Я уже готов был его остановить, но пока что он справлялся довольно хорошо, и Шинейд начала успокаиваться. Из-под испуга снова проступило жадное любопытство.
— Ага. Ладно.
— Я вам так скажу. — Ричи наклонился поближе. — Вам бояться нечего. Если в поселке завелся опасный преступник — и я говорю если, — то мы сделаем все необходимое, чтобы его обезвредить. — Он выдержал выразительную паузу и многозначительно шевельнул бровями. — Вы меня понимаете?
Недоуменное молчание.
— Да, — наконец сказала Шинейд. — Конечно.
— Ну разумеется. Но помните: никому ни слова.
— Никому, — важно пообещала она. Само собой, Шинейд растрезвонит всем своим знакомым, однако по сути сказать ей нечего — она сможет только самодовольно отмалчиваться и туманно намекать на секретные сведения, которые нельзя разглашать. Неплохой трюк, Ричи поднялся в моих глазах еще на ступеньку.
— И теперь, когда вам все известно, вы больше не беспокоитесь, правда?
— А, нет. У меня все супер.
Радионяня яростно завопила.
— Да ну нах… — сказал Джейден, возвращаясь к зачистке зомби и прибавляя громкости.
— Малыш проснулся, — сказала Шинейд, не двигаясь с места. — Мне пора.
— Можете сообщить нам еще что-нибудь о Спейнах? — спросил я.
Она снова пожала плечами. Выражение плоского лица не изменилось, но в глазах блеснул огонек. К Гоганам мы еще вернемся.
— Хочешь настоящую жуть? Посмотри на того пацана, — сказал я Ричи, когда мы шли к машине.
— Ага. — Ричи потеребил ухо и оглянулся на дом Гоганов. — Он что-то недоговаривает.
— Он? Мать — да, но сынок?
— Определенно.
— Ладно, когда вернемся, попробуй его расколоть.
— Я?
— У тебя хорошо получается. Подумай, как подобрать к нему подход. — Я убрал блокнот в карман. — Ну а пока кого еще хочешь расспросить о Спейнах?
Ричи повернулся ко мне:
— Понятия не имею. В обычных обстоятельствах я бы сказал — поговорим с родственниками, соседями, друзьями, коллегами, парнями из паба, где пил муж, с теми, кто видел их последними. Но оба сидели без работы, и паба здесь нет. Никто к ним не заходит, даже родные — дорога-то не ближняя. Может, их вообще несколько недель никто не видел, разве что у школьных ворот. А соседи у них вот такие.
Он мотнул головой назад. Джейден стоял у окна гостиной, прижав нос к стеклу, разинув рот и сжимая в руке джойстик. Он увидел, что я его заметил, но и глазом не моргнул.
— Бедняги, — тихо сказал Ричи. — Никого-то у них не было.
5
Соседей, которые жили в другом конце улицы, не было дома — разъехались на работу или еще куда. Купер тоже отбыл — вероятно, в больницу, взглянуть на то, что осталось от Дженни Спейн. Не было и фургона морга, трупы отправились в ту же больницу и будут дожидаться внимания Купера всего в паре этажей от палаты Дженни — если, конечно, она до сих пор жива.
Криминалисты продолжали усердно работать. Ларри помахал мне из кухни:
— Иди-ка сюда, юноша. Погляди на это.
«Этим» оказались пять мониторов радионянь, покрытых черным порошком для выявления отпечатков, разложенных по прозрачным пакетикам для вещдоков и аккуратно выложенных на кухонном столе.
— Пятый аппарат я нашел вон в том углу, под грудой детских книжек, — торжествующе заявил Ларри. — Его светлость желает видеокамеры, его светлость их получает. Хорошие, кстати. Я, конечно, не специалист по детскому оборудованию, но, по-моему, это хай-энд. Поворачивающийся объектив, переменный фокус, при свете дают цветную картинку, в темноте — монохромную в инфракрасном режиме, а по утрам, поди, яйца пашот варят… — Радостно щелкая языком, Ларри провел двумя пальцами вдоль ряда мониторов, выбрал один и нажал на кнопку включения через пластиковый пакет. — Угадай, что это. Ну же, угадай.
Загорелся черно-белый экран; по краям — сгрудившиеся серые цилиндры и прямоугольники, плавающие белые пылинки, в середине — бесформенное темное пятно.
— Капля?[5]
— Я сначала тоже так подумал, но потом Деклан — вон он, Деклан, помаши добрым дядям… Деклан заметил, что шкафчик чуть-чуть приоткрыт, и заглянул внутрь. Угадай, что он нашел?
Ларри эффектным жестом распахнул шкафчик:
— Полюбуйся!
На секунду показалось кольцо зловещих красных огоньков, но потом померкло и исчезло. Камера была прикреплена ко внутренней стороне дверцы, похоже, с помощью целого рулона клейкой ленты. Коробки с хлопьями и жестянки с горошком сдвинуты к краям полок. За ними кто-то пробил в стене дыру размером с тарелку.
— Что за черт? — спросил я.
— Придержи коней, сначала посмотри сюда.
Еще один монитор. Те же размытые монохромные тени: косые балки, банки с краской и какое-то шипастое, плохо различимое механическое приспособление.
— Чердак?
— Он самый. А эта штука на полу — капкан. Для ловли животных. И это тебе не безобидная мышеловочка. Я не специалист по дикой природе, но, похоже, такой штуковиной можно пуму поймать.
— Приманка в ней есть? — спросил Ричи.
— А он мне нравится, — сказал мне Ларри. — Толковый юноша, зрит в корень. Далеко пойдет. Нет, детектив Курран, к сожалению, приманки нет, поэтому остается неизвестным, кого они пытались поймать. Под самой крышей есть дыра, в которую кто-то мог забраться, — нет, Снайпер, рано радуешься, человек в нее не пролезет; может, лиса, которая соблюдает диету, там и протиснется, но точно не зверюга, на которую нужен медвежий капкан. Мы проверили чердак на отпечатки лап и экскременты, однако там какали разве что пауки. Если в доме и водились вредители, то очень осторожные.
— Отпечатки есть? — спросил я.
— О боже мой, отпечаткам несть числа. Отпечатки на всех камерах, и на капкане, и на загородке лаза на чердак. Однако юный Джерри утверждает — правда, не для протокола, — что на очень предварительный взгляд нет оснований сомневаться, что они принадлежат твоей жертве, — этой жертве, конечно, а не ребятишкам. То же самое с отпечатками ботинок на чердаке: взрослый мужчина, размер обуви такой же, как у нашего парня.
— А как насчет дыр в стенах — вокруг них что-нибудь есть?
— Опять же, тьма отпечатков. Ты, похоже, не шутил, когда предупреждал, что нам придется потрудиться. Судя по размерам, многие из них принадлежат детям — они лазили везде. Большинство остальных, опять же по словам Джерри, скорее всего, оставлены жертвой, но это нужно подтвердить в лаборатории. Навскидку я бы сказал, что жертвы сами проделали дыры и к прошлой ночи это отношения не имеет.
— Ларри, посмотри на их дом. Я парень аккуратный, но моя квартира не была в таком прекрасном состоянии с тех самых пор, как я в нее въехал. Люди поддерживали уют — они даже бутылочки с шампунем по линейке расставляли. Спорю на полтинник, что ты здесь ни пылинки не найдешь. Зачем столько усилий, зачем содержать дом в идеальном порядке — и проламывать дыры в стенах? И, раз уж без дыр было не обойтись, почему нельзя потом их заделать или хотя бы прикрыть?
— Люди — психи, все как один. Тебе ли, Снайпер, не знать, — сказал Ларри. Он уже терял интерес: ему важно, что произошло, а не почему. — Я только говорю, что если дыры проделал кто-то посторонний, то либо с тех пор стены протерли, либо этот кто-то работал в перчатках.
— Еще что-нибудь вокруг дыр есть — кровь, следы наркотиков?
Ларри покачал головой:
— Крови нет ни внутри дыр, ни вокруг, не считая капель, которые брызнули во время резни. Остаточных следов наркотиков не нашли, но если ты думаешь, что мы могли их упустить, я вызову собаку.
— Пока повремени, если другие улики не укажут в том же направлении. А среди кровавых следов нет отпечатков, которые могут принадлежать нашим жертвам?
— Ты видел этот кавардак? Сколько, по-твоему, мы здесь? Спроси меня снова через неделю. Сам видишь, кровавых отпечатков ног тут хватит на маршевый оркестр графа Дракулы, но большинство наверняка оставили неуклюжие лапищи полицейских и санитаров. Будем надеяться, что немногие отпечатки, имеющие непосредственное отношение к преступлению, к тому времени успели достаточно подсохнуть, чтобы сохраниться после их топотни. То же с кровавыми отпечатками ладоней: их полно, но есть ли среди них стоящие, можно только гадать.
Ларри попал в свою стихию, он обожает трудности и любит поворчать.
— Ларри, если кто-то и может их восстановить, то только ты. Телефонов, принадлежавших жертвам, не видно?
— Твое слово — закон. Ее мобильник лежал на прикроватном столике, его — на столе в прихожей; мы упаковали и стационарный — просто так, по приколу — и компьютер.
— Прекрасно, отправьте все это в отдел по борьбе с компьютерной преступностью. А ключи?
— Полный комплект в ее сумке, на столе в прихожей: два ключа от входной двери, ключ от черного хода, ключ от машины. Еще один полный комплект в кармане его пальто. Запасной комплект в ящике стола в прихожей. Ручка «Голден-Бэй Ризорт» пока не нашлась, но если что — мы тебе сообщим.
— Спасибо, Ларри. Если не возражаешь, мы пороемся на втором этаже.
— А я-то боялся, что это будет очередной скучный передоз, — радостно бросил Ларри нам вслед. — Спасибо, Снайпер. За мной не заржавеет.
Спальня Спейнов отливала уютной, нежной позолотой: задернутые занавески защищали от истекающих слюной соседей и журналистов с телеобъективами, однако ребята Ларри, сняв отпечатки с выключателей, оставили свет гореть — для нас. В воздухе стоял не поддающийся определению домашний запах обжитой комнаты — едва ощутимая нотка шампуня, лосьона после бритья, кожи.
Вдоль одной стены встроенный гардероб, а по углам — два комода кремового цвета с изогнутыми боками, обработанные наждачкой для эффекта старины. На комоде со стороны Дженни три фотографии в рамках. На двух — пухлые краснолицые младенцы, посередине — снимок со свадьбы, сделанный на лестнице какого-то крутого загородного отеля. На Патрике смокинг и розовый галстук, в петлице розовая роза. Дженни в облегающем платье со шлейфом, лежащим на ступенях, букет розовых роз, много темного дерева, через вычурное окно на лестничной площадке пробиваются кл