– Никогда не поздно добавить в жизнь немного ярких красок, Папаша, – с грустью говорю я, приближаясь к яме, в которую совсем скоро опустят тело отца.
Священник и могильщик стоят на почтительном расстоянии, ожидая моего сигнала. Я смотрю на крышку гроба.
– Только не злись, – прошу я, кладя руку на лакированное дерево. – Меня преследует убийца на стероидах. К сожалению, это был самый разумный выход. – Я прочищаю горло. – Знаю, ты хотел фееричное шоу, но я поступил по-своему. Сейчас тут только мы вдвоем. Как всегда. Только ты и я. – Глаза чертовски щиплет, и я небрежно смахиваю выступившие слезы. – Все меняется, Папаша. Все сложнее удерживать власть, все сложнее контролировать людей, сложнее поддерживать мою решимость. – Запустив руку во внутренний карман, я нащупываю кольцо со змеей. – Все такое неопределенное, кроме, пожалуй, одного. – Я сглатываю подступивший к горлу комок, а затем киваю священнику. – Я очень по тебе скучаю.
Только сейчас, спустя столько лет, я наконец-то понимаю, что Папаша с самого начала задумывался именно об этом моменте. Если бы он не встретил меня, то кто бы сказал ему эти слова? Он оставил меня с разбитым сердцем. Ему удалось стать для меня отцом. А теперь и я думаю – кто же будет скучать по мне, когда настанет время? Я оказался последним в роду Блэка. Его наследие заканчивается на мне. Невозможно понять: это благословение или злая шутка судьбы?
Ко мне подходит священник с Библией в руках, его белая мантия волочится по грязной земле. Я пребываю в прострации, пока служитель Господа бормочет тексты о лучшем мире и обретенном покое. Я тоже хочу частичку покоя, хочу избавиться от этого гнетущего смятения в душе. Гроб опускают в темную могилу, и я подхожу к самому краю ямы. Вытащив из кармана кольцо, я целую его, а затем кидаю на деревянную крышку гроба.
– Покойся с миром, отец, – шепчу я.
Я передаю священнику пачку банкнот, а потом разворачиваюсь и ухожу. Сев на сиденье машины, я поспешно достаю фляжку и залпом выпиваю половину, пока несколько мужчин закапывают могилу. Я наблюдаю за их работой до самой последней секунды.
Медленно выезжаю на дорогу и звоню Брэду, игнорируя множество пропущенных звонков от дяди Эрни.
– Заметил что-нибудь необычное? – спрашиваю я.
– Кроме сотен людей, оплакивающих набитый кирпичами гроб?
– Да, – коротко отвечаю я, поскольку мое настроение на располагает к шуткам.
– Все шепчутся, что сын Карло Блэка не пришел на похороны. – Где-то на фоне слышен хлопок автомобильной дверцы. – Дядя Эрни что-то подозревает. Он уверен, что ты бы ни за что не пропустил это событие.
– С Эрни я разберусь. Что-нибудь еще?
– Ты спрашиваешь о том, присутствует ли здесь загадочный убийца? – с усмешкой уточняет Брэд. – Сомневаюсь, что он осмелится выползти из своей норы.
На том конце телефонного разговора слышны многочисленные хлопки дверцами и звуки двигателей.
– Мы все тщательно проверили. Ничего подозрительного. Кстати, приходил Спиттл, спрашивал о тебе.
– Спиттл играет с огнем. – Свернув на главную дорогу, я прибавляю газ. – Увидимся дома.
Я включаю радио. К моему удивлению, звучит любимая песня отца. Откинувшись на спинку, я начинаю подпевать.
Подъезжаю к дому. У нас уже устанавливают новые ворота и ремонтируют стену, на которой виднеется свежий цемент. Рабочие отходят в сторону, пропуская меня, и я проезжаю на территорию. Когда я иду по тропинке к черному входу, кратчайшему пути в рабочий кабинет, я поднимаю взгляд и вижу Роуз, стоящую на уцелевшей части террасы – всего в паре метров от остатков поврежденного участка дома. Ее тело прикрыто полотенцем, мокрые волосы собраны, а руки упираются в металлические перила. Она наблюдает за мной. Я отвожу взгляд, вхожу в дом через дверь в гостиной, а затем направляюсь в кабинет. В коридоре стоит Эстер с кипой полотенец на руках.
– Скажи Роуз, чтобы она убралась с террасы, – резко приказываю я, все еще удивляясь, что меня заботят такие мелочи.
Эта девушка совершенно не думает о собственной безопасности. Тогда почему об этом должен думать я?
Эстер кивает и уходит, а я, едва переступил порог кабинета, сразу же хватаю бутылку скотча, затем делаю то, что у меня неплохо получается – развязываю галстук, расстегиваю верхние пуговицы и сажусь в кресло. Открыв нижний ящик стола, я достаю оттуда фотографию Папаши.
– Ну, не смотри ты на меня таким взглядом, – бормочу я, поставив фотографию перед собой.
Я пью алкоголь большими глотками, пока за мной наблюдает безмолвный портрет. Меня убивает одна только мысль о том, что я могу стать для него полным разочарованием. Его нет чуть больше недели, но все уже летит к черту.
Еще немного скотча.
Некоторое время спустя в кабинет заходит Брэд. Я почти допил бутылку скотча и все еще не ответил ни на один пропущенный звонок от Спиттла и дяди Эрни. Алкоголь прекрасно притупляет чувства, и впервые за день я могу расслабиться. Брэд вздыхает, глядя на меня.
– Да иди ты, – беззлобно ругаюсь я, но чисто из принципа делаю еще один глоток. – Я сегодня похоронил отца. Я заслужил выпивку.
– Как все прошло? – спрашивает Брэд, протягивая руку за бутылкой. Я неохотно отдаю бутылку, и он делает глоток.
– Слышал, как он посылает меня к черту, – признаюсь я, наслаждаясь алкогольным опьянением. – Чего хочет Спиттл? – спрашиваю я, указывая на экран телефона со списком пропущенных звонков.
– Мы с ним поговорили, он отвезет меня к этому стрелку. Попробую выяснить, на кого он работает.
– Хорошо.
На экране телефона высвечивается очередной звонок от дяди Эрни.
– Он догадался, что тут что-то не так, – говорит Брэд, и его взгляд намекает, что я никак не смогу избежать разговора с кузеном отца. – Кстати, он уже едет к нам.
С улицы доносится громкий голос дяди Эрни, легко пронизывающий стены, и я уже могу вообразить, что именно сейчас произойдет. Я гляжу на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется.
– Черт возьми, что вообще произошло? – орет Эрни, пинком открывая дверь.
– Я не в настроении, – перебиваю я. – Итак, если ты пришел помянуть старика, то присаживайся, я налью тебе. А если нет, то отвали и оставь меня в покое.
Эрни свирепо раздувает ноздри, но мне плевать.
– Черт возьми, где тебя носило?
– Хоронил отца, – рычу я, и за спиной дяди появляются мои люди, готовые вмешаться по моему сигналу.
Кажется, Эрни в замешательстве, что для меня выглядит чем-то новым.
– В гробу не было тела, – догадывается он. Старик опирается на дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. – Дэнни, я просто хотел засвидетельствовать мое почтение. Нормально попрощаться…
Игнорируя его обиду, я нетвердой походкой иду за непочатой бутылкой скотча, а затем возвращаюсь на место.
– Так было нужно.
– Как ты мог?!
Я бью кулаком по столу, и удар отзывается протяжным эхом.
– Чертовски легко! Слушай, Эрни, кто-то хочет меня грохнуть, и сегодня у них была прекрасная возможность осуществить задуманное. Я знаю, как устроен этот мир. Изощренное, дерзкое убийство всегда приносит огромное удовольствие. Я прекрасно это знаю. Так что извини, если ты все еще немного расстроен тем, что я все еще жив.
– Ты всех одурачил. Всех, кто пришел проводить в последний путь твоего отца!
Эти слова вызывают у меня горькую усмешку. Никто его не любил так, как любил я. Никому из них вообще не было дела. Держу пари, большинство из них пришло только для того, чтобы воочию убедиться, что старик определенно мертв и надежно засыпан землей.
Лицо Эрни смягчается, и он грустно улыбается.
– Ты настоящий сын, не так ли?
Он качает головой, а затем, прихрамывая на больную ногу, ковыляет к свободному креслу. Усевшись, Эрни указывает на бутылку в моей руке.
– Плесни-ка мне этой дряни.
Наполнив два бокала, один из них я пододвигаю к дяде, а второй протягиваю Брэду. Бутылка остается у меня в руках.
– За Папашу! – торжественно произношу я, чокаясь с ними. Они шепотом повторяют мой тост.
– Значит, сотни людей смотрели на пустой гроб? – уточняет Эрни.
– Не совсем пустой, – поправляет Брэд, озираясь по сторонам. Воспользовавшись моментом, я делаю лишний глоток скотча. – Не знаю, заметил ли ты, но мы тут завалены кирпичами. Какой-то ублюдок решил скинуть на нас ядерную бомбу.
Эрни хохочет, ему явно нравится эта подсказка.
– Будь я проклят! И где же он похоронен?
– Где-то в тихом и спокойном месте. – Мои веки тяжелеют, а слова даются с трудом, но это и не удивительно, ведь я пью скотч как обычную воду. – Я покажу тебе, когда все уляжется.
Эрни усмехается.
– Это может затянуться на неопределенное время, если на тебя продолжат скидывать бомбы.
Дядя с трудом встает на ноги.
– Будь осторожен, Дэнни.
– Постараюсь, – бормочу я, отпивая еще немного прекрасного янтарного напитка.
Покачав седой головой, дядя вдруг нежно улыбается.
– Звони мне. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Я киваю, чувствуя, что алкоголь уже затуманил мой разум и овладел моим телом. Отлично. Надеюсь, это поможет мне забыться.
Эрни уходит. Чертов телефон снова звонит.
– Что за херня, – бормочу я, с трудом поднимаясь на ноги. – Если я кому-нибудь понадоблюсь, буду у себя.
Брэд даже не пытается скрыть своего веселья, наблюдая за моей неровной походкой с заветной бутылкой скотча в руках. Споткнувшись, я останавливаюсь на пороге кабинета, и тыльной стороной руки вытираю рот.
– Подожди, у меня же теперь нет спальни. Ее разнес какой-то ублюдок. – Я поворачиваюсь в сторону Брэда. – Кто взорвал мою комнату? – с этими словами я предупредительно поднимаю бутылку, не давая ему ответить. – Неважно! Я все равно узнаю, засуну пистолет ему в задницу и трахну, а потом застрелю. – Брэд терпеливо слушает. – Ладно. Я буду там, где упаду. – Я тянусь к дверной ручке, но промахиваюсь, поэтому приходится прикрыть один глаз, чтобы получше прицелиться. Брэд хихикает за моей спиной. – Заткнись, черт во…