– Вы хотите сказать, что Мики… что этот пёс загрыз человека?
– Да. Во всяком случае, так утверждает Дюран. По его словам, пёс расправился с Лебо, как сегодня с собакой Грауза Пьета… – Заметив, что Чэллонер медленно перевёл взгляд на Мики, фактор добавил: – По правде сказать, собака Грауза Пьета заслуживала такой участи куда меньше, чем Лебо. Если хотя бы половина того, что говорил про него Дюран, правда, то туда ему и дорога. Ну, так как же, Чэллонер? Может быть, вы не сочтёте за труд сделать крюк, побывать у Нанетты…
– Я поеду, – перебил его Чэллонер и положил ладонь на голову Мики.
Ещё полчаса Макдоннелл рассказывал Чэллонеру всё, что знал про Нанетту Лебо. Когда наконец Чэллонер встал, фактор проводил его до двери.
– Остерегайтесь Дюрана, – предупредил он. – Этой собакой он дорожит больше, чем своим сегодняшним выигрышем, а говорят, что он поставил на него всю свою наличность. Грауз Пьет заплатил ему порядочные деньги, но они весь вечер провели вместе, как закадычные друзья. Мне это не нравится. Так что будьте поосторожнее.
Выйдя с Мики в озарённое луной безлюдье, Чэллонер на мгновение остановился, и Мики, воспользовавшись этим, тотчас положил передние лапы ему на грудь. Собачья морда оказалась почти на одном уровне с подбородком Чэллонера.
– Помнишь, как ты свалился с челнока в воду, дружище? – негромко спросил Чэллонер. – Помнишь, как вы с медвежонком тихонько сидели на носу, а потом вдруг подрались и слетели в речку над самыми порогами? Помнишь? А ведь и меня тогда чуть было не затянуло на камни. Вот я и решил, что вам обоим пришёл конец. Хотел бы я знать, что сталось с медвежонком…
Мики взвизгнул в ответ, извиваясь всем телом.
– И вот говорят, будто ты с тех пор успел убить человека, – добавил Чэллонер с видимым сомнением. – Теперь я отвезу тебя к жене этого человека. Вот какие дела. Я отвезу тебя к ней, и если она скажет, что тебя надо убить…
Он опустил лапы Мики на землю и направился к своей хижине. На крыльце Мики глухо зарычал. Чэллонер засмеялся и распахнул дверь. Они вошли. Рычание Мики стало свирепым и угрожающим. Уходя, Чэллонер оставил лампу гореть и только привернул фитиль. Теперь в её тусклом свете он увидел, что у стола сидят Анри Дюран и Грауз Пьет. Чэллонер вывернул фитиль. В хижине стало заметно светлее, а он кивнул безмолвной паре.
– Добрый вечер. Час слишком поздний, чтобы ходить по гостям, как вам кажется? – произнёс он спокойным голосом.
На невозмутимом лице Грауза Пьета ничего не отразилось, и Чэллонеру вдруг показалось, что он очень похож на толстого моржа. Глаза Дюрана горели злобой. На его подбородке виднелась большая опухоль – памятка о кулаке Чэллонера. Мики, весь напрягшись и продолжая глухо рычать, заполз под нары. Дюран указал на него.
– Мы пришли за собакой, – сказал он.
– Я её не отдам, Дюран, – ответил Чэллонер с равнодушной небрежностью.
На самом же деле их появление в его хижине встревожило его и даже испугало. Отвечая Дюрану, он прикидывал, зачем Граузу Пьету понадобилось сопровождать своего соперника. Оба они были силачами, и оба слыли отпетыми негодяями. Инстинктивно он встал так, что небольшой стол оказался между ним и его непрошеными гостями.
– Я готов признать, что сегодня днём повёл себя неправильно, – сказал он. – У меня не было никаких оснований поднимать на вас руку, Дюран. Вы ведь не могли знать, как обстоят дела, и я приношу свои извинения. Тем не менее этот пёс принадлежит мне. Я потерял его неподалёку от хребта Джексона, и если Жак Лебо поймал его в капкан, а потом продал вам, то он распоряжался собакой, которая ему не принадлежала. Однако, чтобы вы не понесли ущерба, я готов возместить вам те деньги, которые вы за него отдали. Сколько это?
Пока он говорил, Грауз Пьет встал, а Дюран тяжело опёрся на стол прямо против Чэллонера. Глядя на его мощные плечи, Чэллонер только удивлялся тому, что днём ухитрился сбить такого великана с ног одним ударом.
– Нет, он не продаётся, – негромко сказал Дюран.
Казалось, голос застревал у него в горле – такой он был исполнен ненависти. Сухожилия на руках, судорожно вцепившихся в крышку стола, вздулись узлами.
– Мосье, мы пришли за этим псом. Отдадите вы его нам по-хорошему?
– Я верну вам те деньги, которые вы за него заплатили, Дюран. И даже добавлю.
– Нет. Это моя собака. Отдадите вы её мне… сейчас же?
– Нет!
Едва Чэллонер произнёс это короткое слово, как Дюран всей тяжестью налёг на стол. Чэллонер не ожидал такого быстрого нападения и был застигнут врасплох. С рёвом, полным ярости и ненависти, Дюран набросился на него, и они оба упали на пол, увлекая за собой стол вместе с лампой. Фитиль затрещал и погас. В хижине стало совсем темно – только в окно струился смутный лунный свет. Чэллонер ждал совсем другого. Он полагал, что Дюран сначала попробует добиться своего с помощью угроз, и, понимая, что с ними двумя он голыми руками справиться не сможет, рассчитывал тем временем незаметно отойти к нарам – под подушкой у него лежал револьвер. Но теперь думать об этом было поздно. Навалившись на него, Дюран старался в темноте нащупать его горло. Чэллонер вскинул руку, чтобы зажать шею великана, как в тисках, и услышал, что Грауз Пьет оттаскивает стол в сторону. В следующее мгновение они попали в пятно лунного света, и Чэллонер увидел, что над ними наклоняется тёмный силуэт. Он успел зажать голову Дюрана под мышкой, однако и тот сумел одной рукой вцепиться ему в горло. Тут Грауз Пьет что-то крикнул Дюрану на индейском наречии, которого Чэллонер не знал. Он напряг все силы и оттащил своего противника в темноту, подальше от лунного пятна. Толстая шея Дюрана затрещала. Грауз Пьет снова спросил что-то на непонятном наречии. Чэллонер сжал шею противника как мог сильнее, и Дюран ничего не ответил.
Тут на них всем весом навалился Грауз Пьет и тоже начал нащупывать горло Чэллонера. Его толстые пальцы сначала было запутались в бороде Дюрана, но потом нашли то, чего искали. Силач мог бы задушить Чэллонера за десять секунд, но его пальцы так и не сомкнулись. Неожиданно Грауз Пьет громко закричал. В этот крик, закончившийся почти стоном, вплёлся лязг больших клыков и треск рвущейся куртки. Дюран услышал всё это и, отчаянным усилием вырвавшись из хватки Чэллонера, вскочил на ноги. Чэллонер с быстротой молнии кинулся к нарам и тотчас повернулся к своим врагам, сжимая в руке револьвер.
Всё произошло удивительно быстро – с того момента, когда опрокинулся стол, прошло не более минуты. Но теперь, когда опасность миновала, Чэллонера охватил ужас – он вспомнил, какое зрелище открылось ему, когда он днём подошёл к большой клетке, в которой дрались Мики и Таао… Неужели сейчас, в тёмной хижине…
Он услышал стон и шум падения тяжёлого тела.
– Мики! – закричал он. – Сюда, Мики! Сюда!
Уронив револьвер, Чэллонер бросился к двери и широко её распахнул.
– Ради бога, уходите! – крикнул он. – Убирайтесь отсюда, пока целы!
Мимо него в темноте метнулась грузная фигура. Он догадался, что это Дюран.
Тогда он прыгнул назад во мрак хижины, на ощупь нашёл загривок Мики и начал оттаскивать пса от его жертвы, хрипло повторяя:
– Мики! Мики! Мики!
Затем Чэллонер увидел, как Грауз Пьет подполз к двери, с трудом поднялся на ноги – его фигура чётко вырисовывалась на фоне звёздного неба – и, пошатываясь, побрёл прочь. Тут напряжённые мышцы Мики под руками Чэллонера расслабились, и пёс растянулся на полу. Выждав ещё минуту-другую, Чэллонер закрыл дверь и зажёг запасную лампу. Он поднял перевёрнутый стол, поставил на него лампу и поглядел на Мики. Пёс лежал неподвижно, опустив голову на передние лапы. Он смотрел на Чэллонера виноватыми, молящими глазами.
Чэллонер протянул к нему руки:
– Мики!
В одно мгновение Мики вскочил, и его лапы очутились на груди хозяина. Обняв его за шею, Чэллонер оглядел пол, на котором валялись обрывки меховой куртки.
– Мики, старина! Спасибо за своевременную помощь, – сказал он весело.
Глава XXII
На следующее утро Чэллонер отправил трое саней с четырьмя своими помощниками на северо-запад, туда, где на Оленьем озере, в устье Кокра́на, находилась его новая фактория, а сам час спустя покинул факторию Макдоннелла и с одними лёгкими санями, запряжёнными пятью собаками, повернул прямо на запад, к хребту Джонсона. Вместе с ним отправился один из индейцев, служивших у Макдоннелла, – ему было поручено отвезти Нанетту Лебо в Форт О’Год. Ни Дюрана, ни Грауза Пьета он больше не видел и согласился с Макдоннеллом, который высказал предположение, что негодяи, несомненно, поспешили убраться восвояси после того, как их попытка отнять Мики силой окончилась столь неудачно для них. Вероятно, поспешность, с какой они покинули Форт О’Год, объяснялась ещё и тем обстоятельством, что в этот день туда должен был прибыть отряд северо-западной королевской конной полиции, направлявшийся на Йоркскую факторию.
Только в самую последнюю минуту перед отъездом Чэллонер вывел Мики из хижины и привязал его к своим саням. Когда Мики увидел пятерых упряжных собак, сидевших на снегу, он весь напрягся и свирепо заворчал. Однако, услышав спокойный голос Чэллонера, он быстро понял, что перед ним не враги, и проникся к ним презрительной снисходительностью, которая затем сменилась даже благожелательным интересом. Собаки эти отличались большим добродушием – их привезли с юга, и в них не было ни капли волчьей крови.
В течение прошедших суток на долю Мики выпало столько необыкновенных и неожиданных событий, что он не мог прийти в себя ещё долго после того, как они покинули Форт О’Год. В его мозгу вертелась карусель странных, волнующих картин. Всё, что происходило до того, как он попал в руки Жака Лебо, отодвинулось куда-то далеко-далеко. И даже воспоминание о Нееве было почти вытеснено впечатлениями от событий в хижине Нанетты и в Форте О’Год. Его сознание было переполнено образами людей, собак и множества новых непонятных вещей. Лесной мир, к которому он привык, внезапно сменился миром Жака Лебо, Анри Дюрана и Грауза Пьета – миром двуногих зверей, которые били его дубинками и заставляли драться не на жизнь, а на смерть. Он отплатил им как мог. И теперь он был всё время настороже, опасаясь, как бы они не накинулись на него из засады. Образы в его мозгу предупреждали его, что эти двуногие звери прячутся повсюду. Ему казалось, что их не меньше, чем волков в лесу, – ведь он видел, как они толпились вокруг большой клетки, в которой он дрался с Таао. В этом враждебном, пугающем мире был только один Чэллонер, одна Нанетта, одна малышка. А всё остальное сливалось в хаос смутной неуверенности и неясных угроз. Дважды, когда помощник Макдоннелла на