Началась серия супружеских измен. Пагубные привычки превратились в норму жизни. Былая красавица Марго увяла, стала неузнаваема.
Что касается Елизаветы, то она никогда не комментировала измены Филиппа. Видимо, тонкости семейной жизни она хорошо усвоила из бесед с дядей ее мужа – лордом Маунтбаттеном.
Тот однажды в назидание по-дружески сказал ей:
«У мужчин есть потребности определенного свойства, но это не значит, что они любят своих жен меньше».
Адмирал и Бэрон
В истории с королевским компроматом главная роль принадлежала трем действующим лицам. Но главным был Бэрон. Это он сохранил архив «Четверг-клуба» – их с принцем Филиппом детища, созданного в первый послевоенный 46-й год.
Лорд Луис Майунтбаттен
Предками Бэрона были итальянские евреи из Ливии. Выросший в эмигрантских кварталах Манчестера мальчик по имени Стерлинг Генри Нейхум оказался лихим на подъем. Уже подростком научился зарабатывать себе на жизнь и помогать родителям. Купил подержанную фотокамеру и стал промышлять заказами на свадьбах и прочих торжествах. Глаз у мальчишки оказался зорким. Снимки шли нарасхват. Парень всерьез увлекся художественной фотографией. Это увлечение привело его в столицу с ее знатью и знаменитостями, которые быстро оценили талант молодого фотографа.
Чтобы стать популярным, Генри взял себе громкий псевдоним – Бэрон, хотя никаким бароном, естественно, не был и быть не мог. Парня наняли штатным фотографом в Ковент-Гарден, британский аналог нашего Большого театра. Знакомство с балетной труппой и очаровательными танцовщицами добавило новые краски в жизнь молодого человека. Он был хорош собой и уже известен как один из лучших фотографов-портретистов Лондона. Чего же еще? И все бы, возможно, шло своим чередом, если бы не война. О балете и художественной фотографии пришлось забыть на долгие 6 лет. Но одна роковая встреча на войне кардинально изменила его жизнь.
Бэрон Нейхум
На Мальте в одну из своих журналистских командировок военный корреспондент Бэрон Нейхум встретился и подружился с лордом Маунтбаттеном – адмиралом и главкомом ВМС, близким родственником короля Георга VI. Адмиралу пришелся по нраву красавец-фотограф. Вдали от дома в годы войны лорд не стеснялся своих бисексуальных увлечений. Да и искусство фотографии сблизило его с Бэроном. Лорд любил разглядывать свои фотопортреты. Нарциссизм не был чужд его душе. А Бэрон поразил его умением делать удивительно красивые снимки.
Чтобы закрепить полезное знакомство, адмирал ввел Бэрона в узкий круг богатых и знатных особ. Сделал его придворным фотографом. Именно его камера запечатлела впоследствии королевскую свадьбу и коронацию Елизаветы II, крещение ее первенца Чарльза и дочери Анны.
Но была и еще одна причина неожиданного сближения еврея-простолюдина и членов королевской семьи. В королевском окружении оказалось немало фанатов порнографии. У лорда Маунтбаттена и его брата маркиза Милфорд-Хэвен была одна из старейших и наиболее ценных коллекций порнографии в мире. Сейчас, кстати сказать, она покоится в закрытом хранилище Британского музея. А Бэрон также был страстно увлечен порнофотографией и тоже имел неплохую коллекцию щекотливых снимков.
Коллекционеры стали регулярно общаться. Адмирал оказал Бэрону необходимую протекцию, и дела у лондонского фотографа пошли в гору. Первый заказ на фотографии герцога и герцогини Кентских, а также их детей прошел на ура. Снимки удались на славу. И вскоре Бэрон стал очень популярен при дворе. Заказов на фотопортреты от богатых и знаменитых стало с избытком. Деньги полились рекой. Удачливый коллекционер открыл свою фотостудию и купил роскошную квартиру в самом центре столицы.
Ну а затем произошла еще одна судьбоносная встреча, изменившая жизнь Бэрона и ставшая, увы, причиной его гибели. Как-то у себя в имении лорд Маунтбаттен познакомил Бэрона с принцем Филиппом, своим протеже на руку принцессы Елизаветы, престолонаследницы короля Георга VI.
«Четверговый клуб»
Накануне похорон герцога Эдинбургского влиятельная лондонская газета «Таймс» поместила пространную статью, посвященную «Четверг-клубу». Никакой информации о клубном архиве и королевском компромате в ней, естественно, не было. Абсолютно стерильный рассказ о клубе по четвергам завершал вполне ожидаемый вывод: это был безобидный клуб, в котором мужчины могли отдохнуть, развлечься и «выпустить пар».
Когда Бэрон и Филипп в послевоенном 46-м совместно основали чисто мужской клуб, действительно ничто не предвещало худого конца. Просто члены клуба питали откровенную слабость к прекрасному полу.
Сначала еженедельные заседания клуба проходили в отдельных номерах китайских ресторанчиков Сохо за обедом из устриц и лобстеров, сдабриваемых французским шампанским. Затем их стали проводить на квартирах у членов клуба. Каждый член клуба имел право привести с собой на встречу одного своего друга. Так, среди весьма привилегированных особ, постоянных членов клуба, оказался и доктор Стивен Уард, придворный остеопат и художник, приглашенный в «Четверг-клуб» Бэроном Нейхумом. Он выполнял роль сводника, охотно поставляя девушек по вызову своим знатным друзьям.
Членами клуба, помимо принца Филиппа, Дэвида, маркиза Милфорд-Хэвен и Бэрона, было немало других известных людей. Лондонскую богему, в частности, представляли художники Васко Лаццоло и Феликс Топольский, киноактеры Питер Устинов и Дэвид Нивен плюс джазовый музыкант Ларри Адлер. В «политическое» крыло клуба входили один из лидеров консервативной партии, спикер палаты общин Иан Маклеод и редактор газеты «Дейли экспресс» Артур Кристиансен. Какое-то время среди участников клубных встреч был и Ким Филби, член знаменитой «Кембриджской пятерки» советских разведчиков, работавших в ту пору на Москву.
На заседаниях клуба регулярно избирался «Болван месяца» – по-английски «Cunt of the Month», то есть тот из его членов, кто глупее всего подставился в постели за истекший месяц.
Бэрон стал архивариусом клуба. Вел его дневник. Обеспечивал фотосъемку «закрытых» мероприятий. Проще говоря, секс-вечеринок в его роскошной квартире, равно как и в домах других членов клуба, которые регулярно посещал и принц Филипп. В 47-м, между прочим, он был уже супругом принцессы Елизаветы. Это, впрочем, ничуть не мешало ему грешить на стороне. И тогда, и позже. «Ходоком» он был тем еще.
«Радуйся, что твоя ширинка не умеет разговаривать», – заметил как-то Филиппу один из его друзей.
Неужели Филипп не понимал, что в погоне за секс-утехами он роет яму и себе самому, и дому Виндзоров? Не берусь утверждать обратное, но дневник и фотоколлекция «Четверг-клуба» неизбежно превратились в смертельно опасный королевский компромат. Причем не только для царствующей монархии, но и для самого обладателя коллекции Бэрона Нейхума и других членов этого фривольного мужского клуба. Ведь придай огласке содержимое клубного архива кто-либо из его членов, и авторитету дома Виндзоров был бы нанесен сокрушительный, возможно даже фатальный удар.
Члены «Четверг-клуба». В центре – принц Филипп
Что было на снимках Бэрона? Приведу на этот счет ответ из конфиденциального мемо, которое мне удалось получить в середине 90-х. Его направил главному редактору лондонской «Дейли экспресс» обозреватель газеты, мой давний партнер Дэниел Макгрори. Процитирую лишь наиболее «невинные» фрагменты этой докладной записки. Более откровенные, думаю, вряд ли опубликуют:
«Альбом содержит фотографии вечеринок у бассейна с обнаженными девицами, принцем Филиппом и его кузеном Дэвидом, маркизом Милфорд-Хэван. На других снимках обнаженный Филипп красуется в душевой после игры в поло в компании раздетых девиц…
Есть серия фотографий, сделанных на квартире фотографа Бэрона. На них в кампании голых дам развлекаются Филипп, Башир, его конюший, и Бэрон. Эти фотографии датированы 1949 годом, то есть через два года после бракосочетания Филиппа и Елизаветы и после рождения их первенца – принца Чарльза.
На многих фотографиях Филипп фигурирует вместе со своими друзьями Майклом Паркером и Ричардом Тоддом и тем же Бэроном. На одной из них эта троица, голая, но в шляпах, изображает «трех мушкетеров» с бумажными шпагами на их мужском достоинстве и с тремя обнаженными дамами, играющими роль их верных рысаков. Филипп же стоит рядом, улыбающийся в камеру».
Автор известной книги «Prince Philip: The Turbulent Early Life of the Man Who Married Queen Elizabeth II» Филипп Ид характеризует клубные вечеринки как «шумные мальчишники со всеми вытекающими последствиями».
Знакомый принца с подачи Бэрона доктор Стивен Уард рассказывал друзьям, что на встречах по четвергам супруг королевы любил встречать гостей в одном лишь кружевном фартуке. И за это принца прозвали «голым официантом».
Первым это прозвище напечатал журнал «Private Eye», его корреспондентам удалось узнать о том, что творилось за закрытыми дверями элитных клубов для мужчин. Само собой, герцог Эдинбургский прозвище никак не комментировал и старался всячески от него откреститься. Ведь когда оно звучало, смущался не только сам Филипп, но и все присутствующие, которые знали, за что именно принца стали так называть.
Не зря, видимо, британский писатель Джон Осборн заметил однажды, что «английская королевская семья – это золотая пломба во рту, полном кариеса».
Некоторые снимки из коллекции Бэрона, штук шесть, видел и ваш покорный слуга. В частности, фотографии с принцем Филиппом. Снимки эти очень откровенные! На одном из них, например, запечатлена известнейшая английская аристократка – герцогиня Аргилльская, особа, которая долгие годы не сходила с обложек глянцевых журналов. На ней из одежды только три нитки бусинок. А сама она стоит на коленях перед обнаженным мужчиной. Голова мужчины на снимке не запечатлена. Его имя в Англии до сих пор запрещено называть.
О коллекции Бэрона и ее содержании сейчас хорошо известно и журналистам, и политикам. В связи с чем руководству британских СМИ даны четкие указания на этот счет. Писать о коллекции Бэрона строжайше запрещено.