– То, что поступило в пятницу 26 октября, – ответил мне Семичастный. – Это была шифровка ГРУ. В ней говорилось, что в американских вооруженных силах введен второй уровень боевой готовности. Первый, как известно, означал войну. Сообщалось также, что всем госпиталям страны отдан приказ готовиться к приему раненых. Кроме того, командующий нашей группировкой на Кубе генерал Плиев докладывал, что, по его данным, военно-воздушные силы США нанесут упреждающий удар по острову 27 октября. Эти сообщения не могли не врезаться в память. От них веяло войной».
Момент истины
Во время Карибского кризиса Хрущев и Политбюро заседали в Москве практически непрерывно. Американские журналисты писали, что и в Белом доме, и в Кремле окна светятся ночи напролет. Узнав об этом из обзоров прессы, Хрущев перенес заседания Политбюро из Кремля за город, на дачу в Ново-Огарево, куда американским репортерам было не добраться.
27 октября действительно стало кульминацией конфликта. Советская ракета сбила над Кубой американский самолет-разведчик «У-2». Пилот погиб. Пентагон требовал от президента нанести по «комми» ответный удар. Несколько наших ядерных ракет уже были установлены на тот момент. Мы бы ответили в этом хаосе ядерным ударом. По «горячей линии» Феклисова в Кремль ушло полное тревоги послание Кеннеди. «На меня оказывается сильное давление. Так может начаться война». Получив его, Хрущев немедленно в ночь на 28 октября приказал советским кораблям взять курс на родину. Ракеты и ядерные боеголовки также возвращались домой. Часы войны были повернуты вспять и начали отсчитывать первые минуты мира. Затем, годами позже, последовали и ОСВ-1, и ОСВ-2 и другие договоры о снижении ядерной угрозы. Но отсчет начался после решения Никиты Сергеевича Хрущева убрать ракеты с Кубы.
В обмен на вывод наших ракет Кеннеди дал гарантии невмешательства в дела Кубы. И убрал из Турции ядерные ракеты, нацеленные на Москву. Но про этот «турецкий» пункт договора Москва молчала по просьбе Кеннеди. Отсюда и упорные слухи о капитуляции Хрущева.
Так что не предатель Пеньковский, а политическая мудрость Хрущева и Кеннеди спасла полвека назад мир от ядерной войны. Ведь горячих генеральских голов, готовых начать ее, хватало тогда по обе стороны океана. Возможно, за это миротворчество оба мировых лидера и поплатились. В глазах родных «ястребов» они оказались «слабаками». Одного вскоре убили, другого свергли.
P.S. А Пеньковского расстреляли в мае 1963 г. ЦРУ почему-то не предприняло ни малейших попыток спасти своего суперагента. Может, не хотели дразнить русских? Хотя в том же 62-м янки обменяли летчика-шпиона Фрэнсиса Гэри Пауэрса на нашего разведчика Рудольфа Абеля (он же Вильям Фишер). МИ-6 поступило благороднее. Вместе с Пеньковским судили его английского связника Гревилла Винна, дали 8 лет. Англичане обменяли Винна на советского разведчика Гордона Лонсдейла (он же Конон Трофимович Моло́дый), получившего 20 лет лет за шпионаж. Этот обмен был явно не в пользу англичан.
«Скандал века»: неудобная правда
Осенью 1961 года на стол начальника ГРУ ГШ генерала Серова легли материалы, полученные из лондонской резидентуры советской военной разведки. Среди них была фотокопия секретного документа с адресами рассылки, направленного военному министру Великобритании Джону Профьюмо. Среди фотодокументов была также любовная переписка министра с некой танцовщицей по имени Кристина Килер. Через год к этим снимкам добавились фото из коллекции некого «Четверг-клуба» с порносюжетами развлечений супруга английской королевы герцога Эдинбургского…
На протяжении долгих лет историки разных стран пытаются распутать причудливый клубок противоречий. Из-за неоднозначности имеющихся фактов, из-за столкновения различных взглядов у специалистов нет единого мнения. Эксперты продолжают спорить друг с другом, нередко отстаивая противоположные точки зрения.
Генерал Серов в Лондоне, 1956 г.
Открытые для изучения архивные материалы, как ни странно, не всегда способствуют разрешению споров. Так как даже в исторических документах существует немало противоречий. На эти противоречия слой за слоем накладываются политические и идеологические разногласия. Дает о себе знать конкуренция в стане противоборствующих сторон. Не утихают личные и корпоративные конфликты.
К этой гремучей смеси столкновений и противоречий примешена значительная толика ловко состряпанной дезинформации, примитивной клеветы и откровенного обмана, появляющегося порой в «желтой прессе», на радио и телевидении. В том числе и в отечественных СМИ. Радиостанция «Эхо Москвы», например, через 60 лет после исторического скандала заявила устами своих экспертов, что в деле Профьюмо не было никакого шпионажа, а был лишь адюльтер военного министра.
Хочу предложить свой независимый, авторский взгляд на сенсационные и весьма скандальные события той поры.
Должен предупредить, что их изложение и оценка не являются официальной точкой зрения на исторические события прошлого. Результаты моего многолетнего расследования – эта не плод заказного творчества, столь популярного в наше время, и не результат согласованного в инстанциях коллективного труда. Это самостоятельное дело со всеми присущими ему достоинствами и недостатками.
Британская пресса о «скандале века»
В его основе – воспоминания и свидетельства реальных участников событий, рассекреченные материалы из различных архивов, факты многочисленных зарубежных исследований, опубликованных в печати разных стран, а также результаты расследования, проведенного самим автором.
Я не претендую на истину в последней инстанции, не утверждаю, что владею всей полнотой информации. Но желаю одного – поделиться добытыми фактами и сведениями. Они, возможно, дадут определенный ответ на некоторые накопившиеся вопросы.
Авторское расследование основано на фактах, а факты – вещь упрямая. С ними трудно спорить. Можно на любой лад их интерпретировать, но оспаривать неопровержимые свидетельства – дело бесперспективное. Поэтому уверен, что приводимые мной исторические факты положат конец всевозможным домыслам и догадкам.
События, в эпицентр которых попал герой моего расследования, десятилетиями будоражат умы историков. Он оказался если не творцом, то соавтором неожиданных, порой судьбоносных поворотов в жизни многих знаменитых людей своего времени. У пройденных им исторических поворотов остался загадочный «русский след». Стараясь докопаться до истины, дотошные аналитики много лет пытаются его расшифровать.
Задача этой статьи – рассказать о «русском следе» в «скандале века» и об инициаторе этого следа – разведчике, вписавшем свое имя в историю ХХ столетия.
«Лишний» герой
Если вы когда-нибудь окажетесь на берегах Туманного Альбиона в дружеской компании симпатичных вам англичан и спросите, любопытства ради, кого из русских разведчиков знают британцы, то они вполне вероятно назовут вам одно достаточно известное в Англии русское имя – кэптен Айванофф.
– Это тот, что сломал карьеру военному министру Джону Профьюмо в начале 60-х годов.
– Конечно же это Юджин Айванофф. Он вращался в высшем свете и скомпрометировал немало британских политиков, даже самого лорда Астора.
О работе «мистера Айванофф» и его участии в так называемом деле Профьюмо на Западе написаны десятки книг и сотни статей. Сняты документальные и даже художественные фильмы. В театрах о нем идут спектакли и мюзиклы. Последний написал сам маэстро Ллой-Уэббер.
Друзья по работе, кто в шутку, а кто всерьез, называли его «шпион номер раз». Враги, поначалу недооценивавшие его, скорее в оправдание своих просчетов, чем из желания польстить противнику, считали нашего героя «суперагентом Кремля».
Он был вхож в королевские дома Норвегии и Великобритании, в замки европейских аристократов и особняки влиятельных министров.
Мадам Мерфи в объятиях «русского Джеймса Бонда.
Завербованные им агенты поставляли Центру ценную секретную информацию непосредственно из штаб-квартиры НАТО. В середине 1950-х он фактически заставил штаб норвежских военно-морских сил работать на Москву.
Добытые разведчиком из американских источников данные о шумности отдельных узлов советских подводных ракетоносцев позволили специалистам усовершенствовать конструкцию отечественных подлодок и обезопасить их дежурство в Мировом океане.
Благодаря знакомству и дружбе с известным английским художником-портретистом, любимцем светского общества и талантливым остеопатом доктором Стивеном Уардом он, а следовательно, и советская разведка в начале 1960-х годов ХХ века стали единственными обладателями тайного досье аристократического «Четверг-клуба» и скандальной фотоколлекции Бэрона Нэйхума, личного фотографа британской королевской семьи.
Полученные сведения были настоящим кладезем компромата на сильных мира сего. Использование этих данных советской разведкой сулило многообещающие перспективы.
Завсегдатай высшего общества, он сумел дискредитировать ряд высокопоставленных особ, в частности такого влиятельного закулисного политика Великобритании, как лорд Астор. Собранный нашим героем компромат поставил под удар и дом Виндзоров, в частности супруга английской королевы герцога Эдинбургского и сестру Елизаветы II принцессу Маргариту.
Документ МИ-5 о связях Профьюмо с фашистской разведкой
Под угрозой использования скандального компромата и последующей дискредитации «желтой прессой» оказался и Джон Фицджеральд Кеннеди, президент Соединенных Штатов Америки.
В грозные дни Берлинского и Карибского кризисов «мистер Айванофф» благодаря своим контактам установил «тайный канал связи» между Лондоном и Кремлем, стремясь содействовать предотвращению мировой ядерной войны.
Заблаговременно направленная им в Центр и абсолютно точная информация о планируемой в 1961 году правительством Великобритании девальвации курса британского фунта стерлингов принесла государственной казне Советского Союза десятки миллионов долларов чистого дохода.