Гнивер вздохнул и продолжил:
– Случилось действительно слишком много. И это требует обсуждения. Первое, и самое главное – война. Война принесла горе и большие потери нашей державе, и главное она принесла беду в нашу семью. Нам нужно разобраться в причинах, и подумать о последствиях случившегося. Связано ли то, что произошло – нападение на нашу страну – с нападениями на нашу семью? Из-за чего погиб наш отец – в результате войны, или это наши, чисто семейные проблемы?
Гартош неверяще посмотрел на брата:
– Ты хочешь сказать, что война затевалась для того, чтобы добраться до Осколов?
– Я этого не исключаю, – спокойно ответил Гнивер. – Это кажется немыслимым, но если вдуматься, то вполне логичным. И я хочу понять, какая причина главная – нападение на империю и попутное уничтожение Осколов, или уничтожение Осколов первостепенная задача, а война всего лишь возможность до нас добраться.
– Если судить из моего короткого разговора со старшей верейнской ведьмой, то мы являемся препятствием на пути уничтожения империи. Если уничтожить нас, то падет и империя. По ее словам, главным является все-таки уничтожение страны. Хотя и наши смерти для нее в радость.
– Это, если судить по словам этой ведьмы, – возразил Гнивер. – Но есть события, которые заставляют думать по-другому.
– Ты имеешь в виду то, что произошло со мной еще в академии?
– И это тоже. С тех событий все и началось. Хотя нет, началось все гораздо раньше, не будем забывать о проклятье, которое почти всегда сбывалось. А то, что ты Гартош, столкнулся, вероятней всего, с высшими силами нашего мира, только подтолкнуло процесс.
– А как с этим вяжется то, что ведьма назвала нас хранителями трона? – спросил Катан.
– Трудно сказать, – потерев переносицу ответил Гнивер. – Я вообще не знаю, как относится к ее словам. Если мы служим империи, делает ли это нас неразрывно с нею связанными? Что скажешь дед? Всегда ли представители нашего рода, служили империи? Так ли мы незаменимы?
– Не знаю, насколько мы незаменимы, но Осколы всегда служили своей стране, – оторвавшись от тяжелых мыслей, ответил Руткер. – И иногда даже в ущерб своему роду. И я склонен поверить ведьме – мы и Виктания неразрывно связаны, может даже крепче, чем сами Гратры.
– Хорошо, допустим мы хранители, – продолжил рассуждения Гнивер, – что это нам дает?
– А дает это нам то, что тот, кто хочет уничтожить Виктанию, сперва должен уничтожить нас, – сделал неутешительный вывод Гартош.
– А мы с этим совсем не согласны, – скупо улыбнулся Гнивер. – Если бы нас было бы легко уничтожить, Осколов давно уже не стало.
– Что мы можем сделать, когда против нас выступают высшие силы? – спросил Катан.
– Драться, бороться, – резко ответил старший брат. – Высшие силы в открытую против нас не выступают, иначе нас бы уже давно смели с лица Иктива. Значит, что-то их ограничивает. И я очень сомневаюсь, что это именно то простое правило, согласно которому они не вмешиваются напрямую в дела смертных, наверняка они научились его обходить. Явно их сдерживает что-то другое.
– Что именно? – поинтересовался средний брат.
– Не знаю, пока не знаю.
– А то, что лесная богиня практически в открытую поддержала Гартоша, перебросив гроброский отряда прямиком за горы, это как понимать? – не сдавался Катан.
– Давай я объясню, – решился Гартош. Он положил руку на ладонь жены, та сжала ее в ответ. – Во времена своей бурной молодости, я заводил знакомства со многими девушками.
– Наслышаны, – едко заметил Катан.
Гартош невозмутимо продолжил:
– Познакомился я как-то с одной девушкой, кстати, здесь недалеко, в городке. У нас с ней случился недолгий, но очень бурный роман длиною в ночь. И вот спустя много лет, эта девушка помогла мне уничтожить два гробоских отряда, а последний, самый сильный, перебросила прямиком в Гроброс. Я думаю, это в знак того, что она не забыла о той ночи. И я не уверен, что она богиня. Возможно она одна из ближайших демонов Эгрены.
– Судя по тому, что гробросцев провели самыми Короткими Путями, скорей всего это действительно богиня, – сказал Руткер.
– Возможно, – согласился Гартош и повернулся к жене. – Я могу добавить только, что наша связь была короткой, и больше не повторялась.
Лисита крепче сжала руку мужа:
– Я не ревную тебя к прошлому любимый, – и, улыбнувшись, добавила. – И мне лестно, что имея в подругах богинь, ты выбрал все-таки меня.
Слова Лиситы вызвали легкий смех, и это немного разрядило обстановку.
– Хорошо, спишем помощь Эгрены на неотразимость Гартоша, и, раз богиня не забыла его спустя много лет, немалое мастерство, – продолжил Гнивер.
– Это правда, дорогая? Я насчет мастерства, – не постеснялась спросить Лиситу Ольвильда.
Та не ответила, только густо покраснев, спряталась под мышку мужу. Даже Руткер хмыкнул в кулак.
– Тогда возникает вопрос, почему богиня выбрала именно Гартоша в первый раз? Обычное совпадение я отвергаю, слишком уж их много вокруг нашей семьи, и особенно вокруг младшего брата, – Гнивер сделал многозначительную паузу.
Первым не выдержал Катан:
– И какие ты сделал выводы?
– Я утвердился в мысли, что наша семья, в прошлом, не знаю насколько глубоком, имела какую-то причастность к высшим силам. Возможно, наша семья является носителем какой-то особенной силы, в особенности Гартош, и это делает нас привлекательными, как для могущественных друзей, так и для не менее могущественных врагов.
Гнивер снова внимательно посмотрел на родственников, правильно ли они поняли его слова.
– Что-то я не почувствовал себя причастным к какой-то особенной силе, – расстроено пробормотал Катан.
– Не переживай, кто знает, что уготовила тебе судьба, – успокоил брата Гнивер.
Катан хотел было ответить, но передумал, вместо него высказался Гартош:
– Честно говоря, и я не чувствую в себе ничего особенного. Я не самый сильный в семье маг, не самый выдающийся полководец, да и воины найдутся сильней меня. Так что… – Гартош недоуменно покачал головой.
– Насчет магии готов с тобой поспорить, – ответил Гнивер. – Если бы ты проявил большую прилежность, то вполне возможно стал бы самым сильным магом не только в семье, но и во всем Иктиве.
– Прям так уж… – слегка засмущался Гартош. Хотя речь брата пришлась ему по душе.
– Мы с дедом оба пришли к такому выводу, – продолжил Гнивер. Руткер утвердительно кивнул. – Ты освоил сложнейшую магию подпространственного перехода за рекордно короткое время, а затем тебе с легкостью поддалось межпространство и магия общения.
– Ну, я старался, и очень хотел освоить эту магию.
– Вот, вот! – подхватил Гнивер. – Именно что захотел. Ты захотел этого настолько сильно, что такая сильная и сложная магия сдалась практически без боя.
– Ну, это ты преувеличиваешь! – запротестовал Гартош.
– Да? А как ты размазал по полу верейнских ведьм, с которыми я со своими ребятами не смог справится. Да и император с мощным атратом тоже. А как ты со своим легионом разгромил жеранцев под Рузано, хотя по всем раскладам вас должны были уничтожить.
– Тогда нам помогла Килеса.
– А с какой такой радости тебе взялась помогать богиня мести?
– Я очень просил, – ответил Гартош.
– Ты думаешь, у Килесы мало просят? Но помогла она почему-то именно тебе. Причем практически открыто. А ты сам знаешь, насколько такое случается редко. И еще, у нас есть предположение, что той стороне так же активно помогали, и силы эти были наверняка не меньше твоей помощницы. Но победили все-таки вы.
– А если еще вспомнить интерес к твоей персоне Белого Лорда и Гларии, после того как они прозондировали твой мозг, то становится все интересней и интересней, – добавил Руткер.
– Я понял, к чему вы ведете, – сразу набычился Гартош.
Гнивер предостерегающе поднял руки:
– Мы ни к чему не ведем, и уж тем более тебя не принуждаем. Ты до всего должен дойти сам.
– Ага, не принуждаете…
– Обстоятельства слишком уж тяжелые, – буркнул Руткер.
– Сволочи вы! – не выдержал Гартош. – На совесть давите, обстоятельствами пугаете. Еще скажете, что от этого зависит безопастность семьи?
Старшие Осколы переглянулись.
– А что, очень может…
– Ладно, – прервал старшего брата младший. – Дам вам порыться в своей голове. Но помните, – он остановил вскочившего Гнивера, – если что-то пойдет не так, вы останетесь еще без одного Оскола. Очень ценного члена семьи, если судить по вашим же словам.
– Мы очень осторожно, – засуетился оживший вдруг Первый Маг империи. – Ложись внучек на диван.
Лисита встревожено посмотрела мужу в глаза:
– Любимый, ты уверен в том, что делаешь?
– Нет, но возможно в моей голове кроются ответы не многие вопросы, и я вынужден пойти на это.
– Не бойся Лисита, с твоим мужем ничего не случиться, – сказал Руткер. – Можешь даже не уходить, если тебе будет так спокойней.
– Мне, будет так спокойней, – сказал Гартош, и положил голову на колени жене.
Руткер не доверил зондаж младшего внука старшему, хотя тот порывался это сделать – всю ответственность Первый Маг взял на себя.
Лисита напряженно следила за действиями Руткера, боясь даже пошевелится и навредить ненаглядному мужу. А ненаглядному сейчас приходилось ой как нелегко. Лоб Гартоша покрылся испариной, а с Руткера пот вообще катился градом. Но судя по тому, как хмурился Гнивер, не отходящий от родственников ни на шаг, что-то шло не так. В какой-то момент Гнивер остановил Руткера.
– Дед, достаточно. Ты больше ничего не добьешься.
Первый Маг устало присел возле младшего внука:
– Ты прав, дальше нельзя. Если бы он не был моим внуком, я бы узнал гораздо больше.
– Но это может сделать из него идиота, – продолжил Гнивер.
– Вот именно.
Гартош довольно быстро пришел в себя и с помощью жены сел.
– Голова трещит, – пожаловался испытуемый.
Лисита тут же бросилась массажировать мужу виски.