– И что все это значит?
– Мы тоже сперва не поняли. К счастью, у нас в аналитиках ребята головастые, они быстро смекнули, что к чему, и шустренько загрузили нашего «Умника» различной статистикой по ВИС и СаГеИ. Интересная, знаешь ли, картинка получилась. Например, если исходить из полученных результатов, то Империя Солнца вскоре должна утратить часть своих территорий, а СаГеИ, наоборот, расширить свои границы путем вторжения в пространство сопредельных государств.
– Вот даже как, – хмыкнул в ответ командор. – Хотя насчет солнечников оно и без аналитиков понятно. Их император стар, с наследниками полная неразбериха, система корпоративного сегуната прогнила настолько, что многие из сегунов уже в открытую игнорируют приказы центра. Не государство, а карточный домик, посыплется в любой момент. А вот насчет СаГеИ сомневаюсь. Они, конечно, всегда любили побряцать оружием, но больше для устрашения, да и последний конфликт с ОСМ им дорого обошелся, не думаю, что они решатся вновь.
Арнольд развел руками.
– Таковы выводы «Умника». И если машина права, то последствия для человечества в целом прогнозируются весьма пессимистические. Война внутри Анклава не только окончательно расколет нашу расу и остановит дальнейшую экспансию, но и откинет назад в технологическом плане. И вот тогда…
– И тогда нас можно будет брать тепленькими, – закончил за комиссара Дорнер и, криво усмехнувшись, добавил: – Веселая перспективка. Однако не слишком ли демонизируешь предполагаемых захватчиков? Хочешь сказать, что они смогли просчитать и спланировать все на века вперед?
– А почему бы нет? – пожал плечами Майер. – Предположим, что они почему-то видят в нас угрозу своему существованию, но понимают, что прямое столкновение грозит если не взаимным уничтожением, то крупными потерями. Как бы ты поступил на их месте?
– Ну… – Дорнер задумчиво потер подбородок. – Думаю, сперва создал бы буферную зону, утыкал ее станциями слежения и запретил бы соваться туда всем, кому не надо. Естественно, любой чужой корабль, углубившийся в данную зону, тут же уничтожался бы. Затем я отправил бы разведчиков, чтобы понять, с кем имею дело, выяснить уровень их технологий, ну и если бы решил, что войны не избежать, то попытался бы нанести предполагаемому противнику наибольший урон до того момента, как он поймет, в чем…
Он на мгновение замолчал, таращась на Майера ошалевшим взглядом, затем мотнул головой.
– Черт, Арни, а ведь ты прав! Мы бы действовали примерно так же, старались бы подорвать экономику и внести раскол в ряды противника.
– Вот именно, – кивнул Арнольд. – Разделяй и властвуй – этот метод никогда не устареет.
– Так, погоди, брр. – Марк замотал головой. – И как давно они здесь? – Он вопросительно посмотрел на комиссара.
– По нашим прикидкам, лет семьдесят, однако к активной фазе воздействия перешли лет тридцать назад.
– Семьдесят лет? – во взгляде командора сквознуло недоверие. – И ты хочешь сказать, что за все эти годы они умудрились остаться незамеченными?
– Ну, действовали-то они, скорее всего, через своих эмиссаров. Ты же сам знаешь, некоторые будут работать хоть на черта лысого, лишь бы платил. А вот методикам у них стоит поучиться, чувствуется недюжинный опыт в подобных делах. Работают, так сказать, в «бархатных перчатках», грубую силу применяют крайне редко, а воздействие идет на уровне процессов внутри общества, и заметить его крайне трудно. Подумай сам, если в какой-нибудь окраинной колонии ее совет принимает решение о переносе строительства космопорта в другое место, обратим мы на это внимание?
– Конечно, нет, мы, скорее всего, об этом даже и не узнаем.
– Вот именно. – Арнольд направил указательный палец на своего собеседника. – А меж тем это вроде бы незначительное решение привело к интересной цепочке последствий. Сперва во время подготовки площадки было обнаружено гнездовье летающих ящеров, которых никто до этого на планете не встречал, а буквально через пару дней после этого в колонии началась эпидемия неизвестной болезни. Своими силами они справиться не смогли и вызвали помощь. Результат: известная всем Этайнийская лихорадка, несколько миллионов погибших, десяток опустевших колоний многие из которых не заселены до сих пор.
Дорнер удивленно посмотрел на комиссара.
– Всерьез думаешь, что это дело твоих таинственных чужаков?
– Кто знает. – Майер вздохнул. – Вполне возможно. Наши ученые ведь до сих пор не могут понять, как давно известный и вполне безобидный вирус мог мутировать в подобную гадость. Вмешательство в его генную структуру все бы объяснило, к тому же подобные теории высказывались.
– Однако были опровергнуты другими учеными… Там же вроде разобрались.
– Скорее спустили на тормозах, – отмахнулся Арнольд. – Впрочем, неважно, это просто пример для понимания сути.
– Да я и так понял, не дурнее кибор-уборщика, – усмехнулся командор, откидываясь в кресле. – Объясни мне другое: если эти твои таинственные чужаки не имеют отношения к квадройдам, то это значит, что наши четырехрукие друзья – еще одна сторона намечающегося конфликта?
– Есть и такое мнение, однако я так не думаю… погоди минутку. – Майер поднялся с подоконника и, поставив свою опустевшую кружку рядом с белоснежной сферой пищекомба, уселся в стоящее напротив стола Дорнера кресло, после чего продолжил: – Лично я склоняюсь к версии, что квадройды используются этими чужаками в качестве этакого внешнего раздражителя, время от времени отвлекающего наше внимание от чего-то действительно важного. К тому же они точно лакмусовая бумажка, показывающая уровень тревожности «человеческого улья». И знаешь, сейчас мы для них очень тревожный улей.
– Из-за уничтожения базы?
– Не только. Мы ведь тоже не сидим сложа руки. Твои ребята гоняются за квадройдами, а наши люди пытаются прижать «Сайрус» и выйти на других агентов влияния чужаков. Да и ОСМ в последние годы начало довольно активно действовать в подобном направлении. Наши таинственные «друзья» это явно почувствовали, заволновались, поняли, что их вычислили, в результате стали допускать ошибки.
– Все-таки «Сайрус».
– А ты еще в этом сомневался? – усмехнулся Арнольд и, нахмурившись, добавил: – Однако надо отдать им должное, прямых доказательств того, что корпорация сотрудничает с чужаками, у нас до сих пор нет.
– А импланты?
– Брось, – махнул рукой Майер. – Во-первых, у нас в наличии только единичный экземпляр. Во-вторых, скажут, что заказывали у какой-нибудь небольшой конторы, и даже представят нужные документы или же вообще представят своей разработкой, а наличие токсина спишут на происки конкурентов. Ну и в-третьих, если где и рыть, то в их головном офисе в Нев-Берлине, а ты сам понимаешь, куда нас пошлют, подай мы подобный запрос властям СаГеИ.
– Понятно. – Дорнер вновь потянулся к карману, но, заметив приподнятую бровь товарища, вздохнул и, виновато улыбнувшись, спросил: – Кстати, а что там на Марсе все-таки произошло, а то заикнулся и молчок.
– Я, собственно, к этому и подвожу.
Мелодичный перезвон заставил Майера прерваться и бросить взгляд на экран запястника. Пару мгновений он морщил лоб, словно вспоминая, кому принадлежит высветившийся номер, затем озадаченно хмыкнул.
– Извини, я отвечу.
– Конечно, конечно, разговаривай, я пока себе еще кружечку организую.
Дорнер поднялся из кресла и, подойдя к столику с пищекомбом, принялся перебирать лежащие рядом картриджи, исподволь косясь в сторону Арнольда, вокруг головы которого дрожала синеватая дымка блокирующего поля. Лицо Майера было скрыто серой полоской плазмоэкрана, но, даже не видя его выражения, Марк мог с уверенностью сказать, что разговор для того был не самым приятным. Впрочем, разговор был недолгим, и уже через пару минут комиссар быстрым взмахом руки заставил экран исчезнуть.
– Мне тоже сделай, – сказал он, разворачиваясь в кресле к Дорнеру, который в это время извлекал из раскрывшегося купола пищекомба исходящую ароматным паром чашку с кофе.
Командор молча кивнул и защелкнул обратно выскочивший из считывателя картридж, заставив пищекомб утробно заурчать. Половинки купола сомкнулись, а его белоснежная поверхность стала матово-серой, чтобы буквально через десяток секунд сменить свой цвет на светло-зеленый, сообщая таким образом об окончании процесса готовки.
Марк подхватил обе чашки и, отдав одну из них Майеру, вернулся за стол.
– Судя по твоему взъерошенному виду, звонок не самый приятный, – заметил он, опускаясь в свое кресло.
Комиссар поморщился.
– Да так, мелочи жизни. На чем мы там остановились?
– Ты хотел мне рассказать про пришествие на Марсе.
– Ах да. – Он отхлебнул кофе. – Ну если кратко, то «Сайрус» послал пятерку своих агентов, дабы они стянули у нас технологию СМПП.
– Во как. И зачем это им понадобилось? Насколько я помню, мы не собирались делать из этого тайны, а совсем наоборот.
– Вот и я о том.
Майер нахмурился.
– Неужели отвлекали внимание?
– В точку, дружище. – Арнольд отсалютовал собеседнику своей чашкой. – Причем из всей группы только один ее член знал о настоящих целях, и именно он и смог уйти, оставив своих товарищей нам на растерзание.
– Стандартная схема «хвост ящерицы». Как там в учебнике… – Дорнер наморщил лоб, затем процитировал: – «В случае обнаружения группы и увеличения вероятности провала миссии следует пожертвовать ее менее значимыми членами для отвлечения внимания противника. Во избежание раскрытия обмана противником желательно, чтобы психопортрет отторгаемых членов группы не изменялся, для чего следует внушить им, что все происходящее соответствует какому-либо заранее намеченному плану».
Майер удивленно приподнял брови.
– Это где ж такому учат?
– Курс лекций Высшей Тангарской Школы Спецопераций.
– Понятно. – Арнольд пару минут молча изучал лицо друга, словно видел его в первый раз, затем усмехнулся. – Знаешь, постоянно забываю о твоей бурной биографии.