Современник этих лет, выдающийся английский писатель Ч. Диккенс, наблюдавший эти крутые перемены в экономике, был глубоко озабочен тем, что растущее машинное производство меняет порядок во всех сферах общественной жизни. «Нельзя позволить, – заявлял он в одной из своих речей, произнесенной в 1844 г., – чтобы те, кто дни и ночи приставлен к машинам, сам превратился в машины»[52]. Спасение этих людей писатель видел в осознании ими того, что «они творение рук Создателя» и сами являются его образом и подобием. Религиозность, выражавшаяся публично в воскресном посещении храма, как и почитание монарха, вопреки всему оставалась традицией.
К интересному и вполне обоснованному выводу пришел в связи с этим ректор одного из колледжей Оксфордского университета, исследователь английского характера и нравов Аза Бриггс. История и литература, по его мнению, способствовали тому, что англичанин «сросся со своей историей». «В результате, – пишет Бриггс, – “традиция” и “прогресс” пришли к согласию. Этот союз спас Англию не только от революции, но и от тирании с ее невероятными идеями… Англичанин избежал того, чтобы вырывать с корнем традиции, которые были органичны для развития общества, культуры и конституции, и, как следствие, старые формы наполнялись новым содержанием»[53]. В понятие традиции Бриггс включает и религиозность жителей Туманного Альбиона.
Итак, религиозность общества, на наш взгляд, была важным фактором, благодаря которому Англия избежала революций, бушующих на континенте, и сохранила традиции, чему способствовало и ее островное положение.
Глава 3Социальные функции церквей в сфере благотворительности и просвещения. Источники секуляризации британского общества
Все британские религиоведы сходятся в том, что во второй половине XIX в. религия, помимо ее умиротворяющей роли, подвигла духовенство на выполнение важных социальных функций, касающихся благотворительности и просвещения населения. Уже упоминавшийся английский ученый Э. Норман в своем исследовании особо подчеркивает, что со времен Средневековья церкви были вовлечены в социальную деятельность. «В XIX столетии, – отмечает он, – Англия отличалась не только тем, что ее духовенство занималось социальной работой, но и тем, что на этом поприще происходила подготовка общественных деятелей (public men), которые в будущем могли использовать свой опыт в различных областях жизни. Церковные приходы содержали приюты для больных, клубы для молодежи, мастерские по пошиву одежды, опекали сирот, спасали бродяг от падения на дно общества, создавали школы – все это происходило под руководством священника. С возникновением обширных трущоб в индустриальных центрах духовенство было первым, кто обращал внимание общественности на ужасающую жизнь людей в этих условиях»[54].
Суждение Нормана можно считать обоснованным. В среде духовенства как наиболее образованной части общества нередко формировались общественные деятели, прославившиеся в социальной сфере.
Маклеод рассказывает о специальных церковных миссиях, которые направлялись в беднейшие районы городов, чтобы обеспечить рабочих-прихожан церкви едой или дешевой одеждой. При этом он обращает внимание на характерную черту многих рабочих – чувство собственного достоинства, которое побуждало их отказываться от подобной помощи. Каждый из них, по убеждению Маклеода, стремился исключительно своим трудом обеспечить семье достойный уровень жизни[55]. Не случайно русский писатель и историк Н.М. Карамзин, путешествуя в 1790 г. по Англии, отметил: «Замечено, что они (англичане. – Г.О.) в чужих землях гораздо щедрее на благодеяния, нежели в своей, думая, что в Англии, где всякого роду трудолюбие по достоинству награждается, хороший человек не может быть в нищете, из чего вышло у них правило: “Кто у нас беден, тот недостоин лучшей доли”, – правило ужасное! Здесь бедность делается пороком! Она терпит и должна таиться!»[56] Явное порицание со стороны писателя. Англичане же, воспитанные в уважении к труду и уверенные, что именно труд обеспечивает им благо на небесах, и не помышляли об осуждении.
Впрочем, в некотором противоречии с указанным наблюдением тот же Карамзин, воссоздавая картину социокультурной жизни в Соединенном Королевстве конца XVIII в., писал: «Англичане любят благотворить, любят удивлять своим великодушием и всегда помогут несчастному, как скоро уверены, что он не притворяется несчастным. В противном случае скорее дадут ему умереть с голода, нежели помогут, боясь обмана, оскорбительного для их самолюбия»[57]. Таким образом, жесткость к ленивому и обманщику и великодушие к несчастным гармонично сочетались в характере островитянина.
Британские историки отмечают, что вплоть до начала XX в. благотворительность и филантропия, исходящие от частных лиц или небольших общественных организаций, оставались наиболее действенными формами борьбы с социальными проблемами в Королевстве. В XVIII–XIX вв. многие британские семьи различного материального достатка отдавали 1/10 часть своих доходов на благотворительные нужды. По статистике, в 1890 г. семья из среднего класса тратила на благотворительность больше, чем на любые другие статьи расходов, за исключением питания. До последней трети XIX в. благотворительная деятельность проходила стихийно, по инициативе одного человека или группы лиц.
Известный британский религиовед, этнолог и культуролог Джеймс Фрэзер констатировал: «В 1861 г. в Лондоне функционировали по меньшей мере 640 благотворительных организаций, к которым в течение 1880-х гг. добавилось еще 144 объединения. Их годовой финансовый оборот составлял около 2,5 млн фунтов стерлингов. Причем эта сумма не включала единовременных пожертвований отдельных людей. Все эти многочисленные благотворительные организации и отдельные филантропы действовали по собственному усмотрению, не были связаны между собой, не вели учет проведенной работы и не анализировали ее результаты»[58].
Попытку упорядочить благотворительность впервые осуществил шотландский религиозный деятель, ученый-богослов, профессор, экономист, деятель пресвитерианской Шотландской церкви Томас Чалмерс (Thomas Chalmers). В результате разногласий с деятельностью официальной церкви он создал Свободную Церковь Шотландии, которая благодаря его организаторским способностям стала второй по влиянию конфессией в Шотландии. В своей практической деятельности Чалмерс пытался ввести принцип избирательности. Так, в одном из бедных приходов Глазго с 1819 по 1823 г. он организовывал помощь бедным, исходя из тщательного предварительного изучения социальных условий их жизни[59].
В 1869 г. было сформировано Общество по координации благотворительности (the Charity Organization Society), которое ставило своей задачей наладить связи и координацию между сотнями отдельных добровольных образований и филантропических групп, которые боролись с нищетой. В какой-то степени цель была достигнута[60].
Побудительным мотивом для всех этих благотворительных акций была религиозность британских граждан, усваивающих библейские заповеди.
О внимании общественности, причастной к религии, к благотворительной деятельности свидетельствует возникновение в Лондоне в 1865 г. религиозно-филантропической организации, получившей название Армия спасения (Salvation Army). Ее основателем был методистский проповедник Уильям Бутс (Booth; 1829–1912), а ближайшей сподвижницей – супруга Екатерина. Впоследствии они были названы «отцом» и «матерью» Армии спасения.
Бутс нашел свою паству среди безработных, бродяг, преступников и проституток. Первоначально он действовал исключительно духовными средствами. Силой собственной веры он пытался побудить этих людей к покаянию и обращению к Богу. Постепенно проповедник пришел к убеждению, что для спасения людей, опустившихся на дно жизни, необходимо вывести их из ада земного существования, предоставить теплый очаг, пищу, работу.
Проповедь Евангелия он стал сочетать с социальной помощью. Большое значение придавалось публичному покаянию самого человека и искуплению его грехов через помощь таким же обездоленным собратьям.
Важным элементом ритуала «спасенцев» стали их собрания на городских площадях и молитвенные шествия под звуки труб и бой барабанов.
Организационная структура Армии спасения напоминала обычную армию и состояла из солдат и офицеров. Уильям считался генералом Армии. Все служащие носили форму с соответствующими знаками отличия. Особенностью Армии спасения было равноправное положение в ней женщин, которым могли присваиваться и офицерские звания. В 70-80-х годах XIX в. с помощью пожертвований Армия спасения основала ряд ночлежных домов, приютов для инвалидов, мастерские для безработных.
Успешная практика этих заведений побудили Бутса систематизировать свой опыт и выработать план социальной помощи представителям дна общества. Все это он изложил в книге «В трущобах Англии», опубликованной в Лондоне в 1890 г. и вышедшей в русском переводе в 1891 г. По содержанию труд распадался на две части. В первой описывались условия, в которых вела свое существование городская беднота. Во второй – излагалась система помощи этому люду. Суть ее сводилась к созданию общин самопомощи – городских, сельских и заморских «колоний», предполагавших приобщение их членов к труду и христианской религии. В связи с этим выдвигался ряд интересных проектов, согласно которым прежние обитатели трущоб могли заняться сбором городского мусора, ремонтом старой одежды, земледелием или откормом свиней.