Е. П. Зубров, майор в отставке ВНЕЗАПНЫЙ УДАР
Е. П. Зубров
А. Г. Анчугов
Утром 19 июля 242-я танковая бригада остановилась на привале в только что занятом нами Ясенове. Дымятся походные кухни. Всюду группки оживленно беседующих воинов, смех и шутки не умолкают. Еще бы — впереди Львов, а там и государственная граница. Сколько исхожено фронтовых дорог и сколько утрачено боевых друзей и товарищей, пока мы вернулись на эти рубежи!
Меня как помощника начальника штаба бригады по разведке вызвали к комбригу.
— Наступление продолжается! — сообщил полковник Тимофеев. — Наша боевая задача — овладеть Хватовом, Олеско, Ожидовом и, двигаясь на Буск, рассечь группировку противника. Будете со своими разведчиками наступать с головным танковым батальоном майора Каразина, взаимодействующим с моторизованным батальоном автоматчиков. Поддерживайте с нами постоянную связь…
Командир разведгруппы лейтенант Абрамов доложил:
— Хватов и Олеско превращены противником в опорные пункты. Обнаружены доты, артиллерийские, минометные позиции.
Мы выступили ночью, рассчитывая на внезапность. Когда до Хватова оставалось совсем близко, небо озарилось вспышками выстрелов. Заговорила вражеская артиллерия и минометы. Мотострелки занимают оборону. Уходят в засаду танки. Группы лейтенантов Абрамова и Попова ведут дополнительную разведку.
Разведчики Абрамова пробирались вдоль шоссе. Издали нарастал звук мотора. Появились два огонька. Бойцы перегородили дорогу, залегли. Подъехал немецкий штабной автомобиль. Молниеносная схватка закончилась победой разведчиков. Захвачены обер-лейтенант, два эсэсовца и шофер.
Обер-лейтенант неплохо знает русский язык, и это облегчает допрос. Он оказался офицером штаба и вез приказ любой ценой удержать Олеско. Гитлеровец понимает, что война для него закончилась, и охотно дает показания. Изъятая у пленных карта дополняет сведения. Олеско обороняет полк дивизии СС «Галичина». Там же находятся склады боеприпасов и продовольствия.
Много важных данных сообщил обер-лейтенант. Под конвоем старшего сержанта Мухутдинова и нескольких бойцов пленные были отправлены на командный пункт штаба корпуса.
Прибывают другие разведгруппы, подробно объясняют обстановку. Вырисовывается и оборона Хватова.
Четыре часа утра. Над лесом повисают три зеленых ракеты. Грохочут мощные артиллерийские залпы наших самоходок, как смерч проносятся огневые дуги «катюш». Противника атакуют танки и батальон автоматчиков. В ожесточенном бою захватываем южную окраину Хватова. Но огонь вражеских минометов прижал к земле мотострелков. Захлебнулась и атака танкистов.
— Огонька! — требует Каразин у командира батареи.
И опять вступают в бой артиллерия и «катюши». А после нового огневого налета мотострелки и танкисты в стремительной атаке овладевают Хватовом.
Начинается наступление на Олеско. Издали виден старинный замок. Где-то там притаился враг.
К небольшой рощице неподалеку Олеско приближался танк старшего сержанта Александра Вишневского. Вдруг рядом разорвался артиллерийский снаряд. Это обнаружила себя тяжелая артиллерийская батарея противника. Все решали мгновения. Развернувшись, танк мчался на позиции гитлеровцев. Прошли минуты — и от вражеской огневой остались лишь искареженные орудия.
Танкисты устремились на новую цель. Но в этот раз первой открыла огонь самоходка врага, затаившаяся в зелени сельской окраины. Советский танк и фашистская самоходка, сцепившись в смертельном поединке, горят. Выполняя воинский долг, погибли бесстрашные разведчики — танкист Александр Вишневский и его боевые товарищи.
Олеско — крепкий орешек. Нам пришлось перейти к обороне.
Докладываю комбригу о первых боях и пока безуспешных действиях.
— Олеско надо взять! — приказывает полковник Тимофеев. — К вам выезжает Компанеец.
Не прошло и получаса, как прибыл заместитель командира бригады майор Компанеец. Силы наши удваиваются: вскоре подошел второй батальон. Поселком должны овладеть рота старшего лейтенанта Анчугова из первого батальона, второй танковый батальон и подразделение мотострелков. Остальные подразделения под общим командованием майора Каразина проведут операцию по захвату Ожидова — села и железнодорожной станции, превращенных врагом в узел обороны.
Большую помощь в бою за Ожидов оказали нам местные жители. В ночной темноте указывал дорогу отряду крестьянин из Олеско Ян Ясинский. Сквозь бездорожье, лесные чащобы скрытно передвигались танки, бронемашины, мотоциклы и автоматчики. Я находился в этой группе, на танке старшины Стогова. Все время думал об Олеско. Как там развернутся события?
Решающую роль в боях за Олеско сыграла рота старшего лейтенанта Анчугова.
Как сейчас вижу этого молодого веселого сибиряка. О храбрости танкиста в бригаде ходили легенды. Говорили, что его машина сделана из непробиваемой стали. Рота Анчугова первой ворвалась на окраину поселка. Отважно сражались танкисты и мотострелки, но мощь ответных ударов противника нарастала. Все ближе к танкам ложились снаряды. Сквозь завесу огня путь прокладывала машина командира.
Идущему впереди всегда тяжелее: он не только служит примером для остальных, но и главной мишенью для противника. Все чаще рвутся снаряды, осколки барабанят по броне. Анчугов мчится вперед. Попаданием в лобовую часть башни оглушен заряжающий Алексей Иванов.
— Впереди «фердинанд»! — хрипит в наушниках голос механика-водителя Василия Борисова.
— Жми на него! — кричит Анчугов.
Еще одно попадание снаряда. Танк и фашистская самоходка несутся друг на друга. У кого крепче нервы, чей выстрел будет точнее? Через мгновение «фердинанд» не существует. Утюжа гусеницами орудия и повозки, машина Анчугова вырывается на дорогу.
— Иду на таран! — слышен по радио его голос.
Понимаю — к Олеско спешит подкрепление из соседнего вражеского опорного пункта Куты.
— Действуй, Саша! — от души желаю успеха боевому товарищу.
«Тридцатьчетверка» Александра Анчугова несется навстречу фашистской колонне. Лязг металла, треск дерева, вопли солдат. Советский танк давит вражеские машины, поливает пулеметным огнем бегущих гитлеровцев, стреляет по самоходкам, хотя сам содрогается от ответных ударов.
Фашистские артиллеристы бьют в упор. У наших танкистов закончились снаряды. Маневрируя и ведя пулеметный огонь, Анчугов продолжает бой. Но вдруг тысячи жал впились в тело, чем-то горячим плеснуло в лицо. Анчугов ничего не видит, не слышит.
Танк неподвижен: в него угодил фашистский снаряд. Но герой проложил путь товарищам. Ринулись вперед воодушевленные подвигом командира танкисты, мотострелки и 2-й танковый батальон.
Вражеский гарнизон в Олеско разгромлен.
Везде валяются трупы гитлеровцев, толпятся жалкими кучками пленные.
В это время наш отряд остановился в лесу между Ожидовом и Буском. Танки, бронемашины и бронетранспортеры занимают боевые позиции. Готовы к атаке автоматчики — она на рассвете. На станции и в селе Ожидов царит тишина. Враг нас не ждет. Ни в людях, ни в технике у нас нет численного превосходства, но воля к победе, внезапность и мастерство решат исход боя. Будем бить врага не числом, а уменьем.
Бой за село и станцию начался на рассвете. Противник был застигнут врасплох. Гитлеровцы дерутся отчаянно, но на организованное сопротивление уже не способны.
Захвачено много пленных. Нам достались богатые трофеи.
Батальоны бригады продолжают наступление.
Вспоминая эти памятные события, думаю о воинах, чьи подвиги проложили путь к победе. По достоинству оценила их заслуги Родина. Старший лейтенант Александр Галактионович Анчугов удостоен высокого звания Героя Советского Союза, орденом Красного Знамени награжден майор Каразин. Капитаны Клименко и Бокшотов, старший лейтенант Попов, лейтенанты Абрамов и Беклимешев награждены орденом Красной Звезды.
Сабли конников
Вслед за конниками лейтенанта Карицкого шел эскадрон лейтенанта Мыка. Карицкий и Мык дружили. Оба — молодые, веселые, задорные и в минуты отдыха на привале, и в бою. Но благодушное, мирное настроение Карицкого вдруг резко изменилось. Он скомандовал:
— Спешиться! Коней в укрытие! Занять оборону!
Острый взгляд Карицкого заметил впереди, на опушке леса, станковые пулеметы противника. Тут же ухнул снаряд: выстрелила вражеская пушка.
Спешившиеся конники приняли боевой порядок. А шедшая за ними вслед батарея лейтенанта Козлова уже разворачивала орудия. Расчеты открыли ответный огонь. Там, где находились немецкие пулеметные гнезда, поднялись фонтаны земли. Вражеские пулеметы замолкли. Но снаряды продолжали рваться то с одной, то с другой стороны дороги. Противник не мог вести прицельный огонь, но так или иначе батарею надо было подавить.
Конники уточнили расположение немецкой огневой точки. После удара наших артиллеристов огонь врага ослабел.
Неожиданно на поле появились сотни солдат противника. Цепь за цепью устремились они к дороге, чтобы укрыться в лесу. «Где-то выскользнули из-под удара и норовят спрятаться в лесной чаще», — подумал Карицкий. Прозвучала его команда:
— По коням!
Карицкий первым врезался в строй врага. Рядом с ним беспощадно рубил фашистов комсорг эскадрона кавалер ордена Славы сержант Самарин.
А на правом фланге шел на немецкие цепи эскадрон лейтенанта Мыка. Ржали кони, звенели сабли. Сизым туманом клубился над зеленым полем дым…
Гитлеровцы не сдавались. Они встретили конников автоматным и пулеметным огнем, пустили в ход гранаты.
Вставали на дыбы раненые лошади. И не каждому кавалеристу тогда удавалось удержаться в седле. В какой-то момент Карицкий не увидел вырвавшегося вперед лейтенанта Мыка. Буланый конь друга свалился с ног на скаку. Всадник отскочил в сторону. Карицкий поспешил на выручку товарищу. Но лейтенант схватил за уздечку оставшегося без всадника коня и на бегу вскочил в седло.
Недолго длилась эта схватка. Около сотни вражеских трупов укрыли поле боя.