Бум!
Неева оглянулся, как на выстрел. Отверстие, через которое он сюда вошёл, исчезло. Надавив на жердь, он освободил подъёмную дверь из толстых брёвен, подвешенную над входом, и теперь оказался в плену. Однако Неева сохранил полное спокойствие и хладнокровие, возможно, потому, что щели между брёвнами были очень широкие и он надеялся протиснуться сквозь одну из них наружу. И вот, несколько раз потянув ноздрями воздух, он принялся лакомиться рыбой. Это занятие настолько его увлекло, что он даже не заметил, как из густого ельника в нескольких шагах от ловушки выглянул индеец, посмотрел на него и сразу же снова скрылся.
Полчаса спустя этот индеец вышел на вырубку, где стояли только что выстроенные дома новой фактории. Индеец направился прямо к зданию склада. Там, в конторе, где на полу лежал пушистый меховой ковёр, какой-то мужчина разговаривал с женщиной и нежно держал её за руки. Увидев их, индеец снисходительно усмехнулся. В окрестностях фактории Лак-Бен эту парочку не называли иначе как сакехевавин – влюблённые. Он был среди гостей на их свадьбе – они созвали на неё всех ближних и дальних соседей и устроили настоящий пир.
Когда индеец вошёл, женщина приветливо улыбнулась ему. Она была настоящей красавицей. Её глаза сияли, на щеках играл лёгкий румянец. Индеец дружески улыбнулся в ответ.
– Мы поймали медведя, – сказал он. – Только это напао (самец), а не медведица с медвежонком, Нанетта.
Чэллонер улыбнулся.
– Ну и не везёт же тебе, Нанетта! – сказал он. – А я-то думал, что раздобыть для тебя медвежонка будет очень просто. И вот вместо этого – взрослый медведь! Придётся выпустить его, Моте́г. Шкура у него в такое время года никуда не годится. Хочешь пойти с нами, Нанетта, и посмотреть, как мы его освободим?
Она кивнула и весело рассмеялась:
– Да, конечно! Это будет очень интересно – бедняга, наверное, совсем перепугался.
Чэллонер шёл впереди с топором в руке, за ним Нанетта. Мотег завершал шествие, на всякий случай держа ружье наготове. В ельнике Чэллонер осторожно срубил несколько веток, чтобы Нанетта могла без помех рассмотреть клетку и пленного медведя. Около минуты она затаив дыхание глядела на Нееву, который теперь в сильном возбуждении метался по своей тюрьме. Вдруг Нанетта вскрикнула, и её пальцы больно сжали руку Чэллонера. Прежде чем он сообразил, что происходит, Нанетта раздвинула ветки и выбежала из ельника.
Возле ловушки лежал Мики, не покинувший друга в час беды. Он старался прокопать ход под нижним бревном и успел так измучиться, что ничего не слышал и не чуял. Нанетту он заметил, только когда она была в десяти шагах от него. Мики присел на задние лапы, в горле у него встал комок, мешая ему дышать. Несколько секунд он сохранял неподвижность, не спуская с Нанетты пристального взгляда. Затем, восторженно взвизгнув, он прыгнул к ней. Чэллонер с испуганным воплем выскочил из ельника, занеся топор над головой. Но прежде чем топор опустился, Мики уже обнимался с Нанеттой, а Чэллонер уронил от удивления своё оружие и громко ахнул:
– Мики!
Мотег с удивлением смотрел, как новый фактор и его жена радостно гладят и тискают непонятного дикого зверя, в которого он, не задумываясь, выстрелил бы, если бы неожиданно встретился с ним на лесной тропе.
От радости Нанетта и Чэллонер совсем забыли про медведя в ловушке. Да и Мики, ошалевший от восторга при виде своего хозяина и хозяйки, тоже забыл про приятеля. Однако когда Неева напомнил им всем о себе, испустив громкое «уф!», Мики молнией бросился к брёвнам, обнюхал нос Неевы, просунутый между брёвнами, и отчаянно завилял хвостом, стараясь объяснить медведю, какое произошло чудо.
Чэллонера внезапно осенила невероятная догадка. Он медленно приблизился к огромному чёрному зверю в ловушке. С каким медведем мог подружиться Мики, как не с медвежонком, которого он поймал почти полтора года назад? Чэллонер перевёл дух и внимательно осмотрел странных друзей. Мики ласково лизал коричневый нос, просунутый между брёвнами! Чэллонер жестом подозвал к себе Нанетту и кивком указал на Мики с Неевой. Помолчав минуту, он сказал:
– Это тот самый медвежонок, Нанетта. Ну, тот, о котором я тебе рассказывал. Я прошлой весной застрелил его мать и связал его с Мики одной верёвкой. Значит, они с тех пор так и не расставались! Теперь понятно, почему Мики убежал от нас тогда в хижине. Он вернулся к своему медведю!
Если вы отправитесь на север от Лепа́са по реке Рэт или Гра́ссбери, а потом спуститесь по Оленьей реке в Оленье озеро и поплывёте вдоль его восточного берега, вы рано или поздно доберётесь до Кокрана и до фактории Лак-Бен. Это одно из самых красивых мест во всём северном крае. На факторию Лак-Бен привозят меха триста охотников и трапперов. И все они, а также их жёны и дети прекрасно знают историю «ручного медведя с Лак-Бен», любимца и баловня красивой жены фактора.
Этот медведь носит блестящий ошейник и бродит на свободе в обществе гигантского пса. Ни один охотник, встретившись с ним, и не подумает выстрелить в него. Впрочем, медведь этот стал таким большим и толстым, что разлюбил далёкие странствования. А потому в этих местах действует неписаный закон, запрещающий ставить медвежьи капканы и ловушки ближе пяти миль от фактории. Дело в том, что больше чем на пять миль этот медведь в леса не углубляется. Когда же наступают холода, а с ними и время долгого сна, медведь забирается в глубокий уютный погреб, который вырыли для него под складом. И зимними ночами там же, привалившись к тёплому боку друга, спит и пёс Мики.