Появление самого могущественного существа из всех божьих творений вызвало во всех троих иное чувство, нежели охотничий азарт и ненависть. Это был страх, извечный страх зверя перед человеком. Пайсью еще сильнее распласталась на дереве, пытаясь казаться незаметной, а Молниеносный с рычанием отступил, прижав уши. Только Светлячок не сдвинулась с места. При виде мужчины, женщины и маленькой девочки, держащейся за руку матери, ее ясные глаза наполнились радостным удивлением.
А Гастон Руже изумленно глядел на нее. Никогда еще среди волков не рождалось такое существо. Он прошептал это жене, еще крепче сжимая рукоятку ножа. Ему не верилось, что он видит перед собой собаку! Он позвал ее и шагнул вперед, протянув руку. Он звал ее на языке кри, и на французском, и на английском. Когда между ними оставалось десять шагов, Светлячок повернулась и отбежала к Молниеносному.
Это он внушил ей загадочное ощущение опасности. Она стояла рядом с ним, слыша, как в его горле перекатывается рычание. И все равно ей хотелось подойти к мужчине, но еще больше – к женщине и ребенку.
И мужчина это понял. Его лицо озарилось радостью. Он боготворил эту женщину с длинными, блестящими волосами, а в малютке Жанне души не чаял. Они только что взглянули в глаза смерти, теперь же он видел перед собой жизнь. В карманах были спички. Под ногами среди белых стволов лежал сухой валежник, на поясе висел нож. Он уже предвидел, что золотистую собаку, сбежавшую в лес с волком, будет нетрудно приманить и убить. Они не умрут с голоду.
Под непрекращающимся мелким дождем Гастон шагнул на середину деревянного настила, держа жену за руку. Вода тонкими струйками стекала с ее длинных волос, у девочки же мокрые, более светлые волосы облепили лицо и плечи. Мужчина первым вошел под бревна, образовавшие сухое гнездышко, в котором укрывались от дождя Молниеносный и Светлячок. Он заглянул внутрь и издал радостный возглас.
Светлячок и ее спутник с небольшого расстояния наблюдали за вторгшимися в их владения людьми. Когда те вошли в бревенчатый «грот», Молниеносный мрачно зарычал от ярости. Мужчина снял с ребенка мокрую одежду, а женщина выжимала свои густые волосы. Затем она обняла свое маленькое семейство и поцеловала мужчину. Гастон ласково рассмеялся и чуть погодя принялся ножом щипать лучину из сухой ели. Вскоре Молниеносный и Светлячок увидели, как над их захваченной «конурой» вьется легкий серый дымок, а Пайсью учуяла его запах в пропитавшемся влагой воздухе.
Весь день Куаху дрожал и сотрясался под мощным натиском потока, но подводный «якорь» не поддавался. Снова и снова мужчина покидал укрытие и как можно ближе подходил к Светлячку. Трижды вместе с ним выходила женщина, и однажды Светлячок подпустила ее к себе очень близко. В ее голосе не было смертельной угрозы, потому что Гастон не посвятил жену в свой замысел. Ее глаза светились добротой. Голос звучал ласково. Протянутые руки выражали готовность обнять собаку, подружиться с ней. Но Светлячок, сдерживаемая рычанием Молниеносного, оставалась вне досягаемости.
Снова наступила ночь. Темнота была густой и непроглядной, но дождь прекратился. Пайсью слезла с кучи плавника, ее когти жадно впивались в деревянный настил. Молниеносный смотрел на нее пылающим взглядом и ждал, настороженно принюхиваясь. Только женщина и ребенок спали в бревенчатом укрытии. Мужчина бодрствовал, не выпуская из рук толстую палку, похожую на дубину. Маленькая Жанна жалобно захныкала во сне. Это начинал чувствоваться голод. Гастон высунул голову из укрытия и прислушался. Рев потока заглушал все вокруг, но Гастон уловил звук, похожий на царапанье когтей по дереву, и, когда из темноты на него блеснула пара зеленых глаз, схватился за дубину.
Ранним утром, столь же темным, как и прошедшая ночь, Светлячок приблизилась к укрытию. Гастон еще за десять футов услышал стук ее когтей, отложил дубину и взялся за нож. Светлячок подходила все ближе и ближе. Гастону эти минуты показались часами. Она сунула голову в «шалаш» и принюхалась. Затем показались ее лапы, и даже в темноте он понял, что она наполовину внутри. Одну руку он медленно, дюйм за дюймом, завел вперед, а второй занес нож для удара. Потом стремительно, как это сделала бы Пайсью, рванулся вперед и схватил Светлячка за золотистую шерсть. Блеснувший в темноте нож рассек плоть, ударил в кость. За отчаянным визгом Светлячка последовал лязг клыков Молниеносного, бросившегося на ее защиту. Женщина с криком проснулась. Гастон еще дважды ударил вслепую, но Светлячок убежала, оставив у него в руке клок золотистой шерсти. Удар ножа пришелся Светлячку на лопатку, из раны капала кровь, пока они с Молниеносным отбегали на дальний конец Куаху.
Спустя несколько минут к началу кровавой дорожки приблизилась Пайсью и плотоядно задрожала. Фут за футом она осторожно шла по следу, пока наконец не завернула за кучу плавника, где ее встретил пылающий яростью взгляд Молниеносного. Он напал первым.
Гастон Руже, вышедший на поиски смертельно раненной, как он надеялся, собаки, услышал шум схватки, перекрывающий рев потока. В душе его вновь всколыхнулась надежда. Он подумал, что собаке удалось отползти, но теперь волк и рысь дерутся за ее тушу. Он осторожно пошел на шум, подняв дубину. Подойдя к клубку сплетенных звериных тел, он вслепую нанес два удара. Зорко видящая в темноте Пайсью заметила его первым и перемахнула через кучу плавника. Третий удар пришелся Молниеносному в плечо, он тоже исчез. Стоя на корточках, Гастон ощупал брёвна. Его пальцы коснулись капель теплой крови. Он не нашел издыхающей собаки, как надеялся. Светлячок была с Молниеносным на нижнем краю деревянного Куаху.
Охотник вернулся в «шалаш», где его ждали испуганные Жанна и малютка. Пайсью вновь вышла из своего укрытия и жадно принюхивалась к пятнам крови, оставленным Светлячком. Горящие глаза Молниеносного, чьи бока были разодраны когтями рыси, обыскивали темноту, словно прожекторы. В нем говорил инстинкт, который пересиливал чувство голода. То было отчаянное желание зверя защищать свою подругу. Светлячок тихонько поскуливала от боли. Он нежно провел носом по ее шерсти, но все мускулы его тела остались твердыми как сталь. Еще много раз до рассвета он видел блеск рысьих глаз среди белых бревен Куаху.
Новый день был светлее. Гастон Руже знал, что дожди идут на спад, но паводок будет бушевать еще много дней. Сердце его упало, когда он увидел, что Светлячок жива, только слегка прихрамывает.
Даже женщина теперь не могла приблизиться к Светлячку, потому что та ни на шаг не отходила от Молниеносного.
В глазах старшей Жанны росла тревога, а малютка Жанна все чаще плакала и просила есть. Гастон обнимал их обеих и ободряюще смеялся. Весь день он прочесывал Куаху, держа дубину наготове. Днем он разглядел три-четыре места, где Пайсью входила в свое убежище и выходила из него, и его осенила идея. Когда Гастон поделился с женой своим планом, та со вновь вспыхнувшей надеждой распустила длинные волосы. Он дорожил каждой блестящей прядью ее волос, и тем не менее решился отрезать от них столько, чтобы хватило сплести три силка прочнее веревки и проволоки. И перед наступлением сумерек он расставил эти силки на рысь.
Вновь стемнело, а Гастон сидел и ждал, положив дубину рядом с собой. Его жена тихонько баюкала малышку Жанну, и наконец та забылась беспокойным сном. Сама женщина в ту ночь не сомкнула глаз, она сидела, положив голову на плечо мужа, и молилась о том, чтобы свершилось задуманное.
Пайсью повидала много всяких опасностей на своем веку. Она знала, какой запах и какая угроза исходят от человека, и когда во мраке ночи она приблизилась к первой волосяной петле, то, почувствовав исходивший от нее душистый аромат, замерла на месте. Для нее он был все равно что отрава. Она обошла силок и проделала себе новый выход из кучи плавника.
В эту ночь ее желание утолить голод переросло в настоящую одержимость. Ее мягкие лапы бесшумно ступали по бревнам, и наконец она уловила запах Светлячка. Полчаса рысь лежала в засаде. Затем шаг за шагом стала приближаться к добыче. Голод придал ей небывалую смелость. Она не боялась Молниеносного, ее не испугали бы даже два или три волка. Ей уже случалось убивать карибу своими длинными, острыми когтями, а на втором году жизни она растерзала волка.
Молниеносный не почуял запаха, потому что ветер был против него, но спустя некоторое время увидел горящие зеленые глаза приближающейся в темноте рыси.
Он не пытался избежать того, что, как подсказывало ему чутье, закончится трагически для одного из них. Страх Светлячка, тоже заметившей рысьи глаза, придал ему решимости. Он не делал резких движений, но стал потихоньку отползать, собираясь для прыжка. Сидя у входа в укрытие, Гастон и Жанна вглядывались во тьму и настороженно прислушивались. Они тоже видели горящие глаза, и шепотом Гастон объяснил жене, чтó вот-вот должно произойти и какое значение это будет иметь для них. Двое зверей схватятся друг с другом не на жизнь, а на смерть, а после появится достаточно мяса, чтобы продержаться до окончания паводка.
Кровь горячее побежала по их жилам, когда до них донеслись первые звуки яростного поединка, состоявшегося на Куаху этой темной ночью. Женщина закрыла ладонями уши дочке, чтобы та не проснулась и не испугалась. Даже Светлячок не могла разглядеть, что происходило в первые мгновения битвы. С быстротой ракеты Молниеносный бросился на огромную кошку с расстояния десяти футов – Пайсью едва успела упасть на спину и занять оборонительную позицию, как волк уже вцепился ей в глотку.
Две или три минуты продолжалась эта невидимая схватка. Страх неожиданно покинул Светлячка – в крови шотландской овчарки запылал воинственный жар. Там дрался ее Молниеносный, и дрался он за нее. Она это чувствовала. Осознание этого подстегнуло ее, и разъяренной фурией она ринулась в гущу схватки. Клыки у нее были короче, но острее, чем у Молниеносного, и, совершив яростный прыжок, она вцепилась ими в бедро дикой кошки. Клыки вонзались все глубже, разрывая плоть. Они снова и снова впивались в тело рыси и рвали его. И в этот час Светлячок спасала Молниеносного от рыси так же, как однажды он спас ее от Вапуска, белого медведя. Ведь Молниеносный дрался в темноте,