В августе и октябре 62-го американский самолет-шпион У-2 засек на территории Кубы активную стройку. Только с помощью «ядерного советского досье» Пеньковского ЦРУ определило: на острове Свободы «красные» спешно монтируют пусковые площадки для ядерных ракет, готовых взять под прицел всю Америку! И забили тревогу.
Хрущев был известный авантюрист. Как тогда говорили – «волюнтарист». Обещал «закопать Америку»! Мог сдуру и начать ядерную войну. Может, действительно Пеньковский был спасителем мира, раскрыв вовремя Западу замыслы Никиты Сергеевича? – спросите вы.
В сказку о спасителе можно поверить, если бы не один нюанс. О нем я узнал из рассекреченных документов ЦРУ, внимательно изучал их. Пеньковский договорился с кураторами из ЦРУ о двух кодированных телефонных сигналах для срочного предупреждения своих хозяев. Один – угроза ареста. Другой – секретное решение Кремля о ядерном ударе по Западу. Почуяв провал, накануне ареста Пеньковский сделал в московскую резидентуру ЦРУ шифрованный звонок об … угрозе ядерного нападения СССР на США. Видно, решил: пропадать – так с музыкой! Пусть вместе с ним идет в тартарары весь мир. Во всяком случае, родина. Понимал, что его расстреляют.
Однако Ди-Си-Ай – шеф ЦРУ Джон Алекс Маккоун шифровку не получил. Кто-то уже в Лэнгли, штаб-квартире ЦРУ, ее попридержал. Кандидатов двое. Аналитик Реймонд Гарткофф (возможно, из русских, поскольку на конце фамилии два «ф») или замглавы ЦРУ Рэй Клайн. Возможно, оба приложили руку к тому, чтобы чрезвычайно важная, но сомнительная шифровка о подготовке советского ядерного удара не пошла к руководству США. Я читал записку Гарткоффа. Он сравнил дерзкий сигнал Пеньковского с решением библейского Самсона обрушить храм на голову врагов и себя. Нетрудно представить реакцию американских «ястребов» в окружении Кеннеди, если бы шифровка из Москвы не застряла в Лэнгли, а дошла до них. Вполне могла разразиться ядерная война. Из-за Пеньковского. Повторяю, это был разгар Карибского кризиса. Американцы только что узнали про наши ракеты на Кубе.
22 октября в Москве арестовали предателя. В тот же день Кеннеди заявил нации, что вооруженные силы страны приведены в состояние боевой готовности.
Об аресте Пеньковского ЦРУ и сам Кеннеди узнали лишь в начале ноября, когда кубинский кризис уже «рассасывался». Там тоже история интересная. КГБ выманил одного из «связных» шпиона, американского дипломата, к тайнику Пеньковского, сделав от его имени тайный шифрованный знак. Дипломата взяли с поличным, тут же выдворили из СССР.
Карибский кризис
А в те октябрьские дни обстановка была накалена до предела. Около ста боевых кораблей, подлодок ВМФ США полностью блокировали Кубу, чтобы не пропустить советские корабли с оружием. Но наши ядерные боеголовки уже были на острове. Пентагон спешно готовил для вторжения более трехсот тысяч пехотинцев и десантников, усиленных ударной авиацией и флотом. В воздухе круглосуточно барражировали стратегические бомбардировщики американских ВВС с термоядерными бомбами на борту. Вооруженные силы Советского Союза и стран Варшавского пакта также были приведены в состояние боевой готовности.
Что война вот-вот начнется, никто не сомневался. Гадали лишь, когда объявят мобилизацию и пойдут мужики с винтовками на фронт, как в 41-м. Все еще прекрасно помнили Отечественную. В нашем сельпо мигом раскупили спички, соль, мыло, керосин. Сам в очереди стоял. А больше и покупать было нечего.
Я хорошо помню, как в один из октябрьских дней 62-го во двор моего московского дома на Усачевке въехала доверху груженная полуторка. В подвал дома стали вываливать противогазы. Бросали их как картошку – горой. На радость нам, мальчишкам! Каждый тогда унес себе домой несколько штук. Щедро посыпанные тальком, они плохо пахли. После первой же примерки одевать их больше не хотелось. Потом стали приводить в порядок бомбоубежища – излюбленные места наших игр в прятки. Это был еще один очевидный даже для мальчишеских глаз признак надвигающейся угрозы войны.
Карибский кризис возник не сразу. После провала американской операции вторжения в заливе Свиней весной 1961 года ЦРУ и Пентагон разработали план «Мангуста» по свержению режима Фиделя Кастро. Кремль решил создать мощный ракетно-ядерный плацдарм на Кубе, чтобы взять под прицел всю территорию США. Операция по доставке ракет получила кодовое название «Анадырь». Позже Хрущева обвиняли в вероломстве. Но это был адекватный ответ США, которые первыми, еще в 61-м, разместили свои ракеты в Турции, способные накрыть Москву. Хрущев не без основания полагал, что СССР имеет такое же право, как и Штаты, размещать свои ракеты в другой стране с согласия ее правительства. Особенно если речь идет о защите этого государства от иностранного вторжения.
В апреле 1962 года во время очередного доклада в Кремле министра обороны СССР Малиновского Хрущев перебил маршала и неожиданно спросил: «Родион Яковлевич, а что, если запустить в штаны американцам нашего ежа?» Малиновский замолчал, не зная, что ответить. Хрущев тогда пояснил, что он имеет в виду: «Нельзя ли поставить наши ракетные системы на Кубу? Мы пока сильно отстаем от США по боеголовкам – раз в пятнадцать, кажется. Быстро это отставание не ликвидируешь. В то же время ракеты у самого порога США резко изменили бы ситуацию».
Министр обороны заметил, что в таком случае речь идет не столько о военном, сколько о политическом решении.
Операция «Анадырь»
На заседании Президиума ЦК КПСС 24 мая 1962 года политическое решение было принято. Инициативу Хрущева единодушно поддержало высшее политическое руководство Советского Союза. Было признано целесообразным создать мощный ракетно-ядерный плацдарм у самых дверей Соединенных Штатов – на Кубе.
Реализация «Анадыря» началась безотлагательно в обстановке максимальной секретности. В общей сложности на Кубу должен был быть переброшен 50-тысячный советский военный контингент. В его составе была 51-я ракетная дивизия. В нее входило пять полков с установками ракет средней дальности действия: три с 24 ракетами Р-14 дальностью до 1700 км и два полка с 16 ракетами Р-12 дальностью до 3500 км. Каждая из ракет оснащалась ядерной боеголовкой мощностью в одну мегатонну.
Не менее значительной была ядерная нагрузка подводного флота, выдвигавшегося согласно операции «Анадырь» к берегам Флориды. Семь из одиннадцати подводных лодок, направленных туда, несли каждая по три ракеты Р-13 мощностью в одну мегатонну каждая.
Ядерную составляющую имели даже два дивизиона ФКР – фронтовых крылатых ракет с дальностью действия до 160 км и боеголовками до двенадцати килотонн каждая.
Внушительно выглядели авиация и надводный флот, направлявшиеся к Кубе. Они включали в себя 42 легких бомбардировщика Ил-28, звено истребителей МиГ-21, а также 2 крейсера, 4 эсминца и 12 катеров типа «Комар» с ракетами Р-15. Плюс 2 танковых батальона, оснащенных самыми современными на то время танками Т-55, и несколько батарей ПВО.
В случае возможного конфликта это была очень серьезная сила. И главное – почти вся территория США находилась в зоне достижения советских ядерных ракет. Благодаря шпиону Пеньковскому Кеннеди узнал о советских ракетах еще на стадии их монтажа и принял чрезвычайные меры!
Объявив блокаду Кубе, Кеннеди потребовал от Хрущева убрать ракеты без каких-либо условий. Знал же свое ядерное превосходство! Но Хрущев не дрогнул. Начались трудные переговоры. Кажется удивительным, но в тот момент между Кремлем и Белым домом не было прямой телефонной связи. Знаменитую «Красную линию» установят после Карибского кризиса. А в те дни посредником в переговорах двух лидеров стал … резидент КГБ в Вашингтоне Александр Феклисов (американцы знали его как Фомина). Я встречался с Героем России полковником Феклисовым, готовя материалы для своих книг. Легендарный разведчик умер ровно 5 лет назад.
Александр Семенович рассказывал мне о своей встрече в самый разгар Карибского кризиса с известным журналистом телекомпании АВС и другом семьи Кеннеди Джоном Скали. «Фомин» говорил с ним о путях выхода из кризиса, возникшего вокруг советских ядерных ракет на Кубе. Встречались они не в первый раз. Американцы верили, что через КГБ лежит кратчайший путь к уху Хрущева. И Скали всегда охотно шел на встречу с вашингтонским резидентом КГБ.
В тот октябрьский день «Фомин» огорошил своего собеседника угрозой: если США решатся на силовые действия на Кубе, СССР нанесет молниеносный удар по Западному Берлину. «Я тогда нарисовал Джону страшную картину, – признался мне Анатолий Семенович. – Тысячная армада советских танков при мощной поддержке с воздуха сметает все на своем пути! Вряд ли нам потребуется больше суток, чтобы сломить сопротивление натовских гарнизонов и захватить Западный Берлин. Скали тут же помчался докладывать о разговоре братьям Кеннеди. Наверное, это был ключевой эпизод в политическом покере вокруг Карибского кризиса».
Любопытно, что тогдашний посол СССР в США Анатолий Добрынин отказался подписывать шифрограмму с отчетом Феклисова о его беседе со Скали. Дипломат считал, что КГБ ведет сверхрискованную игру, которая может закончиться катастрофой, и не хотел брать на себя ответственность за возможные последствия. Он не знал, санкционирована эта игра Хрущевым или является инициативой Лубянки. Александр Семенович был вынужден самостоятельно связываться с Центром.
В Москве вся информация по Карибскому кризису стекалась на Лубянку. Специальная группа во главе с председателем КГБ Семичастным круглосуточно получала и обрабатывала разведывательную информацию, поступавшую в Центр по каналам МИДа, ГРУ и КГБ.
«Я анализировал всю информацию и отбирал самую главную из потока сообщений, – рассказывал мне позднее Владимир Ефимович Семичастный. – Важнейшие материалы попадали в синюю папку, а затем я докладывал о них Хрущеву. Костяк этих сообщений, естественно, составляли шифровки резидентов КГБ и ГРУ, а также наших послов в США и на Кубе».
– Какое из донесений вам тогда запомнилось более всего? – поинтересовался я у бывшего председателя КГБ.