— Да.
— А что живешь с парнем?
— Да.
Он терпеливо ждет дополнительной информации, а когда таковой не поступает, подталкивает меня:
— И?
Он хуже, чем девчонка!
— И… они в порядке с этим. Им нечего было сказать по этому поводу.
— Нечего сказать по этому поводу?
Вот он продолжает, превращая заявления в вопросы.
— Нечего.
— Почему? — Внезапно Эшли встает с дивана и кружится по кругу. — Во мне сто восемьдесят семь сантиметров — рослый парень. Они не беспокоятся?
— А о чем им беспокоиться? — Я притворяюсь невежественной.
Хотя точно знаю, о чем он говорит; Эшли хочет, чтобы я рассказала ему, какой он большой и страшный и как, возможно, напуганы мои родители тем, что я живу с гигантским неуклюжим самцом.
— Об этом! — Он жестикулирует руками вверх и вниз по своему телу, как будто представляет себя в качестве главного приза.
— А что не так? — Я беру морковку и сую ее в рот, в основном для того, чтобы не расхохотаться. Он так старается быть крутым.
Эшли плюхается обратно.
— Какие родители не беспокоятся, что ты живешь одна с мужчиной?
Мужчина.
Я смеюсь, продолжая жевать.
Он хмурится.
— Они доверяют мне, и, следовательно, доверяют тебе. — Сделав паузу, я вспоминаю разговор, который он только что имел со своей мамой. — Что сказала твоя мама, когда ты сказал ей, что твой новый сосед по комнате — девушка?
Это ставит его в тупик.
— Ничего.
Лжец! Ей определенно было что сказать по этому поводу, потому что, если я правильно помню, он сказал ей, что мы познакомились на вечеринке и вместе ходим на занятия. Затем сказал, что ни с кем не встречается. А после посмотрел на меня и сказал: «Да, она такая».
Какая ТАКАЯ?
— Маме тоже нечего было сказать по этому поводу.
— Совсем ничего? — Я закатываю глаза. — Тогда о чем она спросила, когда ты ответил; «да, она такая»?
Эшли хихикает.
— Похоже у кого-то длинные уши.
Он прав. И что из этого?
Я пожимаю плечами, не собираясь оправдываться.
— Если хотел уединения, тебе следовало выйти из комнаты. — Я пожимаю плечами. — Так что она спросила?
Парень продолжает смотреть телевизор, уделяя этому все свое внимание, пытаясь игнорировать меня.
— Ну же, скажи мне! — Бросаю в него подушку, потому что я девочка, но в то же время веду себя как ребенок, устраиваю мини-истерику, чтобы получить то, что хочу.
— Что мешает мне солгать и просто что-то выдумать?
— Ты слишком честен для этого.
— Черт. Ты права.
Я поднимаю брови.
— Так что?
— Почему тебя это волнует? Разговор состоялся десять минут назад.
Потому что она спросила его кое-что обо мне, и он сказал: «Да, она такая», и я хочу знать, что это было.
Она одинокая? Да, она такая.
Она умная? Да, она такая.
Она трудолюбивая? Да, она такая.
Так много возможностей, но я хочу знать наверняка!
— Она спросила, привлекательная ли ты, и я сказал «да».
Кроме этого.
Этого я не предвидела.
— О.
Привлекательная.
Это по-британски значит «милая»? Или хорошенькая?
Или горячая?
Эшли хмыкает, не реагируя, скрестив руки на груди и уставившись в телевизор, морковка торчит у него изо рта как сигара.
Суть в том, что он считает меня привлекательной.
И признался мне в этом прямо в лицо.
«Успокойся, Джорджия. Он разговаривал со своей матерью; она задала ему простой вопрос, и тот ответил, что я вроде как не тролль».
Я симпатичная. Милая.
Привлекательная.
Так или иначе, это кажется маленькой победой.
Мы сидим в тишине еще несколько минут, пока я не теряю интерес и не встаю, зевая, и, извиняясь, отправляюсь спать. Проверяю кухонную дверь, чтобы убедиться, что она заперта, и убираю тарелку, которую использовала для перекуса, проверяю входную дверь, чтобы убедиться, что она тоже заперта.
— Никто не собирается вламываться, — кричит Эшли из логова.
Разве он никогда не слышал о студентах колледжа, которые напиваются и заходят не в тот дом?
Поверьте мне.
Это случалось.
В своей комнате я, наконец, готова лечь спать и плюхаюсь на матрас, уставившись в потолок с выключенным светом. Только мой телефон иногда загорается сообщениями от Наллы или Прии, которые весь день спрашивали о моем дне, как все прошло, как Эшли, чисто ли в доме и бла-бла-бла.
Сообщение от моей матери, которая проверяет меня и хочет, чтобы я позвонила ей утром.
Смотрю сквозь непроглядную тьму, поворачиваясь лицом к двери, телефон на тумбочке.
Он снова пищит, загораясь, и я тянусь к нему, ожидая увидеть еще одно сообщение от девчонок.
Это не от них
Оно от Эшли.
Эшли:Все еще не спишь?
Я:Нет. Что случилось?
Почему он пишет мне, когда его комната всего в нескольких шагах по коридору?
Эшли: Ты устала?
Я:Эм. Вроде того? Но я рада, что завтра смогу выспаться.
Никакой тренировки в воскресенье.
Эшли:Нам нужно чем-нибудь заняться.
Я:Э-э-э… например, чем?
Эшли:Я не знаю, возможно, мы могли бы отправиться в поход. Тропа ледникового периода в Данхейвене.
Он серьезно?
Пешие прогулки — мое любимое занятие.
Я:Звучит весело.
Эшли:Круто. Погода должна быть хорошей, нежарко, и нам ненужно спешить утром. Мы можем выпить кофе и позавтракать по дороге из города.
Я:Круто.
Боже, теперь я повторяю то, что он сказал.
Эшли:Поспи немного, увидимся утром.
Я:Спокойной ночи.
Вот только я не сплю. Лежу долгое время, гадая, во что я вляпалась. Жить с девочками — это одно, а с мальчиками — совсем другое, и я не знаю, смогу ли помешать своим мыслям блуждать, когда увижу его татуированные руки и буду вынуждена смотреть на щель между зубов, когда он улыбается.
У нас общие занятия.
Теперь мы живем вместе.
Слишком поздно признавать, что Эшли интересует меня так, как не должен сосед по комнате, а ведь не прошло еще и суток.
— Какой кофе ты хочешь?
Мы едем по дороге в кофейню рано утром. Я не могла заснуть, и, хотя старалась оставаться в постели подольше, все-таки вылезла и спустилась вниз, найдя своего соседа на кухне, уже сидящего за стойкой.
Без рубашки.
Весь в татуировках и накачанных мышцах, опустошал миску хлопьев, на его лице было удивление, когда он увидел меня стоящей в дверях так рано.
— Я думал, ты спишь, — сказал он, вытирая молоко со рта и выпрямляясь на месте. Он также убрал локти со стойки.
Если бы он не был наполовину голый, то шкала хороших манер резко взлетела бы вверх.
— Не смогла уснуть. — Я стояла там в одной майке и шортах, встав посреди ночи и переодевшись, потому что мне стало жарко, затем пошла проверить термостат в коридоре и обнаружила, что он установлен на семьдесят градусов.
Скрестив руки на груди, я стеснялась того, что не надела лифчик.
— Пойду переоденусь, а потом мы сможем ехать?
Эшли кивнул, и через несколько минут мы выехали с подъездной дорожки и направились за город.
Первая остановка: кофе.
Я не смогу проглотить обычную порцию, поэтому заказываю что-нибудь со льдом — по-видимому, слишком сладкое на вкус Эшли, потому что он фыркает, заказывая себе порцию эспрессо, который подается в таком милом и маленьком стаканчике.
— Боже мой, это восхитительно. — Не могу не сказать я, когда он передает мне наш заказ, в то время как бариста подает их в окно.
Я поднимаю крошечную чашечку и заглядываю внутрь.
— Там почти ничего нет.
Какая пустая трата денег.
— Всего на несколько глотков.
— И что ты с этим делаешь?
Он смеется.
— Пью?
— Пьешь. — Хм. — Это не займет много времени. Я люблю не торопиться и потягивать свой напиток. — Сжимаю руками стаканчик с латте, несмотря на то, что он холодный.
— Иногда, — размышляю я вслух, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж, — днем я выпиваю теплый латте с теплым печеньем, и это лучшее, что есть в мире.
Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как его брови взлетают вверх.
— Это не может быть лучшей вещью в мире.
— М-м-м. Говорю тебе, нет ничего лучше теплого печенья.
— Ничего? — бормочет он, снова фыркая. — Я мог бы придумать несколько вещей получше.
Вопрос «Например, что?» вертится у меня на кончике языка, но я останавливаю себя. Эшли ведь не говорит о сексе, верно?
Он мог бы говорить о выпуске новых лего «Звездные войны» или отдыхе на гамаке где-нибудь на пляже. О победе в последнем матче сезона или о расслаблении в горячей ванне или ванне со льдом в университетском тренировочном зале.
Да.
Вот что он имеет в виду.
Эшли Джонс далек от того, чтобы флиртовать со мной.
Мы друзья и соседи по комнате, и ничего больше.
Мои волосы собраны в конский хвост, бейсболка натянута на голову, чтобы мне не понадобились солнцезащитные очки. На мне спортивный бюстгальтер и майка, пара укороченных черных леггинсов и кроссовки.
Эшли несколько раз оглядывается — такое ощущение, что он бросает взгляды украдкой, но этого тоже не может быть.
Я в беспорядке, даже несмотря на то, что собрана воедино.
Свежее лицо.
Никакого макияжа.
Такая же, какой он видел меня прошлым вечером.
Наклонившись вперед, я включаю радио, не в настроении навязывать разговор, когда поездка такая спокойная. Нахожу станцию, которая воспроизводит новые песни, устанавливаю громкость на низком уровне, но достаточно громко, чтобы услышать.
Бросаю несколько взглядов украдкой в сторону Эшли, изучая его мужественный силуэт, точеную, четко очерченную линию подбородка. Ночная щетина на его щеках отбрасывает сексуальную тень. Полные губы.
У него растут бакенбарды по бокам лица, и это не отталкивает меня, наоборот, мне это нравится.