грудь положили крошечное тельце. Я взглянула вниз и увидела маленькую окровавленную головку. И сразу запаниковала. Мой малыш совсем не плакал.
– Мальчик, – сообщила медсестра, грубовато вытирая его маленькое личико.
– Оно там живое? – раздался голос со стороны двери.
Оно. Для этого ублюдка мой сын был среднего рода. Безымянным комком новой жизни. Но для меня он стал всем и сразу.
Медсестра легонько шлепнула малыша по попке, отчего тот громко закричал, будто решил оповестить мир о своем прибытии. Я вздохнула и откинулась на подушку, а медсестра перерезала пуповину и поднесла сына к моей груди.
Те пятнадцать минут, пока он лежал и посасывал ее, стали самыми чудесными минутами моей жизни.
А затем его выхватили у меня из рук.
– Нет! – крикнула я, пытаясь забрать младенца у медсестры, которая уже заворачивала его в одеялко, чтобы передать этому мерзавцу. – Пожалуйста, не надо!
Я мгновенно разрыдалась, хотя прекрасно знала, что все так и будет. Мое сердце разрывалось на части.
– Роуз, мы же заключили с тобой сделку, – напомнил он, покачивая моего сына на руках. – Ты элементарно не сможешь позаботиться о нем. Какая жизнь его ждет, если вы будете жить на улице?
Сделку? Я не заключала сделок с ним. Всего лишь сказала то, что от меня хотели услышать.
– Он – единственное, что у меня есть. – Я скрючилась от невыносимой боли. Почему она похожа на предсмертную агонию? Или так ощущается бескрайнее горе?
– У нее открылось кровотечение, – спокойно и почти лениво заметила медсестра. А я уже чувствовала, как под моей задницей растекается горячая жидкость, вытекающая из моего тела. – Нужно сделать переливание.
– Она еще может забеременеть? – раздался вопрос со стороны двери.