— Нет, Джек, это только кажется! Ты еще не видел раскладку «гасса», это такой двадцативосьмитонный робот, у которых помимо пушек и пулеметов еще и зенитные ракеты имеются. Старые модели были двухуровневыми, и их пилотировали два человека. В посадке — два двадцать, в полный рост — три девяносто шесть. И ничего, разбирали руками и кран-балкой, а больше никаких особых приспособлений.
— А когда ты мне скажешь, какое будет оружие?
— Когда соберем машину, тогда и скажу.
— А почему не скажешь сейчас?
— Потому что рано. Ты вот что, Джек, бери вот эту баночку, открывай ее и кистью наноси раствор вон на те приготовленные детали корпуса.
— Это краска, что ли? — спросил Джек, вертя в руках жестяную банку.
— Нет, это специальная жидкость, которая обезжиривает, удаляет грязь и подготавливает металл к покраске.
— Мы прокрасим, а потом все сразу соберем? — обрадовался Джек.
— Нет, приятель. Приготовься к медленной, монотонной и основательной работе. Чему я тебя всегда учу?
— Каждая операция требует подготовки.
— Правильно. Вот этим мы и будем заниматься.
69
День шел за днем, утром Джек приходил к Ферлину, и они уходили за деревню на пустошь или поднимались в холмы.
Джек уже не жаловался на тяжесть ружья и легко взбегал с ним и сумкой по самому крутому склону. Побегав между редкими кустами, сменяя позиции по команде Ферлина, Джек делал по мишеням в пустоши несколько выстрелов, а затем компаньоны возвращались на хутор, чтобы продолжить ремонт робота.
Вслед за покраской Джек освоил работу с обдирочным и шлифовальным кругом. Научился измерять размеры деталей и рассчитывать погрешности при изготовлении новых. Ферлин часто работал на разных станках, и Джеку приходилось бегом перетаскивать длинный кабель, ведь только во дворе у Ферлина хранились под навесами четыре станка, а еще два особо ценных стояли на втором этаже.
Когда иссякали большие картриджи, Джек сам смешивал химикаты, засыпал их и утрамбовывал колотушкой. А после нескольких проверок Ферлин стал доверять ему настолько, что полностью переложил эту работу на плечи молодого компаньона.
Несмотря на то что Джек сутками напролет стал пропадать на хуторе Ферлина, мать ничего не имела против, поскольку сын еженедельно приносил по десять-двадцать лир, полученных за совместную работу с Ферлином. А когда закончился хворост, Джек привез его целый воз на огромном грузовике соседа.
За те пять недель, которые Ферлин и Джек трудились над починкой робота, он постепенно обретал форму и становился похож на те щеголеватые полумакеты, что так поразили Джека при посещении ангара в Гренобле.
Пару раз Ферлин ездил туда, оставляя Джека на хуторе с какой-нибудь работой, и привозил недостающие детали или те узлы, которые не удавалось восстановить своими силами. Это требовало новых затрат, но Ферлин с самого начала предупредил Джека, что придется вкладывать дополнительные средства, правда, заверил, что не более тысячи лир. И пока этот предел они не превышали.
Самые важные детали — втулки для крепления к корпусу ходовой части, Ферлин делал целый месяц. Сначала долго точил из прочного металла, потом шлифовал с химикатами в специальной ванне, и напоследок они трое суток крутились на станке лазерной закалки, который стоял на втором этаже в доме Ферлина.
Младшего компаньона Ферлин туда не пускал, и лишь однажды через его плечо Джек увидел красные лучи и вращающийся под ними зеркальный цилиндр.
— А почему ты мне там ничего не показываешь? — спросил тогда Джек.
— Потому что у меня там «чистая комната», место, где должно быть как можно меньше пыли.
— А почему?
— Чтобы пыль не оказалась на поверхности детали. Если лазер сожжет пылинку на ее поверхности, будет микрозадир. А это как песок в подшипник подбросить…
— Понятно.
— Ничего тебе не понятно, но со временем разберешься. Сегодня у нас развесовка патронов.
— Для ружья?
— Нет, до этой работы ты пока не дорос. Начнем с перезарядки револьверных патронов, а как набьешь руку, можно взяться и за ружейные.
— А какая разница, Ферлин? По мне, так револьверные куда сложнее — они маленькие. А патроны для ружья вон какие здоровые. Двадцать три миллиметра одна только пуля! Такую не выронишь.
— Револьвер, Джек, — это простое оружие. Сунь ему пороха вдвое больше, шарахнет и не подавится. Сделай пули потяжелее — одну свинцовую, другую медную, третью силуминовую, и ничего особенно не изменится при стрельбе на двадцать метров. Все мишени будут поражены и враг разбит. А пушка в двадцать три миллиметра — это, брат, уже артиллерия. Тут и траектория, и деривация, и ветер. Это целая наука, здесь требуется особая точность.
70
За две недели Джек освоил развесовку и перезарядку любых патронов. Он научился штамповать рубашки, точить на станке жала для бронебойных пуль, закалять их в масле и на лазерном станке. А еще постиг тайну получения бласт-смеси и узнал условия ее хранения.
— Вообще-то бласт-смесь — это по большому счету понтовство, — говорил Ферлин во время очередного урока. — Большая вспышка, высокая температура, громкий звук взрыва. Но против серьезной брони толку от нее не будет, а вот в ангаре дырку проделать или что-то поджечь — это запросто.
— А еще ты вынимал ее из коробочки с водой… — вспомнил Джек.
— Правильно. Потому что бласт-смесь неустойчива и начинает быстро распадаться. Если через пять-шесть часов ты этот патрон не отстрелил, он может у тебя расплавиться.
— А вода, значит, охлаждает?
— Не столько охлаждает, сколько показывает, в каком состоянии процесс. Если из коробки валит пар, бросай ее подальше — толку не будет.
— Значит, на войне такими пулями не стреляют?
— Чистой бласт-смесью не стреляют, но если заполнить ее стабилизатором, такой заряд может лежать пару лет до самого применения. Но экипажи такие боеприпасы не любят…
— Почему?
— Они легко подрываются внутри машин, если бронебойная болванка пробьет стенку. Обычные боерипасы многокомпонентные, они срабатывают только после отстрела, а эта рванет при первом случае. Потому и не любят.
На другой день компаньоны наконец сумели поставить робота на опорный узел. Пока не была подсоединена силовая гидравлика, машина висела на цепях небольшой кран-балки, но это уже был робот в полный рост, хорошо окрашенный и оттого выглядевший как игрушка из магазина.
— Красавец! — сказал Ферлин, когда они, выйдя из гаража, любовались им со двора.
— Лучше даже чем те, в Гренобле, — отметил Джек.
— Ну, это даже не обсуждается… Ладно, пойдем заниматься теорией, а гидравлику завтра ставить будем. И тогда ты узнаешь, насколько тихо работает новый нагнетатель, а не та жужжалка, которая тебе так понравилась.
— Так давай сейчас все и сделаем, а, Ферлин? Я заметил, что мы много времени тратим на всякую, как ты говоришь, теорию, в то время как давно бы могли закончить сборку.
— Могли бы, — согласился Ферлин и улыбнулся. Его радовало, что Джек стал разбираться не только во всех ремеслах, которые он ему преподавал, но и видел весь процесс обучения целиком. — Могли бы, но тогда у тебя не стало бы времени на то, чтобы раскладывать все знания и навыки по полочкам.
И они пошли в дом, в отдельную комнату без окон, где Джек учился развесовке боеприпасов. Ферлин зажег под потолком небольшой светильник, которого едва хватало на такое помещение, и сказал:
— Садись за стол.
Потом снял с полки небольшую пластиковую папку.
— Ты уже неплохо стреляешь, Джек, быстро меняешь позиции. Ты мог бы помочь своему подразделению, но вот беда, ты не знаешь, как это сделать.
— Но я же умею стрелять, ты сам сказал, — напомнил Джек, ерзая на табурете. Он уже догадывался, что компаньон приготовил ему очередной сюрприз.
— Ты умеешь стрелять. Ты занял хорошую позицию, но пошел дождь, спустился туман или ты сидел в засаде до сумерек, а потом раз…
Ферлин бросил на стол листок бумаги, на котором был очерчен и закрашен карандашом силуэт какого-то робота.
— Ты увидел это, Джек, и ты знаешь, что это враг. Что будешь делать?
— А он уже близко? Он так близко, как ты нарисовал?
— Нет, таким ты увидел его в панораме прицела, а до него еще… Может, ты подскажешь дистанцию?
— Нет, не могу. Но на месте я бы сориентировался…
— Ну конечно, мистер, вы бы там, конечно, сориентировались. А что это за машина? Как ты собираешься ей противостоять? И сможешь ли противостоять вообще или лучше сидеть тихо? А может, правильнее сбежать?
— Что ты этим хочешь сказать, Ферлин? Откуда я могу все это знать, я же еще не солдат?
— Переверни карточку…
Джек перевернул листок и увидел там тот же силуэт, однако над ним было написано: «„гасс“, 28 тонн, скорость — 18 км/час, дистанция — пятьсот метров, настройка прицела — 2». На самом силуэте красным карандашом были обведены места, куда следовало стрелять, а рядом с этими зонами также имелись надписи: «вентилятор», «масляный радиатор», «ракетный контейнер», «ВДГ», «ходовой узел».
— А что такое «вэдэгэ»?
— Выносной генератор. Он необходим роботу на тот случай, если на машине много навесного оборудования или нужен особенный режим ведения огня. Тогда его навешивают и пускают машину в бой.
— А ходовой узел — это то, что мы сегодня делали?
— Правильно. Сегодня мы монтировали с таким трудом закаленные втулки, а на больших машинах они еще прочнее. Если стрелять некуда, а робот на дистанции двести и менее метров, бей в узел. Разбить его ты, конечно, не сможешь, но появятся небольшие деформации, и пилот получит сообщение о перегреве. Чтобы не запороть машину, он станет вести себя не так активно, а то и вовсе выйдет из боя.
— Я понял, — сказал Джек, минуту подумав над тем, что услышал. — Ты и свет для этого слабый сделал, правильно?
— Правильно. При плохом свете, да еще нарисованные карандашом, они выглядят совсем как настоящие силуэты — поверь мне.