нтнер. «И как только Труди это терпит каждое утро?» – в который уже раз подумал Дарвин и спросил:
– Кофе будет готов через пару минут. Хочешь тостов с беконом? Или хватит хлопьев?
Лоуренс надел очки и улыбнулся.
– Выключай свою кофеварку. Мы возьмем кофе и каких-нибудь гамбургеров по дороге. Мы едем смотреть новый случай – он тебе наверняка понравится.
Дар посмотрел на часы. Уже полдевятого, но из-за плотно закрытых жалюзи в квартире до сих пор слишком темно.
– У меня накопилась куча дел, с которыми надо разобраться… – сказал он.
Лоуренс решительно покачал головой:
– Ерунда! Это всего в нескольких милях отсюда… На полпути к моему дому… И ты возненавидишь себя, если пропустишь этот случай.
– М-м-м…
– Попытка монашкоубийства посредством цыплячьей пушки, – сказал Лоуренс.
– Не понял… – Дарвин отключил кофеварку.
– Попытка монашкоубийства путем цыплячьей пушки, – повторил Лоуренс и босиком пошлепал в ванную. Он спешил принять душ и привести себя в порядок раньше, чем удобства займет Дар.
Дарвин вздохнул. Он повернул рычажок, который открывал жалюзи, а потом потянул за шнур, чтобы сдвинуть их с окна. В Сан-Диего был прекрасный солнечный день. В прозрачном воздухе над переливающимся солнечными бликами заливом то и дело взлетали или заходили на посадку самолеты. По улицам, как всегда, с шумом проносились машины. Мимо окон Дарвина с ревом пролетел пассажирский самолет, заходя на посадку на аэродром Линдберг-Филд. Некоторые пассажиры испуганно посматривали на высотные здания, не выпуская из рук утренние газеты. Самолет был так близко, что Дарвин почти различал заголовки в этих газетах.
– Попытка монашкоубийства посредством цыплячьей пушки, – пробормотал он. – Боже правый…
В гараже они с Лоуренсом поспорили по поводу того, кто сядет за руль. Лоуренс терпеть не мог ездить на пассажирском сиденье. Дару тоже надоело все время быть пассажиром. Лоуренс признал, что ему все равно придется вернуться в город – снова давать показания в суде. Дарвин указал, что логичнее было бы оставить «Труппер» в гараже и поехать на «Лендкруизере». Лоуренс надулся и предложил поехать на двух машинах, чтобы оба были за рулем. Дар развернулся и пошел к лифту.
– Ты куда? – окликнул его Лоуренс.
– Обратно в постель, – сказал Дарвин. – Только этой ерунды мне не хватало, особенно перед завтраком.
В конце концов за руль сел Дар. Полицейская машина без обозначений, которая дежурила у дома Дарвина, проехала за ними до городской черты, а потом повернула обратно.
Ехать было недалеко – место происшествия находилось на полпути к Эскондидо. Когда они выехали на трассу, Лоуренс назвал адрес фирмы по продаже автомобилей марки «Сатурн». Дар знал, где это.
Лоуренс и Дарвин полностью разделяли глубокое презрение к «Сатурнам». Оба знали, что сами машины довольно приличные – но в рекламных целях фирмы по продаже автомобилей создали такой образ типичного владельца «Сатурна», что у страстных автолюбителей, вроде Дара и Лоуренса, сразу возникало стойкое отвращение ко всему, связанному с «Сатурнами».
«У Дженнифер это первая машина», – говорил старший менеджер. Все остальные сотрудники фирмы по продаже «Сатурнов» стояли рядком и дружно хлопали в ладоши, а Дженнифер, порозовевшая от смущения, держала в руке ключи от машины.
– «Сатурн» создан для людей, которые боятся покупать машины, – сказала как-то Труди. Лоуренс и Труди меняли машины через каждые полгода. Им нравился сам процесс.
– Точно так же, как «Вольво» предназначен для людей, которые ненавидят автомобили и хотят, чтобы все это знали, – добавил тогда Лоуренс. – Профессора колледжей, профессиональные защитники природы, либеральные демократы… Им приходится водить машину, но они хотят показать всем вокруг, что, будь на то их воля – они предпочли бы ходить пешком.
– А может, они покупают «Вольво» из соображений безопасности, – предположил Дарвин, прекрасно зная, что подобное заявление вызовет у обоих следователей бурю эмоций.
– Ха! – воскликнула Труди. – Машина по определению должна ездить быстро, а безопасность – это уже вопрос спорный. Те, кто ездит на «Вольво», с радостью пересели бы на «Шерманы»,[20] если бы правительство пустило их на дороги.
– А помните тот трогательный рекламный ролик «Сатурна» несколько лет назад? Где рабочие с завода «Сатурна» в Теннеси поднимаются в три часа ночи, чтобы посмотреть по телевизору прямой репортаж из Японии – как там выгружают первую партию экспортных «Сатурнов», – насмешливо сказал Лоуренс. – Я видел эти английские, негритянские, мексиканские лица… они улыбались как дураки, уставившись в свои телевизоры. Как же – такая гордость за Америку! А вот чего они не показывали – как девяносто пять процентов этих машин заново погрузили на транспортные суда и отправили обратно в Америку. Японцев не устроило такое барахло, как эти «Сатурны».
– Японцы предпочитают джипы, – сказала Труди.
Дар кивнул. Это действительно было так.
– И огромные старые «Кадиллаки», – добавил он.
– Только якудза, – поправил его Лоуренс.
На полпути к фирме по продаже «Сатурнов» Лоуренс сказал:
– Значит, ты знаешь, что такое цыплячья пушка?
– Конечно, – сказал Дарвин, ведя машину одной рукой. В другой руке у него был стаканчик с кофе из «Макдоналдса». Надпись на стаканчике предупреждала, что напиток внутри горячий и может вызвать ожог, если расплескать его на гениталии. Дар был глубоко убежден, что человек, неспособный догадаться об этом без предупреждения, все равно не умеет читать, а может, и пить из чашки. – Конечно, я знаю, что это такое.
На лице Лоуренса отразилось разочарование.
– Нет, правда? Ты в самом деле знаешь, что это?
– Конечно, – подтвердил Дарвин. – Я же одно время работал в Национальном управлении безопасности движения, помнишь? Цыплячья пушка – это условное название устройства, с помощью которого в Федеральном авиационном агентстве проверяют прочность фонаря пилотской кабины на случаи столкновения с летящими птицами. На самом деле эта пушка – средних размеров труба, подсоединенная к мощному компрессору. Они выстреливают птицами в фонарь кабины на скорости до шестисот миль в час, но чаще – значительно меньшей. А стреляют обычно тушками цыплят, потому что цыпленок как раз подходит по размеру. Цыплята побольше чайки, но поменьше, чем фламинго или ястреб.
– А-а-а… Черт, верно, – увял Лоуренс.
– Ну и какая же связь между «Сатурном» и цыплячьей пушкой? – поинтересовался Дарвин, когда они уже въезжали во двор фирмы, продающей «Сатурны».
Лоуренс вздохнул, явно разочарованный тем, что Дарвин знал самую интересную особенность случая.
– Ну, «Сатурн» сейчас усиленно рекламирует новое, так называемое ударопрочное ветровое стекло… На самом деле в нем просто на тридцать процентов больше пластикового композита, чем в обычных автомобильных стеклах. И владелец фирмы-дилера решил привезти из Лос-Анджелеса, из штаб-квартиры ФАА, цыплячью пушку – для наглядных демонстраций.
– А я и не знал, что ФАА дают напрокат свои цыплячьи пушки, – заметил Дарвин.
– Обычно не дают, конечно, – сказал Лоуренс. – Но начальник лос-анджелесского отделения ФАА – брат жены владельца фирмы по продаже «Сатурнов».
– А, вот в чем дело… Ну, надеюсь, они не стали швырять дохлую курицу в это новое ветровое стекло «Сатурна» со скоростью шестьсот миль в час.
Лоуренс покачал головой и отпил глоток кофе.
– Брось, скорость была всего лишь чуть больше двухсот миль в час. Но все равно они считали, что это круто. Сегодня утром они стреляли в один из этих новых «Сатурнов»… В представлении участвовали цыплячья пушка и сестра Марта.
– Вот черт… – вырвалось у Дара.
Сестра Марта была монашкой, но ушла из монастыря и занялась продажей «Сатурнов». Она блистала в большинстве коммерческих рекламных акций, которые устраивали фирмы-дилеры «Сатурна». Сестра Марта была ростом около пяти футов, ей недавно исполнился шестьдесят один год, и выглядела она как миленькая куколка – с розовыми щечками и пушистыми седыми волосами, отливающими голубизной. Любимым рекламным трюком сестры Марты были прыжки на снятой пластиковой дверце седана «Сатурн» – так она показывала, что дверцы «Сатурнов» не гнутся и не дребезжат. Но это было еще до того, как фирма, производящая «Сатурны», отказалась от пластиковых дверей и вернулась к металлическим. Оказалось, что пластиковые слишком хорошо горели, как любой вонючий нефтепродукт – из которого они, собственно, и были сделаны. Теперь сестра Марта только пинала колеса и мило улыбалась, расхваливая непомерно дорогие седаны «Сатурн» перед придирчивыми покупателями.
Труди как-то сказала, глядя на сестру Марту, которая рекламировала «Сатурны»:
– Этому божьему одуванчику палец в рот не клади…
Сотрудники фирмы по продаже «Сатурнов» в страшном волнении бегали по двору кругами. Парни из съемочной группы нового ролика тоже проявляли признаки крайнего возбуждения – они громко спорили между собой по портативным рациям, хотя находились всего в двадцати футах друг от друга. Коммерческий директор фирмы оказался девятнадцатилетним парнем в бейсболке, с длинными волосами, собранными в хвостик, и жиденькой козлиной бородкой. Он был бледен и, судя по лицу, перепуган до чертиков.
Цыплячья пушка со стороны производила довольно внушительное впечатление. Тридцатифутовый ствол, установленный на платформе тракторного прицепа, с гидравлическим подъемником – с помощью этого механизма ствол поднимали на нужную высоту. При виде гидравлического подъемника Дар сразу вспомнил о бедняге Эспозито.
С казенной части у пушки имелся зарядный люк, похожий на шлюз предназначенного для кур шаттла. Компрессор все еще пыхтел в отдалении, ствол цыплячьей пушки был направлен на ветровое стекло новенького седана «Сатурн», стоявшего в пятнадцати метрах.
Дар протолкался через возбужденно гудящую толпу и осмотрел «Сатурн». Курица пулей пролетела сквозь ветровое стекло, снесла подголовник на водительском сиденье, пробила дыру в заднем стекле автомобиля и впечаталась в цементную стену дилерской конторы – примерно в пятидесяти футах позади машины.