И сразу же получаю удар в челюсть.
Отшатнувшись от мощного удара, я моргаю, пытаясь избавиться от звездочек перед глазами. Черт, у нее хорошо поставлен хук правой рукой. Я шевелю челюстью, вправляя ее на законное место. Застыв на месте, она с удивлением смотрит на меня. Я снова не знаю, что мне делать.
– Черт, ты только что врезала мне, – глупо констатирую очевидный факт.
Роуз пятится, продолжая смотреть на меня широко раскрытыми глазами. Девушка думает, что я непременно отвечу. О, она не ошибается. Я бросаюсь вперед, скручиваю и разворачиваю Роуз, прижимая ее спиной к моей груди. Схватив ее за запястья, я скрещиваю ее руки впереди, чем полностью обездвиживаю Роуз. Моя повязка смещается, приоткрывая израненную руку. Не обращая внимания на боль, я тащу девушку к стене.
– Скажи, – шепчу ей в ухо. Она кивает. – Скажи вслух, – требую я, впечатывая Роуз в стену.
– Да, – постанывает она, и ее стоны звучат так, будто она вот-вот разрыдается.
Я медленно отпускаю ее руки, и она всем телом подается в мою сторону, и я обхватываю руками ее за талию. Роуз оборачивается, призывно двигая задницей.
– Да, – спокойным голосом повторяет она.
Опустив взгляд на член, я понимаю, что он полностью готов. Сняв резинку, я распускаю ее шикарные мокрые волосы. Моя ладонь скользит по ее голове, и моему телу уже не терпится. Когда член касается ее дырочки, по телу прокатывается волна предвкушения предстоящего удовольствия.
Я. Полностью. Готов.
Все идет к неминуемой развязке.
– Порадуй меня, что ты принимаешь противозачаточные, – прошу я, расстегивая замочек спущенного лифчика. Роуз кивает. – Скажи, что ты всегда предохранялась.
– Всегда. А ты?
– И я.
Схватив девушку за бедра, я подстраиваю под себя ее тело. Моему члену не требуется дополнительное приглашение. Он точно знает свое место, и я вхожу в нее со сдавленным рычанием. Стискиваю зубы. Мои мышцы напряжены. Меня захлестывает удовольствие от того самого первого проникновения. Она изгибается, продолжая держаться за стену.
– Дэнни, – Роуз страстно выдыхает мое имя.
У меня нет желания устраивать предварительные ласки: целовать, гладить или медленно двигаться. Она морила моего монстра голодом, и теперь голодный зверь готов насытиться.
Я резко подаюсь вперед, целуя ее в искривленные губы, а моя рука обхватывает Роуз за шею, погружаясь в ее густые волосы. Она вскрикивает, и ее крик – именно то, что мне сейчас нужно. Член упирается в стенку ее тугой киски, когда я отстраняюсь и восхищенно смотрю на ствол, покрытый ее смазкой. Сжав зубы, снова вхожу, наслаждаясь ее ритмичными стонами. Возможно, мои резкие движения причиняют ей боль, но она никогда в этом не признается. Эта мысль вызывает у меня улыбку. По моей коже прокатывается волна жара. Я пригвоздил ее к стене, словно загнал в угол, это одновременно эротично и жестоко.
Наверное, мне стоит поступить по-джентльменски и предупредить ее, что я хочу дать волю страсти. Должен, но не буду. Она сама напросилась на жесткий трах. Взволнованная девушка, плавающая на морских волнах, уже исчезла. Моя Роуз вернулась.
Потеряв самообладание, я так сильно засаживаю ей, что она, вскрикнув, бьется лбом о стену. Схватив ее за волосы, я отвожу ее голову назад и вижу ее полузакрытые глаза. Мои вены вздулись. Я дал ей достаточно времени, чтобы она привыкла к длине и толщине моего члена.
Готовясь, я набираю побольше воздуха в легкие.
Теперь все серьезно.
Я с разгона подаюсь вперед, жестко вхожу в нее, и, не давая времени подготовиться к следующему движению, отстраняюсь и снова загоняю член. Моя кожа мгновенно покрывается потом. Удовольствие наполняет каждую клеточку моего тела. Настоящая страсть. Я так неистово трахаю Роуз, как никогда еще не трахал ни одну женщину. Жестко. Быстро. Злость питает каждое мое движение, заставляя поддерживать высокий темп.
Роуз принимает мой член, хрипло вскрикивая при каждом моем движении. Ее руки шарят по стене в поисках любого подходящего упора, а голова безвольно болтается на плечах. Каждый раз, когда я вхожу в нее, чувствую, как член погружается все глубже и глубже, а когда отстраняюсь, то чувствую, что схожу с ума от желания войти в нее еще раз. Мои бедра двигаются все быстрее и быстрее.
Я потерял контроль. В ушах стучит кровь, я слышу только оглушающий звон, сквозь который проникают мои крики и ее стоны. Я словно вышел из своего тела.
Она кончает раньше меня. Я чувствую это по напряжению ее тела, изменению громкости ее криков, а затем – по протяжному стону и полному расслаблению ее тела. Я желаю получить аналогичный билет в прекрасный мир наслаждения.
Закрыв глаза, я позволяю удовольствию завладеть мной, чтобы насладиться приходом оргазма. Он медленно зарождается в области яиц, а затем, будто яркий взрыв, устремляется вперед. Задыхаясь, я прижимаюсь к ее спине, мои колени дрожат от напряжения. Несколько мучительных секунд я сдерживаюсь, а затем медленно вхожу в нее, и тут мой член дергается. Роуз упирается в стену, чтобы не упасть под натиском моего веса. Я обхватываю ее за живот и громко кричу. Мое тело выходит из-под контроля.
Я дрожу, опираясь на ее спину. Кажется, это длится целую вечность. Член продолжает пульсировать. Роуз тяжело дышит, прижимаясь ко мне своими изгибами.
Блаженство. Мы оба достигли оргазма, но этого недостаточно. Я хочу полную отдачу от озлобленного и жесткого секса. Я хочу насытиться. Но, тем не менее, я чувствую себя опустошенным.
Я прикоснулся к раю, но оказался в аду.
Постепенно спустившись с небес на землю, я направляюсь в душ. Мне нужно привести себя в норму. Мне нужно облегчение, которое все еще не наступило. Чувствую себя хреново. Навалившись спиной на плитку, я смотрю на пар, мысленно укоряя себя за произошедшее. Она сама напросилась. Она сама подвела к этому. Я шевелю челюстью, и чувствую боль от ее сильного удара. Затем срываю бинты. Порезы кровоточат. Черт.
Я принимаю душ, перестраивая мысли на более важные вещи. Например, кто же пытался меня взорвать. Чищу зубы, надеваю джинсы, висевшие на спинке стула в ванной, и выхожу в спальню.
Она уже ушла.
Отлично.
Я нахожу на кухне бинты и кое-как перевязываю раны, а затем иду в рабочий кабинет. Стараюсь не обращать внимания на заинтересованный взгляд Брэда.
– Лед уже растаял, – сообщает он, протягивая мне стакан.
Я пропускаю мимо ушей его остроумное замечание, намекающее на мое долгое отсутствие, и сажусь в кресло. Брэд явно видит новый синяк у меня на щеке, но решает тактично промолчать.
– Ты не успел переодеться?
Я опускаю взгляд на свою обнаженную грудь.
– Брэд, отстань. Лучше объясни, что сейчас вообще происходит.
– Это ты мне скажи, Дэнни. Это у тебя изрезана рука, сломан нос, и это тебя попытался взорвать какой-то ублюдок…
– Мои рука и нос – не твоя забота. Об этом я позабочусь лично. – Я смотрю на него. – Итак, они подбираются все ближе.
Допив напиток, я молчаливо поднимаю пустой стакан. Ринго услужливо подливает мне скотч, Брэд поудобнее устраивается в своем кресле, и в кабинет начинают подтягиваться остальные парни.
– Черт, как вообще у них получилось заложить взрывчатку в твой гидроцикл?
– Последние пару дней там дежурил Монро, – докладывает Брэд, потирая лоб. – Я уже приказал опросить весь персонал. Мы проверяем все заказы и доставки. Конечно, хреново, что у нас нет там постоянного видеонаблюдения. Тебе следует пересмотреть свое решение, лучше повесить пару камер…
Встав с кресла, я начинаю расхаживать по кабинету, разминая затекшие ноги.
– Видеонаблюдение всегда сопряжено с дополнительными рисками. Если полиция начнет что-то вынюхивать, они могут посмотреть записи.
Допив второй стакан, я самостоятельно подливаю себе скотч. Неизвестный, который несет ответственность за эти акции, начинает доставлять слишком много неприятностей. Как бы то ни было, я все еще дорожу моей жизнью. Мы ведем дела на этом причале, поэтому нежелательно привлекать к этому месту излишнее внимание.
– Кто-то за нами наблюдал. – Я смотрю на нахмурившегося Брэда. – На гидроцикле не было механизма, который активировал бы бомбу. Двигатель заглох, когда я нырнул за Роуз. Меня на нем не было.
– Это ты к чему?
– Кто-то видел, что я выехал на нем с пристани, но я заплыл слишком далеко, оказавшись вне сектора наблюдения. Кто-то подорвал бомбу, полагая, что я все еще сижу на гидроцикле.
Падение Роуз спасло меня от гибели.
– Есть новости по мексиканцам и румынам? – продолжаю я.
– Барсук уже засветился. Мексиканцы сидят в Мексике, а вот в Румынии появилась новая ячейка, которая пытается мутить воду.
– Кто они?
– Любители. Наркота, проституция, всякие мелкие делишки. Это был всего лишь вопрос времени, когда на место Дмитрия найдется какой-нибудь подражатель, желающий сделать себе имя.
– Они не угроза?
– Они едва справляются со своими собственными делами. Для нас они не помеха.
Я вздыхаю, пытаясь подавить растущее в душе разочарование.
Тогда кто виноват? Кто?
– Послушай, насчет похорон твоего отца.
Я бросаю косой взгляд на Брэда.
– Черт, разве я сейчас похож на того, кто хочет об этом поговорить?
Я встаю, собираюсь уйти, и на ходу прихватываю бутылочку скотча. Чертовски скучаю по отцу, но у меня не было возможности поставить все дела на паузу, чтобы посидеть и погоревать. Никому не доверяй. Никаких вторых шансов. Мне нужно нечто большее, чем эти слова, чтобы справиться с текущими проблемами. Мне нужно хорошенько разозлиться. Порешить всех обнаглевших ублюдков. Уверен, отец поступил бы именно так. Мне приходится сунуть бутылку под мышку, когда у меня в кармане звонит телефон.
Посмотрев на экран, я перевожу взгляд на Брэда.
– Это Адамс.
Я возвращаюсь за стол и включаю громкую связь.
– Говори.
– Младший Джепсон сегодня вышел из комы.
– Черт, – шепчу я, закрывая глаза и пытаясь угадать, какие сложности заготовлены для меня на этот раз. – И что теперь?