— Конечно, нет, — сказал я. — Но это же не шпионство. Вы ведь не слепая и не глухая, волей-неволей видите, как люди приходят и уходят, слышите шум моторов. Сколько домов на вашей улице заселены?
— Четыре: мы, они и еще два дома в другом конце. А что?
— А то, что если вы видите незнакомых людей в вашем конце улицы, то понимаете, что они приехали к Спейнам. Недавно у Спейнов бывали гости?
Она закатила глаза.
— Если и бывали, то я их не видела, ясно?
— Они не так уж популярны, как воображают, — с усмешкой сказал Ричи.
Шинейд усмехнулась в ответ:
— Именно.
Он доверительно подался к ней:
— У них вообще хоть кто-нибудь бывает?
— Теперь уже нет. Когда мы только вселились, по воскресеньям к ним приезжали гости — такие же, как они, на здоровенных внедорожниках и все такое. Шлялись тут с бутылками вина, пиво им, видите ли, не по вкусу. Устраивали барбекю — опять же, сплошная показуха.
— А сейчас не устраивают?
Усмешка стала шире.
— С тех пор как его с работы выставили — нет. Весной они отмечали день рождения одного из детей, но больше к ним никто не приезжал. Как я сказала, я за ними не слежу, но это ж кое о чем говорит, да?
— Точно. Скажите, а у вас не возникало проблем с мышами, крысами или другими вредителями?
Мои слова привлекли внимание Джейдена — он даже поставил игру на паузу.
— Охренеть! Их сожрали крысы?!
— Нет.
— А-а, — разочарованно протянул он, но к игре не вернулся.
Этот пацан действовал мне на нервы. Глаза у него были плоские и бесцветные, словно у кальмара.
— Крыс у нас никогда не было, — сказала его мать. — При такой канализации я бы не удивилась, но их нет — по крайней мере, пока.
— Не лучшее место, да? — спросил Ричи.
— Помойка, — ответил Джейден.
— Да? Почему?
Мальчишка пожал плечами.
— Вы поселок-то видели? — спросила Шинейд.
— По-моему, нормальный, — удивленно сказал Ричи. — Милые домики, места полно, вы все так симпатично обустроили…
— Ага, мы тоже так думали. На планах все выглядело обалденно. Погодите…
Она, кряхтя, выбралась из кресла, нагнулась — лучше бы я этого не видел — и принялась рыться в завалах на столике: журналы о знаменитостях, рассыпанный сахар, радионяня и жирная тарелка с недоеденной сосиской в тесте.
— Вот. — Шинейд вытащила какую-то брошюру и сунула ее Ричи. — Мы думали, что покупаем это.
На обложке — тем же волнистым шрифтом, что и на знаке перед въездом в поселок — надпись «Оушен-Вью» поверх фотографии смеющейся пары, обнимающей двоих идеальных, словно из каталога, детишек на фоне белоснежного дома и по-средиземноморски синих волн. Внутри меню: дома с четырьмя спальнями, с пятью, особнячки, дуплексы — все что душе угодно. Дома как на подбор чистенькие, сверкающие — и мастерски отфотошопленные: и не скажешь, что это всего лишь модели. У каждого типа жилья свое название: «Бриллиант» — отдельный дом с пятью спальнями и гаражом, «Топаз» — квартира с двумя спальнями в дуплексе, «Изумруд», «Жемчужина» и остальные — нечто среднее. Мы, похоже, находились в «Сапфире». Другие волнистые надписи взахлеб расписывали пляж, детский сад, развлекательный центр, магазин и игровую площадку — «уютную гавань, где весь спектр услуг для роскошной современной жизни находится в шаговой доступности».
Должно быть, это выглядело чертовски соблазнительно. Как я говорил, многие воротят нос от новостроек, но лично я их обожаю: от них веет позитивом, они словно большие ставки, сделанные на будущее. Правда, по какой-то причине — возможно, потому, что я увидел поселок своими глазами, — брошюра показалась мне, как выразился бы Ричи, жутковатой.
— Вот что нам обещали. — Шинейд ткнула коротким пальцем в брошюру. — Все это. Так в договоре написано и вообще.
— И вы этого не получили? — спросил Ричи.
Она фыркнула:
— А сами не видите?
Ричи пожал плечами:
— Когда поселок достроят, он может стать очень даже крутым.
— Да не достроят его никогда, из-за кризиса люди перестали покупать дома, а строители перестали строить. Пару месяцев назад вышли мы утром на улицу — а там ни рабочих, ни экскаваторов, ничего. Уехали и не вернулись.
— Иисусе. — Ричи покачал головой.
— Вот именно, Иисусе. Туалет на первом этаже сломался, но сантехник, который его устанавливал, не хочет к нам ехать, потому что ему не заплатили за работу. Все говорят, идите в суд, требуйте компенсацию, — но с кем судиться-то?
— С застройщиком? — предложил я.
Шинейд снова вперила в меня тяжелый взгляд, словно хотела врезать мне за тупость.
— Угу, до этого мы и сами додумались. Но их не доищешься — сначала они бросали трубку, а теперь сменили номер. Мы даже к вашим ходили, но они сказали, что полиция туалетами не занимается.
Ричи поднял брошюру, чтобы снова привлечь внимание Шинейд.
— А как же все остальное — детский сад и прочее?
— А, это. — Шинейд презрительно скривила губы и сделалась совсем уж страшилищем. — Вы это все только в брошюре и увидите. Мы раз триста жаловались на отсутствие детского сада, ведь в том числе из-за него мы сюда и переехали. Ну и чё? Нет его. Потом наконец открылся, но проработал только месяц — туда ходили всего пятеро детей. А на месте игровой площадки прямо Багдад какой-то — дети жизнью рискуют, когда там играют. Развлекательный центр так и не построили. Про это мы тоже жаловались, так они поставили в пустом доме велотренажер и говорят: «Вот, пожалуйста!» Велик потом своровали.
— А магазин?
Шинейд невесело хмыкнула.
— Ага, щас. За молоком езжу на заправку на шоссе, которая в пяти милях отсюда. У нас даже уличных фонарей нет. Я, как стемнеет, на улицу боюсь выходить, ведь тут может быть кто угодно — насильники или еще кто… Вон в тупике Оушен-Вью дом кучка иммигрантов снимает. А если со мной что-то случится, вы, что ли, разбираться приедете? Несколько месяцев назад муж звонил вашим, когда какие-то гопники устроили гулянку в доме через дорогу, так копы только утром приехали. Нас могли уже спалить, а вам хоть бы хны.
Иными словами, любая попытка вытащить что-то из Шинейд будет не менее веселой и приятной.
— Вы не в курсе, сталкивались ли Спейны с подобными проблемами — с девелоперами, любителями гулянок, с кем угодно?
Шинейд пожала плачами:
— Я-то откуда знаю. Говорю же, мы с ними не дружили, понятно? Да что с ними случилось-то? Умерли они или чё?
Парни из морга скоро начнут выносить тела.
— Возможно, Джейдену лучше подождать в другой комнате, — сказал я.
Шинейд смерила взглядом сына.
— Без толку. Он все равно станет подслушивать под дверью.
Джейден с готовностью кивнул.
— Совершено жестокое нападение. Я не имею права разглашать подробности, но речь идет об убийстве, — сказал я.
— Божечки… — выдохнула Шинейд и покачнулась. Ее мокрый жадный рот так и остался раззявленным. — А кого убили?
— Этого мы сообщить не можем.
— Он ее укокошил, да?
Джейден забыл про игру: на экране застыл падающий зомби, ошметки черепа которого разлетались во все стороны.
— У вас есть основания полагать, что он мог ее убить?
Шинейд снова бросила на меня настороженный взгляд исподлобья, откинулась в кресле и скрестила руки на груди.
— Я просто спросила.
— Миссис Гоган, если вам что-то известно, вы должны нам сообщить.
— Ничего я не знаю, да и плевать мне.
Это все брехня, но подобное тупое ослиное упрямство мне знакомо: чем сильнее я буду давить, тем сильнее отпор.
— Ясно. В последние несколько месяцев вы не видели в поселке посторонних?
Джейден резко и визгливо хихикнул.
— Никого я тут не вижу, — сказала Шинейд. — А увидела бы — не узнала. Мы тут ни с кем не хороводимся. У меня свои друзья, с соседями любезничать мне ни к чему.
Что в переводе означало: соседи ни за какие деньги не стали бы тусоваться с Гоганами. Скорее всего, они все просто им завидуют.
— В таком случае, не видели ли вы кого-то подозрительного? Возможно, кто-то показался вам внушающим опасения?
— Только иммигранты в конце Оушен-Вью. Их там десятки, и, по-моему, большинство нелегалы. Но с ними вы тоже разбираться не намерены, да?
— Мы передадим информацию в соответствующее подразделение. Скажите, к вам никто не стучался? Не предлагал что-нибудь купить, проверить трубы или проводку?
— Ага, как же, заботит кого-то наша проводка… Господи! — Шинейд подскочила в кресле. — Так, значит, к ним маньяк вломился вроде тех, кого по телику показывают, — серийный убийца?
Она внезапно оживилась: страх содрал маску непроницаемости с ее лица.
— Мы не можем раскрывать подробности… — начал я.
— Выкладывайте все сейчас же! Я не собираюсь сидеть тут и ждать, чтобы какой-нибудь псих ворвался в дом и стал нас пытать, пока вы будете смотреть сложа руки…
Нам впервые удалось вызвать у нее хоть какие-то эмоции. Посиневшие соседские дети — всего лишь тема для сплетен, не более реальная, чем в каком-нибудь телешоу, но как только опасность грозит лично тебе — это совсем другое дело.
— Уверяю вас, мы не будем смотреть сложа руки…
— Не вешайте мне лапшу! Я позвоню на радио, я позвоню на «Шоу Джо Даффи»…
И вместо расследования нам придется бороться с грандиозной истерикой в прессе на тему «полицейским плевать на простых людей». Знаем, проходили. Это все равно что отбиваться от голодных мопсов, которыми в тебя с бешеной скоростью швыряется машинка для игры в теннис.
Не успел я найти какие-нибудь успокаивающие слова, как Ричи наклонился к ней и задушевно сказал:
— Миссис Гоган, ваше беспокойство совершенно естественно, ведь вы прежде всего мама.
— Именно. Я должна думать о детях. Я не собираюсь…
— Это был педофил? — жадно спросил Джейден. — Что он с ними сделал?
Я уже начал понимать, почему Шинейд его игнорирует.
— Сами понимаете, о многом мы не имеем права распространяться, — продолжал Ричи, — но я не могу допустить, чтобы вы, мама, опасались за жизнь своих детей. Надеюсь, что все сказанное останется между нами. На вас ведь можно положиться, да?