Истоки современных дискуссий о роли первых Стюартов в истории Британии восходят к 1640-м гг. – периоду ожесточенных правовых и парламентских споров между так называемыми «партией двора» и «партией страны», а также к первым историкам Гражданской войны и стюартовского правления – лорду Кларендону и Д. Юму. Для современников речь шла об определении меры ответственности за поразивший общество кризис, приведший в итоге к казни короля и установлению республики. «Пропарламентская» позиция, впоследствии воспроизводившаяся вигской и марксистской историографией, возлагала вину на монархов и их окружение; царствование Стюартов характеризовалось как «апогей абсолютизма», «деспотическое правление», а Якова I и Карла I обвиняли в пренебрежении английской конституцией и традиционными свободами подданных. Напротив, «про – роялистская» точка зрения предполагала, что события 1640-х гг. представляли собой «великий мятеж» (выражение Кларендона), «последний из баронских бунтов» и открытое неповиновение подданных своему законному государю. И в первом, и во втором случае рассмотрение раннестюартовского периода как «преддверия» социальных потрясений середины XVII в. неизбежно умаляло самостоятельную ценность этого периода для исследователей.
Вигская и марксистская историография при этом была гораздо более благосклонна к Якову I, который, по общему убеждению, не был яркой личностью, подобной Елизавете Тюдор, поддавался влиянию фаворитов и опирался исключительно на идею «божественного права королей». Однако в последние десятилетия XX в. и личность первого Стюарта на английском престоле, и сам период его царствования не только подверглись переосмыслению, но и оказались одной из самых актуальных областей в британоведении. В центре внимания исследователей оказался и феномен композитарной монархии (Д. Армитадж, Дж. Эллиотт, Дж. Моррилл и др.), и процессы трансформации власти, феномена патроната, развитие идеи суверенитета и сферы публичного (Дж. Соммервилл, Дж. Эйлмер, К. Гивен – Вилсон и др.) и прежде всего яковитский двор (Р. М. Сматс, Р. Локиер, Л. Леви Пек, П. Крофт, в России – С. Е. Федоров и группа его учеников).
Личность Карла I вызывала и продолжает вызывать весьма противоречивые оценки историков. Вигская историография XIX в., следуя в русле пропарламентской пропаганды периода Гражданской войны, представляла короля недальновидным политиком, преследовавшим собственные амбиции, не чуждавшегося тиранический мер и поддававшегося влиянию временщиков (Бэкингема, Лода, Страффорда). Историки – марксисты считали Карла I воплощением идей и методов «абсолютизма», а его политику – катализатором грядущей «буржуазной революции». Лишь недавно однозначно негативные оценки личности и правления Карла начали подвергаться относительной ревизии, равно как и степень его ответственности за разгоревшийся конфликт (работы Р. Каста, Д. Кресси). Вне всякого сомнения, Карл I не унаследовал от отца столь важное для монарха умение достигать компромисса и находить общий язык с конфликтующими группами как при дворе, так и внутри элиты в целом. С другой стороны, те идеи, которыми последовательно руководствовался Карл, присутствовали в английском политико – правовом дискурсе уже в тюдоровский период. История конфликта Карла I и парламентской оппозиции в очередной раз подтверждает тезис о том, насколько важным в первой четверти XVII в. оставался персональный фактор в управлении, умение монарха поддерживать баланс среди соперничавших групп знати, распределять блага и улаживать противоречия.
Происхождение династии Стюартов и правление Якова VI в Шотландии
В отличие от Тюдоров, династия Стюартов к моменту восшествия на английский престол на протяжении многих веков уже была королевским домом, правившим в Шотландии. Имя династии (в средневековой Шотландии – Steward, Stewart; современное написание Stuart возникло благодаря Марии Стюарт, писавшей свое имя на французский манер) является производным от должности Высокого Стюарта Шотландии (главы королевского хаузхолда). Король Шотландии Давид I, в царствование которого происходит «нормандизация» и феодализация южной и отчасти центральной части королевства, около 1136 г. назначил на должность Высокого стюарта нормандского рыцаря Уолтера фитц Алана, который последовательно служил следующим двум шотландским королям – Малькольму IV и Уильяму I. Поскольку порядок передачи должностей в Шотландии не был регламентирован, Уолтеру удалось передать свой пост по наследству, а название должности превратилось в имя семейства.
Яков VI, сын Марии Стюарт и ее второго мужа, лорда Дарнли, унаследовал шотландский престол в младенчестве, когда в 1567 г. королева подписала отречение от престола в пользу сына. Ряд обстоятельств детства и молодости наложил отпечаток на будущий стиль правления Якова. Сын королевы – католички, воспитанный шотландским гуманистом Дж. Бьюкененом в пресвитерианском духе, подозревавшийся в незаконнорожденности, позднее вынужденный поддерживать дружественные отношения с Елизаветой Тюдор, казнившей его мать, предпочитавший книги активным аристократическим забавам, Яков сумел стать острожным и дальновидным государем. Его брак с Анной Датской оказался успешным: еще в Шотландии родились пятеро из семи детей четы (Генри, наследник престола, скончавшийся в 1612 г.), Елизавета, вышедшая замуж на курфюрста Пфальцского, и второй сын Карл; Маргарита и Роберт умерли в младенчестве). Во время самостоятельного правления в Шотландии (после 1683 г.) несмотря на ряд конфликтов со знатью, Якову VI удалось достичь двух впечатляющих результатов, повысивших авторитет короны после правления Марии и периода малолетства. В 1538 г. согласно принятым королем и парламентом «Черным актам» шотландская пресвитерианская церковь была подчинена двум епископам и, следовательно, оказывалась под фактическим контролем монарха, который со временем будет лишь усиливаться. Вторым достижением был ряд военных экспедиций на территорию шотландского Нагорья и Островов в 1580-х 1590-х гг., следствием которых стало замирение и упрочение королевской власти в этих удаленных регионах.
Взойдя на английский престол под именем Якова I, Яков VI Шотландский позиционировал себя в качестве наследника двух королевских династий Тюдоров (благодаря браку Маргариты Тюдор, дочери Генриха VII с Яковом IV Шотландским) и Стюартов. Как и Генрих VII, Яков I делал акцент на соединении в своей персоне двух великих династий Британии, воплощая, таким образом, примирение и гармоничное сосуществование двух монархий – Англии и Шотландии. Достичь гармонии в отношениях двух стран, на протяжении столетий находившихся в состоянии конфликта, Яков считал возможным за счет развития новой интерпретации традиционной для инсулярного сознания имперской идеи, а именно – идеи Великой Британии, сущность которой коренилась не в саксонском или нормандском, а в кельтском прошлом народов, населявших архипелаг. В 1607 г. парламент Англии принимает «Акт об упразднении впредь всякой памяти о вражде между Англией и Шотландией, об упразднении ее последствий, и о запрещении разногласий и беспорядков в будущем». Сложной задачей, стоявшей перед Яковом, было избежать явного англоцентризма в своей державе, и подчеркнуть достоинство и вклад своих шотландских подданных в общую инсулярную историю.
Первый монарх из династии Стюартов к моменту своего воцарения на английском престоле обладал не только значительным опытом в управлении государством, но и целостным видением собственной миссии в качестве монарха. Якова заслуженно именовали «философом на троне» и «Британским Соломоном». Его перу принадлежит целый ряд трактатов («Королевский дар», «Демонология», «Истинный закон свободных монархий») и парламентских речей. Идея Великой Британии (термин «great Britain» при Стюартах оставался сугубо описательным; в качестве названия государства будет использоваться только после Унии корон 1707 г.) предлагалась обществу в произведениях и парламентских выступлениях самого короля, в придворных масках и убранстве, а также в исторических, правовых и литературных произведениях. Важно при этом помнить, что воплощенная Яковом уния была персональной унией, в рамках которых Англия и Ирландия оставались самостоятельными королевствами.
Как показал К. Кидд, в шотландской исторической и политико – правовой мысли конца XVI в. идеи унии были весьма популярны; однако шотландцам эта уния виделась либо в виде равноправного союза, либо такого объединения, в котором первенствующую с точки зрения старшинства и авторитета роль будет играть именно Шотландское королевство. Как и Тюдоры столетием ранее, яковитская пропаганда акцентировала не английский, а кельтский компонент, в очередной раз апеллируя к гальфридианскому мифу и сюжету о трех сыновьях Брута – Локрине, Альбанакте и Камбре, потомки которых заселили, соответственно, Англию, Шотландию и Уэльс; при этом шотландские интеллектуалы были склонны приписывать старшинство не Локрину, а собственному «прародителю» – Альбанакту.
Английские элиты и двор в раннестюартовский период
Дискуссия об элитах раннестюартовского периода связана прежде всего с работой Л. Стоуна «Кризис аристократии» и ее последующей критикой. Основной тезис Стоуна состоял в том, что в последние годы правления Якова I и особенно при Карле I «аристократия», то есть высшая часть титулованной знати, испытывала кризис, обусловленный, с одной стороны, инфляцией титулов (и, следовательно, непомерным расширением данной страты), а с другой – с увеличением затрат знати на поддержание соответствующего образа жизни в городе и при дворе. Л. Стоун полагал, что к концу раннестюартовского периода нижняя граница знати оказалась практически размытой. Главным оппонентом Стоуна стал С. Е. Федоров, который показал, что термин «аристократия» и при Тюдорах, и при первых Стюартах имел лишь одно, закрепившееся еще в античности значение: аристократия – форма правления, правление избранных, и не применялся к какой бы то ни было социальной группе. Подсчеты С. Е. Федорова показали, что Стоун существенно ошибался в масштабах инфляции титулов; соответственно, титулярная политика первых Стюартов не привела ни к чрезмерному увеличению нобилитета, ни к диспропорциональному распределению знатных достоинств внутри него.
Многочисленные трактаты о знати и знатности, созданные в раннестюартовский период, свидетельствовали об устойчивом интересе общества к данной проблематике. В самом представлении о знатности определяющей оказывалась родовитость персоны, служившая необходимым основанием для всех прочих социальных продвижений. Структура знатного общества оставалась жестко фиксированной, с декларировавшейся тенденцией к замыканию внутригрупповых границ (знать делилась на титулованную и нетитулованную; порядок титулов включал короля, принца Уэльского, герцога, маркиза, графа и барона; порядок достоинств – рыцаря, сквайра (оруженосца) и джентльмена. Яков I дополнил сложившуюся иерархию достоинством баронета, которое заняло промежуточную позицию между достоинством рыцаря – баннерта и титулом барона).
Раннестюартовский двор, как и двор Тюдоров, оставался центром распределения власти и патроната. Восшествие на престол монарха – шотландца не вызвало единодушного восторга в английском обществе, в том числе и при дворе. Более всего англичане опасались того, что шотландцы будут претендовать на английские земли и должности, вытеснят англичан из королевского окружения и к тому же принесут в Англию пресвитерианские идеи. Поэтому Якову было необходимо сохранить при дворе status quo. В этом отношении желаемого баланса королю помогали достичь так называемые «альтернативные» или «малые» дворы, то есть двор королевы Анны Датской и наследника престола принца Генри (после его смерти в 1612 г. – принца Карла). Если монарший двор по своему составу оставался елизаветинским, а интеграция новых персоналий производилась Яковом исключительно осторожно, то двор наследника престола заполнялся в основном шотландцами, а при дворе Анны Датской находились в том числе католики, для которых должности при дворе короля оставались недоступны.
По сравнению с тюдоровским двором облик двора Якова и Карла значительно изменился. Поскольку оба Стюарта не любили рыцарских забав и полностью отказались от использования агрессивной военной тематики, образ двора должен был конструироваться в соответствии с излюбленной яковитской идеей гармонии. Карл Стюарт стал первым монархом – коллекционером произведений искусства, в том числе приобрел для собственного собрания целый ряд шедевров эпохи Возрождения. Приглашенный им в Англию нидерландский живописец Антонис ван Дейк стал придворным художником и создал целый ряд портретов самого Карла и его семьи.
Источники
1. Юм. Д. Англия под властью дома Стюартов. В 2-х т. Санкт-Петербург: Алетейя, 2002.
2. Tudor Constitutional Documents, 1485-1603 / Ed. by J. R. Tanner. Cambridge: Cambridge University Press, 1930.
Литература
1. Гриффитс Р., Томас Р. Становление династии Тюдоров. Москва: Феникс, 1997.
2. Дмитриева О. В. Елизавета I. Семь портретов королевы. Москва: Ян ус – К, 1998.
3. Королевский двор в Англии XV–XVII веков. СПб.: Алетейя, 2015.
4. Паламарчук А. А. Создавая традицию: стратификация знатного общества у лондонских антиквариев начала XVII века // Нобилитет в истории старой Европы. СПб., 2010. С. 80–101.
5. Фадеев И. А. Церковь Англии: проблемы конфессиональной самоидентификации в исторической перспективе. М.: «Маска», 2015.
6. Федоров С. Е. Королевская семья и церемониальное пространство раннестюартовской монархии. СПб.: Алетейя, 2015.
7. Федоров С. Е. Раннестюартовская аристократия. 10603-1629. СПб.: Алетейя, 2005.
8. Хилл К. Английская Библия и революция XVII века. Москва: ИВИ РАН, 1998.
9. Царева Ю. И. Основные направления финансовой политики Тюдоров (1485-1603 годы) // Новая и новейшая история. 2018. № 2. С. 3–14.
10. Эцина Е. И. Идейно – политические основы раннестюартовской монархии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Санкт – Петербургский государственный университет. Санкт-Петербург, 2006.
11. Croft P. King James. Basingstoke, 2003.
12. Cust R. Charles I and the Aristocracy. 1625-1642. Cambridge: Cam bridge University Press, 2013.
13. Elton G. The Tudor Constitution, Documents and Commentary. Cambridge: Cambridge University Press, 1960.
14. Given – Wilson C. The English Nobility in Later Middle Ages. New York: Routledge and Kegan Paul, 1987.
15. Pocock J. G. A. The Ancient Constitution and Feudal Law. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
16. The Oxford History of Anglicanism. Vol. 1. Reformation and Identity, с. 1520–1662 / Ed. By A. Milton. Oxford: Oxford University Press, 2017.