– Учится, так учиться, – грустно усмехнулся македонец.
– И терять своих друзей! Даже если они ни в чем не виноваты.
– Это твой выбор, – золотые кудряшки заплясали следом за резким поворотом головы с красивым греческим профилем. – И тебе не свернуть с этого пути.
– Признайся, это твой голос мы с Мэри Вулверстоун слышали в Шотли Гейт у могилы ее матери?
– Я всегда говорил, что ты умница.
– И это ты подсказал Джейн Престон написать ту записку о кольце и положить в медальон?
– Это кольцо Нефертари Меренмут. У нее было шестеро детей, но никому из них она не решилась оставить кольцо с рубином.
– Ты говоришь о любимой жене Рамсеса Великого?
– Конечно, – македонец улыбнулся и заглянул девушке в глаза, – а тебе не понравилось кольцо?
– Очень понравилось, но у меня такое ощущение, что оно всегда было на моем безымянном пальце.
– И у меня тоже такое ощущение, – лицо в обрамлении золотых кудряшек было серьезным.
– Значит, Лёшка – это моя жертва на пути?
– Надеюсь, ты уже поняла свою судьбу?
Образ македонца растаял, не дождавшись ответа, а Варя прошептала ответ только для себя:
– Бродячая душа.