С неохотой отступив на пару шагов, Аруш все так же пристально следил за действиями дракона. И, в конце концов, Квирт привык к его присутствию, как к собственной тени, и вплотную занялся изучением содержимого сундуков, шкафов и ларцов. В руки к дракону попала корона, украшенная изумрудами, рубинами, и другими, неизвестными контрабандисту камнями, хотя повидал он их немало.
– Вот это! Я возьму вот это! – восторженно нею потрясая, воскликнул Квирт.
– Это фамильная корона Верль-Хотов, первых императоров Луистана… – обреченно вздохнул главный смотритель сокровищницы.
Смотря на его убитое лицо, землянин не выдержал:
– Квирт, ты не мог бы подыскать себе что-нибудь другое, не имеющее исторической ценности?
– А если здесь все имеет историческую ценность? – не выпуская корону из рук, забеспокоился дракон.
– Смотритель покажет тебе ценные вещи, которые, я думаю, тебя устроят.
Квирт не спешил расставаться с любимой игрушкой, и смотрителю с Арушем пришлось буквально выдирать её из рук дракона в человеческом обличии. Теперь крылатый ящер разгуливал в компании двух жадных пар глаз – смотритель и каррлак не сговариваясь, объединили свои усилия, мигом почувствовав внутренние родство. В конце концов, дракон нашел себе подходящую вещь – им оказалось ожерелье, буквально усыпанное огромными камнями.
– Это тоже имеет историческую ценность? – заранее набычившись, спросил он.
– Нет, но это имеет обычную огромную ценность, посмотрите, какие здесь чистейшей воды камни, – ответил смотритель.
– Так ты что же, хочешь, чтобы я набрал обычных побрякушек?!
– Забирай Квирт, забирай, – поспешил вмешаться Алекс, не давая разгореться гневу дракона.
– Я возьму еще это и это.
Квирт схватил несколько крупных разноцветных камней, и рассовал их по карманах. Контрабандист только снисходительно улыбался, хотя Аруша со смотрителем чуть удар не схватил. На этом налет на императорскую сокровищницу закончился. Алеандра выбрала только одно небольшое колечко – несмотря на то, что она была женщиной, за ней не замечалось такой страсти к драгоценностям, как у Квирта.
XXVI
Беглый осмотр остальных достопримечательностей дворца, занял целых два часа. Очень долго и утомительно описывать красоты большого банкетного зала, трех бальных залов, многочисленных гостевых и гостиных комнат. С тронным залом друзья уже успели познакомиться, и знакомство это оказалось не самое приятное, к тому же в нем спешно начали ремонт. Императорский музей заслуживал особого внимания, ведь Людвиг был в первую очередь историком и археологом, и немало времени посвящал своей первой профессии и страсти.
Но вскоре у Алекса уже рябило в глазах от всех этих картин, скульптур, статуй, статуэток, находок прошлого и изделий из настоящего. Он поспешил закончить экскурсию, так как больше его переполненный рассудок не воспринимал. Выйдя из музея в сад, он вновь очутился в компании графа Рута.
– Ваше величество, как вы относитесь к лошадям? – вкрадчиво спросил граф.
– Положительно, – ответил монарх.
Алекс действительно очень любил лошадей, хотя времени для общения с ними постоянно не хватало.
– Тогда, я думаю, вас заинтересует еще кое-что.
– Вы имеете в виду конюшню?
– Именно! – торжественно произнес Рут. – В императорской конюшне находится нечто, что, несомненно, достойно вашего внимания.
– Ну, веди, – заинтересовался землянин.
Форман охотно затрусил к конюшням, за ним не спеша шли Алекс и Алеандра. Дракон и оборотень приотстали, для них конюшня не представляла большого интереса – один получил то, что хотел, другой уже успел проголодаться, и мечтал взять реванш у дракона по поглощению съестного.
У входа в конюшню их встретил главный конюх, с многочисленными помощниками. Представился он, как Жерар.
– Покажите его величеству то, что является гордостью императорских конюшен! – с ходу приказал граф.
– Я бы не назвал это гордостью, скорее проклятьем наших конюшен, – холодно ответил конюх, бросив на градоначальника недобрый взгляд.
Граф хотел было рассердиться, но конюх уже вошел в конюшню. Заинтригованный контрабандист поспешил за ним. Жерар, не останавливаясь, прошел в самый конец длинного помещения. И как землянину не хотелось остановиться и внимательно рассмотреть прекрасных представителей лошадиного мира, он не останавливал конюха, чувствуя что-то необычное – даже чувство опасности начало давать о себе знать.
Жерар остановился перед кованой дверью, повернул ручку, и нехотя её толкнул. Предчувствие не обмануло контрабандиста.
В отдельном стойле, за толстыми железными прутьями, находился конь – если его можно было назвать конем. Скорее это был зверь – настоящий дикий зверь, имеющий внешнее сходство с конем. Его светло-коричневую шкуру покрывали темно-коричневые пятна – это первое, что бросалось в глаза. Он был несколько выше обычных скаковых лошадей. Длинные тонкие ноги, широкая грудь, тугие мышцы, змеями перекатывающиеся под пятнистой шкурой. Зверя буквально распирала дикая, необузданная сила.
– Ну, как ваше величество, хорош? – заискивающе спросил Форман.
– Хорош, – не отрывая глаз от жеребца, ответил Алекс.
В комнату набилось много народу: Алеандра, так же с неподдельным интересом рассматривающая чудо, Квирт с Арушем, бросившие на жеребца равнодушный взгляд, и несколько конюхов, с опаской застывшие поближе к выходу.
Но конь, мимоходом взглянув на вошедших, все свое внимание уделил Алексу, интуитивно угадав, кто здесь главный. Они внимательно рассматривали друг друга – один восторженно, другой настороженно.
– Откуда он у вас? – спросил контрабандист у конюха.
– Из Южного континента, – хмуро ответил тот. – Небольшие стада этих лошадей, если их можно назвать лошадьми, до сих пор встречаются в их прериях. Хотя говорят, что лета триста, четыреста тому назад, их там водилось намного больше. Живым удалось привести только одного из них. Остальные, или убивали охотников, или погибали сами.
– Что, сильно буйные?
– Не то слово, ваше величество, – тяжело вздохнул конюх. – Их зовут леопардовыми лошадьми, и не только из-за масти. Этот уже убил нескольких моих лучших конюхов, а так же тех несчастных, которых Людвиг присылал сюда, для наказания. Причем нескольких сожрал.
– Что?!
Громкое торжествующее ржание заглушило вопрос императора. Жеребец ржал, гордо закинув голову, и обнажив внушительного вида клыки. Этот конь оказался плотоядным.
– Видели? – с ненавистью смотря на жеребца, спросил Жерар. Жеребец ответил ему таким же ненавидящим взглядом. – Эта тварь жрет почти одно только мясо. Причем предпочитает живое. Всякий, кто войдет внутрь клетки целым не возвращается. Либо откусит чего-нибудь, либо забьет до смерти, либо вообще, сожрет.
Жутко скалясь, и уже не скрывая своих зубов, жеребец гордо смотрел на посетителей.
– Да, зубы у него приличные… – признал контрабандист.
– Разве это зубы! – ревниво отреагировал Аруш. – Вот это зубы!
Он охотно стал демонстрировать всем желающим свой набор клыков. Конюхи в ужасе отшатнулись. Мало им одной напасти, так еще одна появилась! Конь хоть в клетке находится, а этот вот он, рядом. Бросившись к решетке, жеребец пренебрежительно заржал. Они с Арушем враждебно боролись взглядами, старательно скалясь и рыча друг на друга.
Алекс подошел поближе, его забавляла эта ситуация. Внимательно осмотрев зубы одного и другого, он заявил:
– Аруш выиграл, у него клыки побольше будут.
После этих слов, жеребец буквально взбесился. У контрабандиста появилось подозрение, что тот кое-что понял из сказанного… Как бы ни все…
– Ну, если речь пошла о зубах… – неуверенно начал Квирт.
– О боже!.. – простонал император.
Конюхи смылись сразу, как только увидели начало превращения человека в дракона, только у Жерара хватило силы духа досмотреть это до конца, не сходя с места. Форман благоразумно выскользнул за дверь.
– Я думал, что самое большое чудовище находится за этой решеткой, – с уважением сказал главный конюх, потрясенно рассматривая Квирта, почти полностью заполнившего помещение. – Теперь я вижу, что глубоко ошибался. У тебя парень, клыки больше всех, ты вне конкуренции.
Алекс оглянулся на жеребца. Тот и не думал выражать свое недовольство, уж больно явным оказалось преимущество. Он так же с уважением, и даже некоторой частицей страха смотрел на дракона. Убрал свои клыки и Аруш, с драконом не поспоришь.
Увидев, что император на него смотрит, жеребец упрямо вскинул голову, отбежал в другой конец камеры – по-другому её не назовешь – и начал бить задними копытами в каменную стену. Там уже образовалась приличная воронка. Алекс понял – это был вызов. Вызов ему, землянину.
– Скоро всю конюшню развалит, – недовольно проворчал Жерар.
– Может, отдашь его мне? – с надеждой спросил Квирт. – Я тоже люблю свежатину.
После слов дракона жеребец тут же успокоился. Контрабандист только укрепился в мысли, что этот конь непрост, ох как непрост…
– Как жаль ваше величество, что до сих пор никому не удалось усмирить это чудовище, не нашлось такого героя, – с притворной жалостью пропел вернувшийся из коридора Форман.
На его лице было написано такое огорчение, что император чуть было не дал ему пинка под зад. Из графа получился никудышный актер, его замысел был виден за километр. Подбить нового, не совсем угодного императора, схлестнуться с зубастым жеребцом, авось кто-то да и сломает себе шею, желательно, чтобы «счастливчиком» оказалась августейшая особа.
У императора появилось другое желание: по примеру своего предшественника, впихнуть градоначальника в клетку с монстром. Но подавив в себе чрезмерную кровожадность, он снова уставился на жеребца, ибо вызов был брошен именно ему. И почему-то казалось важным, не уронить себя в глазах этого зубастого наглеца.
– Откройте дверь, – тихо сказал землянин.
– Ты что надумал? – первой встревожилась Алеандра.