389.
Из приведенных высказываний памфлетиста становилось очевидным, что он как сторонник ограниченной монархии допускал оказание сопротивления лишь деспотическому правителю, да и то в самом урезанном виде и, главное, беспокоился о сохранении существующей формы правления. В заявлениях Свифта проскальзывало опасение, что тирания может вызвать всеобщее недовольство в народе, которое приведет к «противоестественному восстанию». Боязнь открытого выступления народных низов, опасения повторения событий гражданской войны побуждали буржуазного просветителя признавать право на оказание сопротивления исключительно за имущими классами. Вот почему он утверждал, что тори, представлявшие интересы землевладельцев, должны первыми противодействовать деспотической власти, чтобы не допустить к этому народ. Впрочем, на взгляд Свифта, в правление такой прекрасной правительницы, каковой являлась королева Анна, в стране отсутствовали причины для подобных выступлений. К тому же за последние годы в Англии было издано множество законов, которые ограничивали королевскую прерогативу, что также способствовало стабилизации положения в стране.
Что касается вопроса о престолонаследии, то тори рассуждали следующим образом. Хотя наследственное право является наиболее приемлемым для британской конституции, однако в случае, если законодательная власть сочтет необходимым, оно вполне может быть изменено. Совершенно очевидно, что просветитель выступал в защиту «хорошо регулированной» монархии, отдавая ей предпочтение перед всеми другими формами правления. Он также считал невозможным изменение существующего строя, если только «злые силы не надумают втянуть народ в кровопролития и несчастья»390.
Допуская возможность сопротивления тирану, Свифт в то же время исключал таковую в отношении законодательной власти. Он обвинял вигов в том, что они подготавливали почву для выступления против парламента, и противопоставлял им концепцию тори, полностью исключавшую подобную ситуацию. В действительности же, обе партии, как тори, так и виги, являлись противниками оказания сопротивления парламенту, поскольку именно их представители и осуществляли законодательную власть.
Для Свифта казалось бесспорным, что в парламенте должны находиться по преимуществу землевладельцы. К представителям «денежных» интересов – купечеству, финансистам, промышленникам он относился с явным пренебрежением, считая их людьми «незначительными, низкими и презренными»391. Он уверял: конституции угрожает опасность, если «денежные» интересы предпочтут «земельным». Вот почему Свифт охотно поддержал предложенный торийскими депутатами билль «О квалификации», который предписывал избрание в парламент только землевладельцев. По его мнению, данный закон служил «надежной гарантией» в деле сохранения конституции. Просветитель считал, что партия тори должна постоянно заботиться об увеличении числа пэров в парламенте, одновременно препятствуя доступ в него тех, кто не имеет никаких оснований там находиться «в силу своего рождения или имущественного положения». Совершенно очевидно, что, подобно всем тори, Свифт выступал за то, чтобы в парламент попадали исключительно представители имущих классов.
С позиций тори выступал Свифт и в защиту государственной религии. «Я истинный патриот англиканской церкви», – заявлял он в одном из номеров «Экзаминера». В 1711 г. вышел в свет памфлет Свифта «Рассуждение в доказательство того, что уничтожение христианства в Англии при настоящем положении вещей может быть сопряжено с некоторыми неудобствами и не приведет к столь многочисленным и благотворным результатам, как того ожидают». В нем автор вступал в спор с представителями английского свободомыслия Эсгилом, Тиндалем, Толандом, Кауэрдом, которые в своих произведениях критиковали англиканскую церковь. Эти люди, утверждал Свифт, добивались расширения веротерпимости, полагая, что она позволит устранить разногласия между «высокой» и «низкой» церковью, вигами и тори, пресвитерианами и англиканцами, и наконец, объединит протестантов с диссентерами. При этом свободомыслящие будто бы требовали отмены христианства. Называя подобные высказывания «чепухой», просветитель предостерегал сограждан: отмена христианства поставит церковь в опасное положение и приведет к попытке изменения церковного устройства, а это, в свою очередь, неминуемо повлечет за собой утверждение в стране католицизма. Свифт был убежден в том, что главной целью свободомыслящих являлось достижение не права на свободу совести, но самой «свободы действий». Свифт призывал сограждан пресечь подобные «происки» и позаботиться о сохранении христианства392.
Свифт неоднократно подвергал свободомыслящих резкой критике на страницах своих памфлетов. Он называл их «врагами христианства», полагая, что все свободомыслящие склонны к действиям, направленным на уничтожение монархии и государственной религии. Из – за широко распространившихся в мире атеистических взглядов в Англии участились случаи проявления «непочтительного» отношения к Богу. Свифт полагал, что хотя взгляды свободомыслящих и не представляют такой опасности, как «доктрины о восстании и мятеже», тем не менее они также способны привести к самым печальным последствиям. В памфлете «Рассуждения мистера Коллинза о свободомыслии» Свифт под именем одного из друзей автора попытался изложить взгляды свободомыслящих. Их, подчеркнул он, все люди боятся как дьявола, и в мире широко распространено мнение, будто это «самые бесчестные, безнравственные, бесчувственные люди». Нередко слова «атеист», «деист», «скептик» приобретают в глазах священников «ругательный» смысл и служат аргументом в их борьбе против свободомыслия. Одной из уловок священников является их обвинения в атеизме людей, которые умнее их самих.
Но что же на самом деле представляли собой идеи свободомыслящих и что за люди проповедовали эти идеи, задавался вопросами Свифт. Известно, писал он, что священники требуют от своих прихожан веры в Библию, хотя для них и затруднительно определить, какое из священных писаний более верное. Конечно же, Библия считается трудной для понимания книгой, поскольку требует широких познаний в истории, религии, физике, математике, этике и т. д. Кроме того, каждый священник имеет собственный взгляд на религию и по – своему толкует текст Библии. При таком положении вещей, считал Свифт, только свободомыслящие способны определить, какое из двадцати видов Писаний, существующих в мире, является «истинным». После того как каждый верующий изберет себе по вкусу подходящее Писание, религия, мир и богатства будут сохранены в стране навечно. Свифт подчеркивал, что во все времена наиболее добродетельными людьми были свободомыслящие, в их числе Сократ, Платон, Плутарх, Цицерон, Сенека, Бэкон, Гоббс и другие всемирно известные философы. Поскольку различия во мнениях по поводу религии и атеизма не приведут к «смятению», отмечал автор, то вполне возможно всем свободомыслящим высказать без всякого стеснения свои взгляды, письменно или устно. Подобным памфлетом, написанным якобы от лица и в защиту свободомыслящих, Свифт на самом деле стремился представить их взгляды в неприглядном свете, чтобы продемонстрировать ту опасность, которую свободомыслящие представляли для англиканской церкви и государства. Чтобы устранить подобную опасность, заявлял просветитель, необходимо положить конец распространению свободомыслия и атеизма среди англичан.
Высказываясь критически по поводу диссентеров и свободомыслящих, ратуя за недопустимость раскола в государственной церкви, Свифт как истинный англиканец настаивал на том, чтобы парламент с помощью строгих и эффективных законов препятствовала появлению и распространению нонконформистских сект. Вместе с тем убеждения Свифта не позволяли ему требовать использования репрессивного законодательства в отношении диссентеров. Свифт был убежден в том, что использование насилия против многих заблудших людей, которые не представляют никакой угрозы для конституции, противоречит делу очищения религии.
Как священнослужитель Свифт нередко выступал в поддержку своих собратьев по ремеслу. Он отмечал, что в мире распространился обычай обвинять духовенство во всех смертных грехах. Священников «презирают за бедность, писал Свифт, и ненавидят за богатство, обличают в алчности и стремлении к роскоши, в приверженности к деспотической власти и сопротивлению прерогативе, осуждают за гордыню и порицают за отсутствие таковой… Нередко пороки отдельных священнослужителей переносятся на все духовенство»393. Свифт полагал, что высмеивать и подвергать критике духовенство вряд ли уместно. В «Апологии» автора «Сказки бочки», написанной спустя тринадцать лет после выхода книги, Свифт высказывался с осторожностью, заявляя, что его «Сказка» «осмеивает лишь то, против чего они (священники) сами выступают в своих проповедях»; в ней «не содержится ничего, что задевало бы, ни малейшей грубой выходки против их личности и их профессии. Она восхваляет англиканскую церковь, как самую совершенную среди всех в отношении благочиния и догматики; не высказывает ни одного мнения, которое эта церковь отвергает, и не осуждает ничего, что она приемлет»394. Подобными уверениями в преданности англиканской церкви и ее духовенству Свифт, скорее всего, пытался смягчить то впечатление, которое вызывала у читателей его острая сатира на религию и священнослужителей в «Сказке бочки», которая была написана им в молодые годы, в тот период, когда литератор сотрудничал с партией вигов. Впрочем, в письмах к Стелле Свифт по – прежнему порой допускал язвительные замечания в адрес отдельных представителей англиканского духовенства, называя их «шайкой гнусных, неблагодарных негодяев», «подлыми епископами», «дрянью», «пустобрехами»