В канун наступления Военный совет фронта провел совещание членов военных советов и начальников политотделов армий, отдельных корпусов. Повсеместно проходили семинары политработников, парторгов, комсоргов, агитаторов. Были проведены совещания писателей, работающих в красноармейских газетах, военкоров. Военная печать являлась одним из важных средств воспитания воинов. В войсках нашего фронта в то время выходило, включая дивизионные, 67 многотиражных газет. Разовый тираж их составлял 143 500 экземпляров.
Издавалось значительное количество листовок, памяток. Они учили солдат, как уничтожать танки противника артиллерией, противотанковыми ружьями, гранатами, как форсировать водные преграды, как наступать по пересеченной местности, в лесу. В таких памятках кратко излагался передовой опыт, накопленный в предыдущих боях пехотинцами, танкистами, артиллеристами, воинами других родов войск.
Маршал Советского Союза И. С. Конев принимает хлеб-соль от жителей освобожденного города. 1944 г.
Перед наступлением Военный совет обратился к бойцам с призывом наступать смело, решительно, стремительно, сломить сопротивление гитлеровцев, разбить врага. В частях и подразделениях состоялись митинги. Бойцы и командиры клялись сражаться самоотверженно, как надлежит доблестным сынам своего народа.
В те дни среди воинов царил особый подъем. Каждый день радостные вести приносило радио: успешно развивали наступление советские войска в Белоруссии. И воины 1-го Украинского рвались в бой.
И вот такой час наступил. Гул сотен орудий, рокот поднявшихся в воздух самолетов взорвал небо, всколыхнул землю. Двинулись вперед танки, пошла пехота. Грозный шквал огня и металла обрушился на головы гитлеровцев.
Так в июле 1944 года началось мощное наступление войск 1-го Украинского фронта.
В штабе фронта, размещавшемся в одном из сел Тернопольской области, царила напряженная боевая обстановка. На командный пункт стекались доклады, боевые донесения из армий, отдельных корпусов. Отсюда шли боевые приказы. Войска фронта наступали.
Настали дни нелегких испытаний для войск, для каждого бойца, начиная от рядового до маршала, командующего фронтом.
И в первые, и в последующие дни наступления я встречал Ивана Степановича Конева — озабоченного, погруженного в раздумье, но бодро
го, волевого военачальника, который как истый полководец отлично знал боевую обстановку, положение противостоящих сторон, умело направлял усилия более чем миллионной массы войск, входивших в состав 1-го Украинского фронта.
С Маршалом Советского Союза И. С. Коневым я познакомился впервые во второй половине мая 1944 года, когда его назначили командующим войсками 1-го Украинского фронта. Ивану Степановичу шел сорок восьмой год. Открытое лицо, вселявшее уверенность и спокойствие, волевые складки у рта да властные нотки в голосе свидетельствовали о простой натуре и твердом характере этого человека.
Полководческая деятельность И. С. Конева раскрывалась с начала битвы с фашистскими захватчиками. В 1941–1942 гг. на западном направлении он командовал армией, затем Западным и Калининским фронтами. В 1943 г. на северо-западном и юго-западном направлениях возглавлял Северо-Западный и Степной (2-й Украинский) фронты. Иван Степанович зарекомендовал себя умелым, волевым военачальником.
Как и другие операции, проведенные под руководством И. С. Конева, Львовско-Сандомирская операция была разработана и осуществлена в соответствии с важнейшими принципами советского военного искусства. В плане операции намечались удары на двух направлениях: рава-русском и львовском. Двумя ударами предполагалось рассечь, а затем зажать в тиски силы врага, сконцентрированные в районе города Броды, и ликвидировать их. Этот план И. С. Конев отстоял в Ставке. Верховный Главнокомандующий сказал тогда в адрес маршала Конева:
— Вы очень упрямы. Что ж, может быть, это и неплохо. Когда человек так решительно отстаивает свое мнение, значит, он убежден в своей правоте.
Этот разговор состоялся в конце июня в Москве, в Ставке. И сейчас Иван Степанович глубоко сознавал, что как командующий фронтом он перед партией, перед Родиной несет личную ответственность за исход начавшейся крупной стратегической операции.
На рава-русском направлении наши войска, находившиеся в обороне, начали наступление 13 июля.
В ночь на 13 июля противник под прикрытием арьергардов стал отводить войска с первой оборонительной полосы на вторую. И тогда И. С. Конев приказал 3-й гвардейской армии генерал-полковника В. Н. Гордова и 13-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова немедленно перейти в наступление, овладеть второй оборонительной полосой врага и развивать дальнейшее продвижение на рава-русском направлении.
Перешедшие 14 июля в атаку 60-я армия генерал-полковника П. А. Курочкина и 38-я армия генерал-полковника К. С. Москаленко на львовском направлении прорвать сразу мощную оборону врага не смогли. Противник ввел в бой тактические и оперативные резервы и 15 июля из района южнее Золочева нанес сильный танковый контрудар. Бои приняли ожесточенный характер. Наши воины проявляли исключительную стойкость и отвагу.
В ходе наступления, изобиловавшего многочисленными осложнениями и неожиданностями, командующий фронтом не раз обсуждал сложившуюся обстановку с Военным советом и штабом фронта. Мы обменивались мнениями и после принятия решения командующим делали все для того, чтобы в срок и полностью его выполнить.
Внимание маршала И. С. Конева было приковано к боевым рубежам 38-й армии, где натиск противника оказался особенно сильным. Командующий войсками фронта принял ряд мер, в частности, приказал 2-й воздушной армии, возглавляемой генерал-полковником авиации С. А. Красовским, немедленно нанести массированный авиационный удар по скоплению вражеских танков и пехоты. Тем временем командующий 1-й гвардейской армией генерал-полковник А. А. Гречко скрытно выдвинул к участку прорыва один стрелковый корпус и один танковый и 15 июля из-за левого фланга 38-й армии нанес удар в направлении Бережан.
Это позволило войскам, действовавшим на львовском направлении, успешно отразить контрудар танков и пехоты противника и добиться определенного успеха.
Помню, как все мы радовались, получив донесение от командующего 60-й армии о том, что в районе Колтова во вражеской обороне пробита брешь. Существовавшие тогда рекомендации указывали, что танковые армии целесообразно вводить в прорыв, когда брешь достигает 10–12 км по фронту. А ширина «колтовского коридора»—4–6 км. И. С. Конев идет на риск, но риск обоснованный: он приказывает немедленно ввести в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерала П. С. Рыбалко. По размытым дождями лесным дорогам двинулись танки. Трудным был их путь. Но наши доблестные танкисты вместе с пехотинцами 60-й армии сквозь огонь решительно шли вперед, на оперативный простор.
По «колтовскому коридору» вслед за 3-й танковой пошла 4-я танковая армия генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко.
Члены Военного совета фронта беспрерывно выезжали в войска на трудные участки, где наше продвижение замедлялось. Информация членов Военного совета о положении дел на том или ином участке боевых действий помогала командующему в принятии оперативных решений. Следует сказать, что даже в условиях хорошо налаженной работы штаба командующему фронтом, Военному совету приходилось прилагать много усилий, энергии и труда, чтобы осуществлять непрерывное эффективное управление боевыми действиями такой массы войск.
Так было, например, когда враг стремился перерезать «колтовский коридор» встречными ударами танков и пехоты с севера и юга. Маршал И. С. Конев и я приехали на передовой командный пункт 60-й армии. Мы убедились, что генерал П. А. Курочкин умело и твердо руководит отражением вражеских контратак. Но наземным частям требовалась более эффективная поддержка. Командующий войсками фронта дополнительно ввел в бой 4-й гвардейский и 31-й танковые корпуса.
С разных участков наступления войск фронта мы получали отрадные вести. Героически сражались наши бойцы. Каждый день рождал сотни, тысячи отличившихся в схватках с врагом. Шли в бой русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, воины других национальностей. Мы учитывали многонациональный состав воинов при организации идеологической работы в войсках. Так, например, фронтовая газета «За честь Родины» издавалась не только на русском, но и на украинском, казахском, узбекском, татарском языках. На разных языках народов СССР издавались листовки, памятки.
Среди воинов нового пополнения было немало солдат из западных областей Украины. Они требовали особого внимания, так как почти половина из них были неграмотные или же малограмотные. С ними велась усиленная политико-воспитательная работа. Это помогло им скорее освободиться от влияния лживой фашистской и буржуазно-националистической пропаганды, понять благородные идеи, во имя которых сражались советские воины. И новобранцы из западноукраинских областей вместе с нашими солдатами смело шли в бой.
Сражались советские бойцы, горя священной ненавистью к фашистам. О «новом порядке», насаждаемом фашистами во временно оккупированных районах, хорошо было известно нашим солдатам. Руины городов, пепелища сел, кровавые следы зверских расправ над мирными жителями — все это они видели своими глазами на освобожденных от гитлеровцев территориях. Одни развалины остались от Тернополя. В руинах лежали города Ровно, Луцк, Каменец-Подольский… Враг, отступая под натиском наших войск, стремился все жечь и разрушать.
А у скольких бойцов семьи пострадали от рук фашистских палачей? У того гитлеровцы замучили отца, у другого мать или сестру, у третьего сожгли хату, угнали на каторгу родственника. Политработники 722-го полка 15-й гвардейской стрелковой дивизии после опроса воинов составили своеобразный плакат счета мести. На нем было написано: «Мы мстим гитлеровцам за 775 убитых родственников, за 909 наших родных, угнанных на фашистскую каторгу, за 478 сожженных гитлеровцами домов».