— Почему? — удивилась Кейтлин: она не заметила в старухе ничего страшного или неприятного.
— Не любит Лайла слышать правду-матку, — ответила та.
Она говорила гораздо правильнее, чем Джорди и Лайла, и почти без акцента.
— А… — протянула Кейтлин и подумала, что мало кто на свете любит слышать «правду-матку», но вслух ничего не сказала.
Цура снова улыбнулась:
— А ты — девочка себе на уме, я смотрю.
Она подмигнула Кейтлин и закрыла за ней дверь.
Внутри фургон сильно отличался от того, где жили Лайла и Джорди. Стены были расписаны пейзажами: рассветы, закаты, зеленые поля и осенний лес. На полу лежал роскошный зеленый ковер, кровать пряталась за синей бархатной занавеской, а в воздухе был разлит аромат масел и трав. У стены напротив печки возвышался большой стол с железными бортами, уставленный склянками, горшками и коробками; у отодвинутого стула стояла маленькая ступа с пестиком внутри. Рядом, у целого набора мензурок, обретались разделочная доска, несколько ножей и небольшая спиртовка.
— Вы что, ученый? — подозрительно спросила Кейтлин.
— Вроде того, — ответила старуха. — Училась в Эдинбурге на травника, лет пятьдесят назад. Очень пригодилось, когда медицины не стало.
— Вот как… — протянула Кейтлин. — А что такое «травник»?
— Тот, кто делает лекарства из природных ингредиентов: растений, минералов и тому подобного. Никакой синтетики. Чаю хочешь?
— Спасибо, я выпила в фургоне у Лайлы.
— По-нашему будет вардо, — сказала старуха. — И все-таки выпей, я настаиваю.
Она уже наполнила две чашки из чайника. Передав одну Кейтлин, старуха отошла к кровати, отодвинула занавеску, кинула на пол две подушки и села, жестом пригласив девушку устраиваться рядом.
Кейтлин была немного смущена такой заботой и непривычным комфортом, в котором жили эти вечные странники. На языке вертелся вопрос, но она никак не могла подобрать верные слова.
— Как же вы…
— Не берем лишнего, все время передвигаемся, исследуем развалины и торгуем, — перебила Цура.
Кейтлин удивленно моргнула.
— Как вы поняли, о чем я хочу спросить?
— Я вижу людей насквозь, а это был один из двух очевидных вопросов.
— Какой же второй? — улыбнулась девушка.
— Почему я захотела говорить с тобой наедине. Откуда идем? — спросила Цура.
— Э-э… Из Карлайла.
— Правда? — спокойно поинтересовалась старуха.
— Да, мы пришли оттуда.
— Я не про вас двоих спросила, а про тебя.
Цура улыбнулась девушке и отхлебнула чаю, ожидая ответа. Кейтлин запаниковала: старая цыганка снова застала ее врасплох. Впредь надо быть осторожнее.
— Не хочу говорить об этом, — сказала она и уставилась в свою чашку.
— Я так и думала, — ответила старуха все тем же невозмутимым тоном.
Кейтлин подняла взгляд и прищурилась.
— Почему это вы так думали? — спросила она с вызовом.
Цура снова улыбнулась и кивнула:
— Ага, значит, есть-таки жало у нашей пчелки!
Кейтлин привстала. Теперь ей уже было неуютно. Девушка не понимала, почему чутье не подсказало ей, что опасность так близко, и от этого нервничала еще больше.
— Ой, да расслабься! — махнула рукой старуха. — Я не хочу тебе зла. Просто я любопытная.
Кейтлин замерла, но сесть не торопилась.
— Сядь, тебе говорят! — в голосе Цуры зазвучали стальные нотки. — Если б я хотела, я бы уже тебя отравила.
Кейтлин посмотрела на свой недопитый чай и скривилась: Цура была права, но спокойнее от этого не стало.
— Вот именно. Так что сядь, и давай поговорим.
— Я видела ночью, как ты пришла, — объявила старуха, когда девушка вновь устроилась напротив нее. — Да, это было странное зрелище.
— Как вы могли видеть? Ведь был жуткий буран… — не поняла Кейтлин.
— Как раз в тот момент наступило затишье, — улыбнулась Цура.
— Но что вас заставило выглянуть в окно?
— А-а-а, вот это самое интересное, — сказала старуха. — Понимаешь, я тебя ждала.
Кейтлин открыла было рот, но тут же и захлопнула его.
— Я думаю, ты — такая же, как и я, с довольной улыбкой сказала Цура. — У тебя хорошее чутье. Порой ты знаешь то, чего знать не должна бы. Так?
Девушка осторожно кивнула.
— И я такая же. С детства была такой. Я жила в прекрасное время, в самые веселые и тучные годы человечества.
— Самые слепые и эгоистичные годы, — качнула головой Кейтлин. — Ваше поколение оставило нам от мира одни руины.
— Это верно, но какая красивая была жизнь! — мечтательно произнесла Цура. — Воздух пел на тысячи голосов, и каждый верил, что у него есть судьба и право на жизнь.
— А разве это не так?
— Конечно нет. Верить можно, во что угодно, но у большинства людей нет никакой особой судьбы.
Старуха снова отхлебнула чаю.
— Но ведь у каждого своя жизнь, — заспорила девушка. — Разве это не есть судьба?
— Не путай судьбу с обычной жизнью. Просто жить может каждый.
— Так… — Кейтлин явно слегка запуталась.
— Судьба рождается двумя путями, и они редко пересекаются, — произнесла Цура, удобно откинувшись на подушку. — Либо ты сам творишь свою судьбу, живя в полную силу, осознавая каждый свой шаг и всегда действуя по собственной воле, либо все происходит иначе. Гораздо печальнее.
— То есть?
— То есть, твою судьбу решает кто-то другой, — сказала старуха, беззаботно пожав плечами.
Кейтлин задумалась:
— Кто-то или что-то?
— Ой, только не выдумывай за меня! Я говорю не про бога и не про какие-то мистические силы. Кто-то — то есть, другие люди или, порой, обстоятельства — они тоже могут определять судьбу человека.
Девушка подумала и нехотя согласилась:
— Похоже на правду.
Цура одобрительно кивнула, и Кейтлин вдруг осенило.
— Так вы думаете, что у меня есть судьба?
— Правильно, доча моя. Мало того: я думаю, что твой случай — особенный. Твоя судьба определена другими, но при этом ты сама ее вершишь.
Кейтлин вдруг съежилась, словно кошка перед прыжком. Глаза Цуры победно заблестели.
— Угадала, да?
— Может быть. Не знаю!
— Пожалуйста, Кейтлин, расскажи, как ты нашла нас.
Девушка вздохнула и решила, что таиться нет смысла.
— Иногда я заранее знаю, что будет. То есть, это не совсем я: какая-то часть меня, до которой я не могу дотянуться…
Цура понимающе кивнула.
— Предчувствие?
— Типа того. Приходит непонятно откуда.
— И ты никогда не ошибаешься, так?
Кейтлин долго молчала, потом покачала головой. Цура восхищенно присвистнула:
— Редкий случай!
Неизвестно почему, Кейтлин снова съежилась.
— Не волнуйся, доча. Я не так сильна, как ты. Бывает, что-то чувствую или знаю, где опасно, но моих людей это не очень тревожит.
Девушке было трудно в это поверить. Она привыкла не распространяться о своем даре, потому что люди шарахались от нее, и бывало так, что страх толкал их на неприятные поступки.
— Цыгане давно привыкли иметь дело с провидцами и мистиками, — продолжала старуха как ни в чем не бывало. — У них таким людям почет и уважение. Они меня подобрали вскоре после войны, когда я была моложе.
— Из-за вашего дара?
— Нет, из-за того, что я умею готовить лекарства. В нашем дивном новом мире это бесценное умение, — объяснила Цура. — А когда они поняли, что я чувствую, куда не стоит заходить, а где, наоборот, есть чем поживиться, это только прибавило мне популярности.
— Ничего себе! То есть, им нравится, что вы знаете и видите больше, чем они?
— Не то чтобы нравится, нет. Но они это ценят.
— Типа, это удобно?
— Да. Я же не использую свои способности им во вред — да и вообще никому, если на то пошло. За то и ценят.
Девушка мечтательно улыбнулась, но почти сразу же на ее лице отразилась решимость.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, Кейтлин: твой путь лежит с Юэном, а не с нами.
Кейтлин кивнула.
— Что он ищет?
— Свою семью.
— Он потерял их до войны?
— Нет, их похитили недавно, в Глазго.
— Ах, вот оно что…
Кейтлин вопросительно подняла брови.
— Вы что-то знаете об этом?
— Конкретно про Юэна — нет. Хотя могла бы и догадаться, что городского потянет в пустоши только большая беда…
Цура долила себе чаю и вздохнула:
— Я знаю, что людей похищают. Это происходит по всей стране с тех пор, как зима ослабила хватку.
— Много таких банд?
— Немного, но хватает. И всегда одна и та же история: прячут лица, приезжают на трех грузовиках.
— Знакомая картина.
Цура покивала.
— Что будешь делать, когда он найдет семью?
Кейтлин отвела взгляд.
— Так-так, — произнесла старуха. — А ты не думаешь, что он староват для тебя? Нет, конечно же: кого и когда это останавливало?
Кейтлин удивленно посмотрела на нее.
— И все-таки, мой вопрос остается в силе. Что ты будешь делать?
— Не знаю. Наверное, что подскажет…
— …чутье? — перебила Цура.
Кейтлин кивнула.
— А что оно сейчас тебе подсказывает, доча?
— Что я должна быть рядом с ним. Что настанет момент, когда я буду нужна ему.
Цура помолчала, изучающе разглядывая девушку, а потом спросила:
— Но это ведь не все, так?
Кейтлин таинственно улыбнулась, и от этой улыбки по спине Цуры вдруг побежали мурашки.
— Да. Почему-то я знаю, что мне он будет нужен гораздо больше, чем я ему.
Цура не могла избавиться от странного чувства, что в словах гостьи скрывается какой-то подвох.
— Ты же не сделаешь его семье ничего плохого, правда? — осторожно спросила она.
От возмущения Кейтлин чуть не опрокинула свою чашку.
— Нет, что вы! Никогда!
Цура поверила ей, но ее странное чувство никуда не делось.
— Я думаю, ты идешь кривой дорогой, Кейтлин, и я тебе не завидую. У самой-то семья есть?
Девушка пожала плечами.
— Никогда их не видела, — просто ответила она.
— Обычное дело в наши времена. Так откуда ты?
На лбу Кейтлин, между бровями, пролегла морщинка.