Агаральд проскакал пустое пространство и тяжело взобрался на самый высокий холм. Перед всадником открылась интересная, но вполне предсказуемая картина. Здесь происходило то, о чем в детстве рассказывал ему дед – охотники за каррлаками напали на местных обитателей, и пытались захватить как можно больше малышей.
Охотники подготовились вполне основательно, в пределах видимости их насчитывалось не меньше полусотни. Среди них имелось тройка эльфов, остальные выглядели как обычные люди. Над всей этой компанией парила пара драконов с всадниками. Начало боя Гартош не застал, но обилие трупов, в основном оборотней, говорило, что драка здесь произошла страшная. Захватчики торопились, два десятка клеток уже были заполнены малышней, еще в нескольких имелись взрослые каррлаки. Правда, зачем поймали больших оборотней, Оскол понять не мог, ведь от них толку не было, если они, конечно, не пошли с иномирянином добровольно.
Подуставшие драконы приземлились неподалеку от поля боя, и их всадники пополнили запас стрел. Гартошу это было только на руку, с воздуха они с Агаральдом более чем заметны. Удивительно, как они до сих пор не попались кому-нибудь на глаза.
Но тому обстоятельству, что драконы оказались на земле, обрадовался не только Оскол. Воспользовавшись этим, каррлаки пошли в неожиданную и отчаянную атаку. Видимо, нападения более чем полусотни оборотней – многие из которых приняли вид огромных кошек – пришельцы уже не ожидали. Каррлаки смяли боевое охранение и прорвались к клеткам. Они успели выпустить многих малышей и взрослых, когда стрелки с драконов снова начали безнаказанный обстрел. От нападения с воздуха у хозяев эффективной защиты практически не было. Они могли одеться в панцири, но тогда становились неповоротливы и уязвимы для вражеской магии. Но хуже всего оказалось пламя драконов, против которого оборотни становились беззащитны.
Гартош больше не мог смотреть на это безучастно. Хоть каррлаки и не были его расой, он целиком был на их стороне. Он слез с единорога и натянул свой боевой лук. Несмотря на приличное расстояние, командор первой же стрелой сбил всадника с одного из драконов, а второй с другого. Новенького тут же заметили. Один из магов бросил в Гартоша огненный шар, другой метнул молнию. Но с таким примитивом Оскол справлялся даже в студии. Агаральд так же встретил атаку человеческих магов пренебрежительным фырканьем – эльфы же пока сражались только с оборотнями. Зато оставшиеся без седоков драконы устремились к новому действующему лицу.
А вот это уже серьезно. Командор молниеносно вытаскивал стрелы из колчана и посылал их в драконов. Он почти опустошил колчан, когда его стрельба возымела действие. Утыканные магическими стрелами драконы, так и не смогли провести на чужака огненную атаку, а этого Гартош опасался больше всего. Один за одним драконы тяжело приземлились в густую траву и к ним тут же устремились несколько рыжих теней.
Больше уделять внимание драконам Оскол не мог, к нему спешили не мене десяти воинов, а так же возобновили атаку маги. Отбив очередное магическое нападение, командор выпустил оставшиеся стрелы в магов, и, вскочив на единорога, сам помчался навстречу солдатам. Краем глаза он успел заметить, что одна из стрел достигла цели, остальные сгорели. А дальше завертелось.
Ворвавшись в цепь атакующих его людей, Гартош одним ударом сумел развалить одного бойца, а вторым отрубить руку другому. И тут откуда-то сбоку выметнулся огромный каррлак и с ходу врезался в ближайшего к единорогам воина. Воин с оторванной головой остался лежать, а каррлак бросился на следующего противника. За пару минут человек и оборотень уничтожили эту небольшую группу охотников за рабами и поспешили на помощь остальным каррлакам.
С потерей драконов ситуацию удалось переломить. Каррлаки сами неплохо владели магией, поэтому человеческие, или даже эльфийские маги не являлись непобедимыми соперниками. Захватчиков стали теснить. С разных сторон подходили все новые оборотни, и стало понятным – рабозахватническая операция провалилась. Весь расчет пришельцев строился на внезапности и драконах, но сейчас не осталось ни одного, ни второго. Все больше каррлаков спешило к месту схватки, а драконам уже давно перегрызли глотки.
Первые, как самые сообразительные, бежали эльфы, затем оставшиеся в живых человеческие маги. Ну а с оставшимися без магической поддержки воинами, оборотни расправились быстро.
Бой закончился неожиданно. Только что кипела схватка, умирали от клинков каррлаки, от клыков и когтей люди, и вдруг наступила тишина. Звенящая тишина, которая бывает только на поле боя. Когда ни одно насекомое, ни одна птица, ни одно животное не смеет потревожить эту тишину. Мир словно приходил в себя от ужаса.
Приходил в себя и Гартош, вместе со своими новыми боевыми товарищами. Он почти не сомневался, что подружиться с оборотнями у него получилось. Как бы это цинично не звучало, нападение охотников за рабами, оказалось ему на руку. На некоторое время вокруг единственного оставшегося человека образовалось пустое пространство – каждый оборотень занимался своим делом. Стаскивались в кучу трупы врагов, отдельными рядами укладывались погибшие каррлаки.
Отдавал распоряжения тот самый огромный оборотень, что бился с Гартошем плечом к плечу. Наконец старший каррлак смог уделить внимание своему неожиданному помощнику. Тяжело хромая, он подошел к человеку и единорогу:
– Спасибо за помощь, – легким кивком поблагодарил он. – Твои стрелы оказали нам неоценимую услугу, как и твой меч.
– Ненавижу охотников за рабами, поэтому и не смог остаться в стороне, – ответил командор.
– Разделяю твою ненависть. За то время что я вождь, это третье нападение на наше племя. На этот раз мы потеряли особенно много, почти третью часть племени. И если бы не ты, потеряли бы намного больше. Кстати, как ты здесь оказался, что привело тебя в наш мир?
Гартош замялся:
– Как бы тебе объяснить…
– Говори, если в наших силах тебе помочь, мы это сделаем.
– Это как раз в ваших силах. Как-то я с дедом путешествовал по мирам, и побывал в вашем мире. Правда мой визит в тот раз был коротким, и с представителями вашего народа познакомиться не довелось.
– Может оно и к лучшему, – хрипло прогаркал вождь, и Гартош понял, что каррлак смеется. – Неизвестно, как бы вас приняли в тот раз.
– Мы тоже так подумали, поэтому быстро убрались. Но мне запомнился рассказ деда.
– Какой? – заинтересовался каррлак.
– Он говорил, что вы иногда нанимаетесь в телохранители, ели у вас возникает, конечно, такое желание.
Оборотень пристально посмотрел на Оскола:
– Ты прибыл сюда для того же, для чего здесь появились и эти, – он кивнул в сторону кучи трупов.
– Не совсем. Мне не нужны рабы. Мне нужны друзья, соратники, которым я мог бы доверить охрану своей семьи.
– А сам что, не справляешься?
– Я солдат, и состою на государственной службе. Мне часто и надолго приходится покидать свой дом, а в нашем государстве сейчас неспокойно.
– Понятно… – задумчиво протянул оборотень.
К нему подошел еще один крупный каррлак:
– Отец, этот человек очень помог нам. Теперь наша очередь помочь ему. Позволь мне и моей подруге отправиться с ним.
– Заткнись Карвель, – беззлобно рыкнул сыну вождь. – Молод ты еще мне указывать.
– Я не указываю, я всего лишь хотел посоветовать.
– Даже советовать не созрел. Вот побудешь вождем, тогда и будешь советовать.
– С тобой дождешься…
– А чего ждать? С завтрашнего дня и принимай командование.
– А ты?
– А вот как раз я, вместе с Гвалой, отправлюсь с этим человеком, – огорошил сына, и не только его, вождь. – Кстати, – он вновь повернулся к человеку, – меня зовут Аруш.
– Гартош, – коротко представился слегка ошарашенный гость.
Он и не предполагал такой удачи. Его предложение принял не кто-нибудь, а сам вождь племени.
– Значит так, – начал Аруш. – Сегодня у нас и радость, и горе. Горе, что погибло много наших соплеменников, и радость, что мы победили, и никого не отдали в рабство. Поэтому, мы скорбим до темноты, до того момента, когда отправим наших погибших в вечное странствие, а затем радуемся победе. И в честь нее, а так же нашего гостя, завтра устроим большую охоту на кзентов. Я тут как раз присмотрел одно стадо.
Ритуал отправки погибших соплеменников в вечное странствие, оказался прост. Тела подтащили к широкой реке, протекающей меж холмов, и под громкий вой, лай и рычание сотен глоток (провести в последний путь погибших прибыло много каррлаков из соседних племен), поочередно столкнули в воду. Тела оборотней долго не тонули и медленно плыли вдоль берега, постепенно подбираясь к стремине. Их провожали до тех пор, пока река не подхватила геройски погибших и не понесла прочь.
Затем с обрыва в реку спихнули трупы врагов, правда, без всякой помпы.
Ночь Гартош и Агаральда провели в компании нескольких сотен оборотней. К ним часто кто-нибудь подходил, представлялся, пытался завязать разговор, принимая даже единорога за разумное существо. Но Аруш быстро пресекал попытки разговорить его гостей, бесцеремонно отваживая любопытствующих. Причину такого поведения вождя, Оскол узнал от него самого. Оказывается вождь опасался, что каррлаки, наслушавшись захватывающих историй о других мирах, загорятся идеей эти миры посетить. И Гартошу не останется ничего другого, как доставлять оборотней в разные миры. Вот так вот. Хотя командор подозревал, что вождь попросту ревновал.
Но любопытство самого Гартоша Аруш удовлетворил сполна, он много рассказал о своем племени и народе. Оказывается, каррлаки заселяли почти весь континент. Раса каррлаков была единственной разумной в их мире под названием Кортон, но не единственной расой оборотней. Кзенты, основной объект охоты каррлаков, так же являлись оборотнями, и так же владели магией.
Сами каррлаки, по мнению Оскола, являлись очень интересной расой. После рождения они года три не владели оборотнечеством, и лишь становясь старше, постигали эту премудрость. Сначала их уменье было более чем скромным. Все что они умели, это менять свой цвет. Но постепенно, с возрастом, у каррлаков появлялись новые возможности. Они могли принимать форму любого собачьего вида, а затем и кошачьего, причем, кроме формы могли менять еще и размеры, впрочем, в определенных пределах. И чем старше становился каррлак, тем больше возможностей у него появлялось. Старые каррлаки могли принимать любую четвероногую форму. Но дело в том, что до старости доживали лишь немногие из оборотней, слишком уж нелегкая у них была жизнь.