— Это уж как ему заблагорассудится, — сказал я.
— Разумеется, — торопливо подтвердила Элисон, — ведь рабыня ни на что не имеет права.
— Но из того, что ты, Элисон, являешься прирожденной рабыней, отнюдь не следует, будто все земные женщины таковы.
— Все девушки, что были скованы со мной одной цепью, оказались таковыми.
— Это ничего не доказывает.
— Полагаешь, в нашей партии по чистой случайности собрались редкие, необычные особы?
— Не знаю, — ответил я, пожав плечами.
— Все мы были самыми обыкновенными земными женщинами, — заявила танцовщица.
— Может быть, так, а может быть, и нет.
Элисон улыбнулась.
— Ты давно поняла свою рабскую природу? — спросил я.
— Давно, — ответила она, — можно сказать, еще девочкой. В фантазиях я воображала себя игрушкой в постели сурового господина, но думала, что это извращение, предаваться которому можно только втайне. Но потом меня доставили на эту планету. Здесь я открыто ношу ошейник и, не таясь, преклоняю колени перед моими хозяевами.
— Что верно, то верно, — сказал я.
— Разве господин недоволен этим?
— Ничуть. Мне даже нравятся твои причуды. Они делают тебя идеальной рабыней для наслаждений.
— Но ты не хотел бы, чтобы все женщины были похожи на меня?
— Нет, этого бы я не хотел.
— А что, если бы такими оказались все?
Я взглянул на нее сердито.
— А может быть, — высказала догадку Элисон, — ты хочешь, чтобы только одна девушка походила на меня?
— Нет, — отрезал я.
— Ну, а если бы она все-таки была именно такой?
Я закрыл глаза. Мысль о мисс Беверли Хендерсон в качестве рабыни для наслаждений будила во мне, надо признаться, невообразимые эротические фантазии. С трудом взяв себя в руки, я выбросил Беверли из головы. О подобных вещах мне не следовало даже думать.
— Не отказывай женщине в том, чего требует ее природа! — сказала Элисон.
— На колени перед плетью! — взревел я, и девушка, дрожа от страха, пала ниц, зарывшись лицом в мех и сложив запястья крест-накрест, как будто они были связаны. Я возвышался над ней с плетью в руке.
Плеть взвилась… и была сердито отброшена мною в сторону. Я присел и, взяв Элисон за волосы, приподнял ее голову. Она тянулась ко мне губами, но я удерживал ее на расстоянии и разрешил прикоснуться к себе, лишь когда ее глаза наполнились слезами.
— Спасибо, господин, — прошептала девушка.
Ну что ж, в конце концов, она была истинной рабыней, и я позволил ей услужить мне.
— Мне пора уходить, — сказал я.
— Господин разыскивает какую-то определенную рабыню, верно? — спросила она.
— Может быть, — ответил я.
— Не позволяй ей забывать, кто она есть, — сказала девушка.
— Мне пора уходить, — повторил я.
— Возьми меня еще раз, — взмолилась она.
Так оно и вышло. Потом наконец я поднялся на ноги, расстегнул застежки и раздвинул кожаные шторы. Таверна уже опустела и была закрыта для посетителей.
Я обернулся и снова взглянул на Элисон. Та, уже успев надеть украшения, стояла на коленях в позе рабыни для наслаждений.
— Мне трудно думать о тебе как о женщине с Земли, — сказал я.
— Я всего лишь горианская рабыня, — возразила Элисон.
— Ты хорошо танцевала, — похвалил я.
Из боковой двери появился служитель и, щелкнув Элисон пальцами, приказал:
— Ко мне, девка.
— Слушаюсь, господин.
Поднявшись с колен, она торопливо подбежала к нему, и он взял ее за плечо.
— Та, кого ты ищешь, — рабыня? — снова спросила меня девушка.
— По закону — да. Но не по природе своей, — ответил я.
Потом служитель увел Элисон за боковую дверь, где, как я полагал, находились подсобные помещения таверны: кухня, кладовые, погреба и каморки для рабов.
Уже в проеме служитель позволил Элисон задержаться, и она, обернувшись ко мне, сказала:
— Удачной охоты, господин. И не оказывай ей никакой милости!
Танцовщица, коснувшись губами кончиков пальцев, послала мне воздушный поцелуй, и я ответил ей тем же. Дверь за ней затворилась, и до моего слуха донесся лязг задвигавшегося засова конуры. Вернувшийся вскоре после этого служитель вывел меня наружу через главный вход, который тоже был закрыт на тяжелую щеколду сразу за моей спиной.
Оказавшись под ночным небом Ара, я бросил взгляд на висевшие над башнями луны и звезды, поразмыслил и направил стопы к улице Тарнов. Имелась надежда, что там, среди многочисленных лавок и лачуг, мне удастся договориться о перелете на север, к салерианскому городу Лара.
2. ЛАГЕРЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
— Приветствую тебя, леди Тайма, — произнес я.
— Джейсон! — воскликнула женщина, бившаяся в ремнях. — Не делай мне больно!
Ночное небо озарялось багровым заревом горящего города.
— Она обойдется тебе в долю тарска, — сказал неприятного вида субъект, приближаясь ко мне вдоль длинного ряда топчанов для удовольствия.
Я без возражений опустил мелочь в маленький кожаный мешочек, прибитый к раме топчана.
Тайма подалась назад в путанице ремней.
— Ближе к Ларе я тебя сейчас подбросить не могу, — промолвил мужчина, доставивший меня сюда. — Тарнсмены Ара патрулируют коридор в небе между Вондом и Аром, но их не так много, чтобы контролировать воздушное пространство за пределами этого коридора. Кроме того, завтра, когда кавалерия соберется для атаки, небесный караул будет снят.
Я кивнул и, вылезая из тяжелой корзины, вручил ему плату. Надо полагать, назад он порожним не полетит: прихватит беженцев, а может быть, плененных девушек из Вонда.
— Что слышно нового о войне? — спросил я типа, охранявшего длинную линию нар для удовольствия. — Я только что из Ара и о последних событиях ничего не слышал.
— Здесь нам сопутствовал успех, — ответил он. — Мы разбили и защитников Вонда, и тарнсменов Артемидруса из Коса. Вонд горит и подвергается разграблению. Здесь лагерь победителей, лагерь, где тратят деньги и наслаждаются.
— Надо полагать, Салерианская конфедерация не оставит без ответа нападение на Вонд, — предположил я.
Субъект пожал плечами.
— Войско из Лары движется маршем на север, — продолжал он, — а отряды из Порт-Олни, что в сотне парсангов отсюда, выступили на юг. Они не торопятся. Видать, хотят скоординировать свой удар с атакой воинов Лары.
Я кивнул, понимая суть этого тактического замысла. Полководцы Конфедерации собирались перерезать тыловые коммуникации армии Ара, зажать ее в клещи и разгромить.
— Нам грозит опасность, — сказал я. — Наверное, придется отступить.
Мой собеседник рассмеялся.
— Как бы не так! Пока эти недотепы из Олни валяют дурака в своем лагере, мы нагрянем на них, расколошматим и повернем на юг, чтобы встретить армию Лары. Рядом с пепелищем Вонда враги будут разбиты поодиночке.
— Понятно, — кивнул я.
— Если нам и стоит кого-то опасаться, так только воинов из Тая, — добавил мой собеседник.
Тай представлял собой крупнейший и сильнейший из городов Салерианской конфедерации, отказавшийся участвовать в интригах Вонда и Коса.
— Думаю, — заметил я, — что выступление Тая — лишь вопрос времени.
— Подозреваю, что так оно и есть, — согласился он. — Теперь Эбулий Гай Кассий, глава касты Воинов Тая, непременно встретится с Высшим советом города.
— Странно, что этого еще не произошло. Их промедление трудно объяснимо.
— Дело в том, что враги Ара из Коса при поддержке купцов Вонда ускорили начало военных действий, в надежде вовлечь в конфликт всю Конфедерацию.
— Выходит, меньшинство путем интриг и махинаций пытается навязать свою волю большинству?
— Выходит, так. Лично я, признаться, сильно сомневаюсь в том, чтобы власти Ара и Тая действительно хотели полномасштабной войны.
— Сколько стоит эта девка? — осведомился человек, находившийся в нескольких шагах от нас. Он указал на блондинку, привязанную ремнями к топчану.
Мой собеседник извинился передо мной и тотчас повернулся к клиенту:
— Долю тарска.
Стоял вечер, и территорию лагеря освещали лампы, установленные на высоких шестах. Множество людей сновало туда-сюда между рядами длинных палаток и укрепленными зонами, обнесенными валами и окруженными траншеями. За ограждениями по преимуществу хранили товары или держали пленных.
Мимо меня, пошатываясь, прошли два пьяных воина.
— Как тебя захватили? — спросил я леди Тайму.
— Как и всех, — ответила она, — солдаты ворвались в город, и я оказалась в их руках. Будь снисходителен ко мне, Джейсон, я совершенно беспомощна.
— Как тебя доставили сюда? — продолжал расспрашивать я.
— На веревке. Притащили, раздели и привязали к ложу.
Я окинул взглядом длинные ряды топчанов для удовольствия, протянувшиеся под фонарями.
Блондинка, привязанная неподалеку от нас, взывала к милосердию.
— Что с твоей торговлей? — спросил я.
— Торговый дом сожгли, рабынь забрали.
— Многим ли жителям Вонда удалось убежать?
— Многим.
— Наверное, только тем, кто имел возможность улететь на тарнах. Мне, во всяком случае, показалось, что загоны в лагере битком забиты женщинами.
— Это правда. Захватчики охотились в первую очередь за нами.
— Но, наверное, некоторые женщины все же спаслись.
— Главным образом те, кто догадался покинуть город вовремя. Некоторым хватило ума бежать еще до начала штурма.
Привязанная к ложу блондинка, извиваясь, молила о милосердии, которого ей, похоже, оказывать не собирались.
— Что с домом Андроникаса? — продолжил расспросы я.
— Его больше нет. Дом сожжен, служители и рабы разбежались или попали в руки захватчиков.
— А Джина? — поинтересовался я, вспоминая эту женщину не без тепла.
— Она здесь. Подает еду и напитки в трапезной палатке.
— Думаешь, ей нравится прислуживать воинам?
— Это они получают удовольствие от того, что она им прислуживает, — сердито ответила Тайма.
— Ничуть в этом не сомневаюсь. Скажи, ты помнишь Лолу, рабыню из дома Андроникаса?