В 1933 г. вышла книга епископа К. Гарбетта «Вызов трущоб» (“The Challenge of the Slums”). В ней автор проанализировал состояние городских и сельских трущоб и представил этот вопрос как национальное бедствие, требующее вмешательства общественности и власти.
В практической плоскости на уровне приходов активизировалась работа, начатая в 20-е гг. священником Б. Джеллико, по благоустройству жилищ в бедных кварталах городов. В ряде случаев в борьбе за ликвидацию трущоб англиканские пасторы действовали в союзе с лейбористами. Так, в ноябре 1933 г. лейбористы завоевали большинство в Городском совете города Лидса. Одним из участников этой избирательной кампании был приходской священник Ч. Дженкинсон, который нес службу в одном из трущобных кварталов Лидса. Естественно, что в число его программных обещаний входило обязательство – добиться очищения города от трущоб. После победы лейбористов священник возглавил Жилищный комитет (Housing Committee), основанный при Городском совете, и оказался умелым организатором. Каждый год при его содействии в городе сносилось около 3 тыс. ветхих строений. А новое строительство вскоре прославило Лидс как «Мекку жилищных реформаторов»[208]. Можно сказать, что в попытках улучшить жилищные условия рабочих государственная церковь опередила правительство.
Что же касается влияния личности и мировоззрения У. Темпла на политическую и социальную ориентацию Церкви Англии, то оно ограничивалось консерватизмом этого духовного института, его традиционной связью с государством и партией тори. В 30-е – начале 40-х гг. основным соперником У. Темпла по степени влияния на духовенство и верующих был Архиепископ Кентерберийский Космо Лэнг, занимавший высший церковный пост с 1928 г. По мнению одних историков, К. Лэнг представлял либеральное, по мнению других – консервативное течение среди англиканского духовенства. Одним из его сподвижников был епископ X. Хенсон.
По религиозным убеждениям Архиепископ Кентерберийский считался англокатоликам, приверженцем викторианских нравов и правил жизни. Подобно многим иерархам Лэнг с опаской наблюдал за углублением процесса секуляризации и, как следствие этого, ослаблением связи Церкви Англии с государством и превращением ее в «потерявший управление корабль, преодолевающий бушующий океан». Ближе всего ему была рекомендация епископа Хенсона – «повернуть часы назад, отстаивать приходские англиканские школы… и блокировать любое движение влево»[209].
По политическим симпатиям Лэнг остался верен традиции о взаимной поддержке Церкви Англии и партии тори. Причем высшие чины этой партии – министры и депутаты Парламента, как правило, были формально или фактически членами Церкви Англии. Ее Национальная Ассамблея заседала в Вестминстере, что облегчало общение духовенства и политиков.
Более того, консерваторы осуществляли контроль над Палатой мирян Национальной Ассамблеи. Здесь царствовало аристократическое семейство Сесилей и их родственников из клана Селборнов, представленных влиятельными политическими деятелями и крупными бизнесменами. Так, например, граф Селборн, являвшийся председателем Церковной комиссии Парламента, которая в 1919 г. учредила Национальную Ассамблею, был до начала 40-х гг. председателем Палаты мирян. Его отец первый граф Селборн в 1870-х гг. исполнял обязанности лорда – канцлера (т. е. председателя Палаты лордов и хранителя печати), а позднее занимал пост председателя Палаты мирян (House of Laity) Кентерберийской конвокации. Пятеро его ближайших родственников были членами Палаты мирян Национальной Ассамблеи, включая супруга сестры – маркиза Солсбери, лорда Хью Сесила. Все представители этого клана по своим политическим воззрениям были тори, а по религиозным – англокатоликами[210]. Членами Палаты мирян являлись и другие именитые персоны, включая парламентариев.
Высокое общественное положение этих людей, их знатность, благосостояние и политический опыт позволяли им, по мнению Хастингса, «управлять ходом событий, заставляя молчать других избранных в Палату мирян и подавляя инициативу либеральных епископов в верхней палате». Однозначен и более общий вывод того же Хастингса: «Было бы наивным утверждать, что под влиянием радикальных взглядов Уильяма Темпла или Джорджа Белла позиция Церкви Англии сдвинулась влево. На самом деле не будет преувеличением утверждать, что эта позиция менее контролировалась тандемом Лэнг – Темпл, чем Лэнг – Хью Сесил»[211].
Возвращаясь к У. Темплу, отметим, что, как уже было показано, он был современным человеком, доказавшим свою способность воспринимать экуменические идеи и радикальные веяния в социальной политике. Кроме того, в отличие от многих братьев по вере – епископов – Темпл уже в начале своей карьеры являлся публичным деятелем, членом светских организаций, готовым выступить перед широкой аудиторией по такому новому средству массовой информации, как Би-би-си или на многолюдном собрании представителей различных конфессий и неверующих в какой-либо провинции. Таким образом, поле деятельности Архиепископа Йоркского не ограничивалось церковными структурами, а было значительно шире, что и давало ему преимущества по сравнению с Лэнгом.
Что же касается влияния личности и мировоззрения Темпла на политическую и социальную ориентацию Церкви Англии и ее прихожан, то на этот счет имеется и другая точка зрения. Так, например, британские историки Д. Кармайкл и Г.С. Гудвин, поставившие своей целью проанализировать политическое наследие У. Темпла, назвали его самым значительным англиканским церковным деятелем первой половины XX столетия. «Благодаря абсолютной силе его ума, глубине его веры, огромной жизненной энергии и личному обаянию он доминировал в Церкви Англии, – отмечалось в их книге. – И даже через 20 лет после его смерти ни одна личность, занимавшая те же посты, не могла затмить его влияние в англиканской церкви и одновременно как религиозного деятеля в мировом масштабе… и нет другого церковного иерарха, которого бы столь часто цитировали»[212].
Д. Кармайкл и Г.С. Гудвин были уверены, что по политическим взглядам и всей сути его деятельности У. Темпл «являлся лидером христианских социалистов… повлиявшим на распространение социализма по всему миру». Оценивая вклад этого иерарха в движение христианского социализма и подрыв концепции о прочной связи Церкви Англии и партии тори, британские историки делают следующий вывод: «Течение», к которому архиепископ принадлежал и в которое он сделал огромный вклад, было направлено к социализму. Но достижение этой цели рассматривалось сторонниками архиепископа не как христианское обязательство сегодняшнего дня, а как христианское обязательство вообще. Темпл внушал верующим, что их вера требует от них причастности к мирским делам, и одновременно обращался к светским властям, чтобы они были терпимы к вмешательству в их компетенцию. Можно не сомневаться в том, что Темпл выполнил полезную миссию, когда бросил вызов широко распространенной, но постепенно теряющей своих сторонников концепции, согласно которой Церковь Англии отожествляется с Консервативной партией, поскольку консерваторы по своему вероисповеданию – англикане. Фактически же политическое влияние этой партии на Церковь можно назвать скорее проклятием, чем благом»[213].
На наш взгляд, и в той и в другой точке зрения есть рациональное зерно. Церковь Англии действительно оставалась консервативным институтом как всякое религиозное учреждение, а также благодаря ее долголетней связи с партией тори и с государством в целом. Кроме того, необходимость радикальных изменений в социальной политике, о чем прямо или косвенно говорилось в трудах и выступлениях У. Темпла, идентифицировалась с лейбористским социализмом. Последний же, вопреки его эволюционному характеру, нередко трактовался как социализм, реализованный в Советском Союзе, с его революционной природой, атеизмом, репрессиями против клира и верующих, а также разрушением таких демократических устоев, как права личности.
И все же в условиях политизации общества и нарастания социально-экономических трудностей Темплу удалось ослабить традиционный союз партии тори и Церкви Англии, внедрить понятие социализма в понятие христианских ценностей, что менее эффективно делали и христианские социалисты, и что самое важное – убедить широкие круги верующих в том, что вмешательство Церкви в государственную политику и необходимость социальных перемен оправданы «естественным законом», установленным самим Господом Богом. Не случайно именно в 30-е гг., как показывает статистика, наблюдался всплеск посещения британцами англиканских храмов[214].
Вклад духовного лидера Церкви Англии У. Темпла в победу лейбористов на выборах в июне 1945 г. признается как его почитателями, так и оппонентами[215]. Газета «Дейли Геральд» писала по этому поводу: «Лейбористы отведали сладкий плод победы 1945 г. главным образом благодаря деятельности Уильяма Темпла, а не какой-либо другой личности»[216]. Концепция У. Темпла о потребителях и производителях, изложенная в книге «Христианство и социальный порядок», утверждала приоритет интересов большинства членов общества, т. е. потребителей, над меньшинством, т. е. производителями, что соответствовало социальной доктрине лейбористов.
При всем этом нельзя преувеличивать радикализм взглядов и намерений Темпла, как и его вклад в победу лейбористов на послевоенных выборах. Он всегда оставался англокатоликом и человеком компромисса, избегавшим острых конфликтов и не стремившимся к организации оппозиции в пределах Церкви Англии. Его сторонники среди высшего духовенства сочувствовали обездоленным и выражали недовольство действиями правительства, но не были единомышленниками архиепископа в восприятии идей лейбористского социализма. Так, например, Белл был сосредоточен на экуменической деятельности, Гарбетт, убежденный консерватор, – на ликвидации трущоб и строительстве жилья для рабочих. То, что объединяло этих людей с Темплом и находило отклик у приходских пасторов, – это желание помочь бедным и предотвратить взрыв социального недовольства.