- Здравствуйте! - сказала я. - Скажите пожалуйста: это Ирландия?
- Провалиться мне на этом месте, если не она, - спокойно сказал человечек, не отрываясь от своего занятия.
- Приехали, - сказала Гамаюн, выбираясь из пещеры.
Глава 15
Глава 15
МАША
Вид с холма открывался чудесный. Зелёный склон был усыпан лиловыми, желтыми и голубыми цветочками, он уступами сбегал к скалистой бухте. Дальше, в розовой туманной дымке, угадывался город, сплошь в острых шпилях. Небо над головой было синим, прозрачным - хоть бери и нарезай из него шелковые ленты. А между небом и землей, до самого горизонта, расстилалось море...
- Скажите, уважаемый, что это за город?
Что характерно: человечек не выказал никакого удивления тому факту, что мы вышли прямо из-под земли. Наверное, у них, в Ирландии, это принято.
- Эт' Дублин, мисс, - и зелёная шляпа с пером вновь низко склонилась над кучкой медяков.
- А... Вы случайно не видели здесь, в окрестностях, такого молодца... - я попыталась показать руками, какого. - Высокий, рыжий, и плечи - будто в рукава оглоблю сунули. А?
- Отчего ж не видеть, - человечек сдвинул шляпу на затылок и стало видно, что мордочка у него хитрая, лисья, а глаза зелёные, как бутылочное стекло. - Видел.
- Где? - жадно спросила я. - Можете показать?
- Так в Дублине и видел, мисс.
- В Дублине? - спросили мы хором с Гамаюн.
- Ну да. Зайдёте в любой паб, заглянете под лавку - и пусть я никогда не возьму в рот эля, если вы не найдете под оной с десяток таких молодцев.
И в знак того, что он говорит правду, человечек сплюнул, снял шляпу и с силой ударил ею о землю.
Я понурилась.
- А ты что хотела? - фыркнула ворона. - Чтобы первый встречный нам всё про Ваньку рассказал?
- Есть такая штука: везение называется, - я начала спускаться с холма к бухте. - Могло и сработать.
- А сейчас ты куда идёшь? - вороне прыгать по камням было неудобно. Но со сломанным крылом на настоящий полёт она не решалась, только перепархивала метра на два, как раскормленная куропатка.
- Слово "паб" слышала?
Вереск, если это был он, пах мёдом и тихонько шуршал на ветру.
- Ну.
- Зная Ваньку, только там он и может быть.
- Да с чего ты взяла?
- В незнакомом городе? Без наставника?
- Тут ты права. Слаб он на алкоголь.
Меня начала разбирать злость. Такая безбашенная, развесёлая ярость, при которой можно или строить дворцы, или крушить города.
Строить дворцы мне однозначно не хотелось. А вот если в этом Дублине всё обернётся, как сказал зелёный человечек - что-нибудь разрушить мне обязательно захочется.
В городе мы оказались как-то сразу. Сначала, правда, долго шли по кромке прибоя - солнце немилосердно слепило глаза, ветер пах морской пеной и немножко рыбой. Затем тропинка вновь увела на холм, обрывистый склон которого уходил прямо в воду. А затем мы вдруг, неожиданно, оказались на улице. Вдалеке, рядом с заливом, виднелись высотные башни с чёрными выбитыми стёклами, дальше дымили какие-то трубы, но прямо перед нами была извилистая каменная улочка, зажатая меж двухэтажных, крыльцо к крыльцу, домиков с острыми крышами.
Двери домиков были украшены вывесками, и на каждой пенилась объёмистая кружка с пивом.
- Ну, и в каком пабе, по твоему мнению, стоит искать?
Я фыркнула, сдувая с глаз короткую прядь.
- Начнём по порядку. И будем двигаться, пока не найдём. А уж когда найдём...
- Ладно, не продолжай. А то я уже боюсь.
К первой двери, украшенной затейливой росписью из цветов и птиц, мы подошли с опаской. Изнутри доносился ровный гул голосов, стук кружек и тихая музыка.
- Заходим, оглядываем зал на предмет Ваньки, и быстренько выходим, - проинструктировала я ворону.
- А не лучше будет разделиться?
Я только сейчас увидела, что железный клюв птички покрылся мелкими бисеринками влаги...
- Обойдёсся, - я толкнула дверь. - От меня - ни на шаг.
- Ой, да ладно тебе! Даже по-маленькой не пропустим?
- Зная тебя, маленькой дело не ограничится.
Колокольчик звякнул, дверь негромко хлопнула, и мы вошли в полутёмное помещение, смутно похожее на пещеру, через которую попали в Ирландию.
Голоса смолкли, музыканты на небольшом помосте перестали играть. Даже стройная девушка в белом передничке, с шестью кружками в каждой руке, встала, как вкопанная и уставилась на нас. Точнее, на ворону.
Да, я и не подумала, что железная птичка может кому-то показаться необычной...
- Здравствуйте, люди добрые! - с подъёмом начала я. - Я ищу своего друга. Он такой...
- Псс... - ворона легонько толкнула меня под коленки. - Оглядись повнимательнее.
Она была права. Впрочем, как и зелёный человечек с горшком медяков: на лавках, а также под ними насчитывалось полтора десятка очень похожих на Ваньку молодцев. Все одни обладали разной степени рыжести шевелюрами, широкими плечами и громадным - если потрудиться поставить их вертикально - ростом.
- Извините за беспокойство, - вякнула я и мы с вороной выкатились на улицу.
Следующий паб - то же самое. Третий по счёту, четвёртый...
- Слушай, ну сил же никаких нет, - стонала ворона каждый раз, как я выпихивала её за дверь. - Хоть одну кружечку! А еще у них там сухарики... Солёненькие, наверное. И крендельки. Слышишь, как пахнут?
У меня тоже живот сводило от голода, но зная, чем это может кончиться, я держалась.
- Это у тебя галлюцинации, - ворона была тяжелая, и отпихивать её от чужой еды становилось всё труднее. - Ничем, кроме перегара и табачного дыма там не пахнет.
- Ты человек. У тебя с нюхом проблемы. А я - существо тонкое, у меня обоняние сенсорное...
- Это у тебя с нюхом проблемы, - коленка, которую я ушибла о воронье крыло, немилосердно саднила. - Совсем потеряла. Тебя ж только до барной стойки допусти! И придётся не только Ваньку искать.
- Тогда давай я на улице ждать буду, - ох и хитрая же бестия...
- Гамаюн, послушай, - я присела на крылечко. - Я ни капельки не сомневаюсь в том, что как только ты останешься без присмотра - плакала наша спасательная миссия. И вообще: на кабаки у нас денег нет.
Честно говоря, этот момент я как-то упустила. В Москве о том, что мне могут понадобиться финансы, я даже не задумалась - путешествуя с Ванькой и Лумумбой, я таких проблем не испытывала.
- Ну можно же как-то заработать, - горячилась птица. - Спеть там, или сплясать... Я знаю, ирландцы это любят.
- И кто будет петь и плясать? - я тащила её за крыло к следующей вывеске с кружкой. - Ты?
- Нет, ну почему сразу я...
Солнце пекло всё сильнее. Сначала, после промозглой Москвы, сумеречного леса и подземелий, мне это даже нравилось. Но через несколько часов бесплодных блужданий, да под зудящую сурдинку ворониного нытья... В глазах начало двоиться.
Присев на выступающий фундамент какого-то дома, я опустила голову на руки и затихла. Должен, должен быть выход! Обойти все пабы в городе - это, конечно, бред. Нужно что-нибудь придумать.
- Ты и сама уже с ног валишься, - ныла железная птица. - Вот упадёшь без сил, от голода и холода...
- Гамаюн, ну какой холод? Тут жара - градусов тридцать.
- Это всё Гольфстрим, - сразу переключилась птица. - Тёплое течение, которое берёт начало в...
- Слушай, заткнись, а? Пожалуйста.
Должен, должен быть какой-то выход. Ох и устрою я этому остолопу, когда найду!..
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Пальцы привычно теребили фенечку - браслетик на левой руке, который мне Ванька подарил. Кожаный ремешок, цепочка, бусинки... Он сказал, это на удачу.
Задумчиво расстегнув карман, я достала клубок. Покатала по ладони. Подарок медведей лежал смирно. Ведь свою задачу - доставить нас в Ирландию - он выполнил...
Сняв с руки фенечку, я положила её рядом с клубком.
- Нюхай, Шарик. Нюхай...
- Совсем умом тронулась, - пробормотала Гамаюн. - На солнце, что ли, перегрелась? Это ж нитки, у них мозгов нету.
Клубок встрепенулся. Покатался по моей ладони, по браслетику, а потом соскочил на круглые булыжники мостовой. Подпрыгивая на месте, он будто только и ждал команды.
- Ищи, Шарик! Ищи Ваньку!
Клубок резво поскакал по улице.
- Ходу! - крикнула я вороне, набирая скорость.
Усталость будто испарилась.
Я почти не смотрела по сторонам. Помню только удивительной красоты мост, похожий на арку, широкую тёмную реку под ним, красные, оранжевые, белые дома в несколько этажей - они стояли так близко к реке, что по воде плыло их отражение.
Потом были какие-то подворотни, в которых воняло мочой и пивом и кто-то весело наигрывал на скрипке. Какие-то тёмные личности бесшумно вырастали перед глазами, но увидев железную птицу, на всех парах несущуюся по узкому проулку, точно так же быстро исчезали.
Наконец клубок запрыгал по ступеням, ведущим к полуподвальной двери. На лестнице запах кошек был особенно забористым, аж глаза слезились. Дверь была деревянная, выкрашенная зелёной краской.
Краска вся облупилась и висела хрупкими чешуйками. И только при великом воображении и очень большом желании угадывалось на ней изображение трилистника...
- Никогда бы по своей воле не вошла в эту дверь, - каркнула ворона. Стальные перья её тихо потрескивали, остывая после гонки.
Я тоже запыхалась. Прислонившись к кирпичной стенке, я упёрла руки в колени и только помотала головой. Волосы на затылке были мокрыми, хоть выжимай.
Наконец, отдышавшись, я выпрямилась и подняла руку, чтобы толкнуть дверь. Шарик послушно запрыгнул мне в ладонь.
- Маш, Маш, послушай... - ворона ухватила меня клювом за рукав.
- Чего?
- Ты это... Сильно там не буянь. Это ведь он от природы такой... Увлекающийся. А против природы не попрёшь.
- Ты мне еще будешь указывать, - буркнула я и открыла дверь.
Почему я была так уверена, что Ванька забухал? Очень просто: хорошенько повертев в памяти то, что показал мне морок, я поняла, на что похожи все те бочки,