Новоизбранная комиссия впервые собралась в адмиральском салоне, который матросы называли попросту «адмиральская». Машины были пущены в ход, броненосец шёл в Одессу. Необходимо было выработать план ближайших действий в Одессе. Инициатива тотчас же перешла к матросам социал-демократам. По предложению Шестидесятого и Заулошнева, решено было рано утром отправить в город людей для закупки провизии. Для выполнения этого поручения назначили Шендерова, Бредихина и ещё одного матроса. Этим же матросам поручили связаться с одесскими социал-демократами. Денисенко и Резниченко предложили старшему офицеру Мурзаку захватить вооружённым путём угольщик[25] в одесском порту. Вскрыли судовую кассу, долго считали и пересчитывали непривычными для этого дела руками золотые монеты и кредитные бумаги. Денег в кассе оказалось двадцать семь тысяч рублей. Ключ от кассы вручили Алексееву, строго запретив ему расходовать деньги без разрешения комиссии. Матрос Макаров предложил составить подробный протокол событий на Тендре, для чего допросить всех арестованных офицеров. Матрос Никишкин предложил предать земле прах Вакуленчука. Он говорил долго и страстно. Вакуленчук пал, сражаясь за свободу, за хлеб для рабочих, за землю для крестьян. Тело его должно покоиться в русской земле.
Как только комиссия приняла решение вынести тело Вакуленчука на берег, возник вопрос о необходимости разъяснения населению причины и цели восстания. Полились горячие речи. После долгого обсуждения комиссия решила составить два воззвания: одно — к населению Одессы, другое — к казакам. Позднее было написано обращение к французскому консулу. За это дело взялись матросы Шестидесятый, Звенигородский, Скребнёв, Мартьянов и корабельный писарь Сопрыкин.
Это были замечательные политические документы.
К одесситам:
«Господа одесситы. Перед вами лежит тело зверски убитого матроса Григория Вакуленчука, убитого старшим офицером эскадренного броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» за то, что Вакуленчук заявил, что «борщ не годится». Мир праху его. Отомстим кровожадным вампирам! Смерть угнетателям! Смерть кровопийцам! Да здравствует свобода!
Команда эскадренного броненосца «Князь Потёмкин-Таврический».
К казакам:
«Просим немедленно всех казаков и армию положить оружие и соединиться всем под одну крышу на борьбу за свободу; пришёл последний час нашего страдания. Долой самодержавие. У нас уже свобода, мы уже действуем самостоятельно, без начальства. Начальство истреблено. Если будет сопротивление против нас, просим мирных жителей выбраться из города. При сопротивлении город будет разрушен».
А вот текст третьего воззвания:
«Его превосходительству французскому консулу.
От броненосца «Князь Потёмкин-Таврический».
Почтеннейшая публика города Одессы. Командой броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» сегодня, 15 июня, было с корабля свезено мёртвое тело, которое и было передано в распоряжение рабочей партии для предания земле по обычному обряду. После чего, пройдя несколько времени, была прислана этими рабочими на корабль шлюпка, что и заявила: стражу, стоящую у мёртвого тела, казаки разогнали. Тело оставлено без надзора. Команда броненосца просит публику города Одессы:
1. Не делать препятствия в погребении матроса с корабля.
2. Учредить общее со стороны публики наблюдение за правилами.
3. Требовать от полиции, а также от казаков прекратить свои напрасные набеги, почему это все бесполезно.
4. Не противодействовать доставлению необходимых продуктов для команды броненосца рабочей партией.
5. Команда просит публику города Одессы о выполнении всех перечисленных выше требований. В случае, если во всем этом будет отказано, то команда должна будет прибегнуть к следующим мерам: будет произведена по городу орудийная стрельба из всех орудий. Почему команда предупреждает публику и в случае возникновения стрельбы просит удалиться из города тех, которые не желают участвовать в противодействии. Кроме того, нами ожидается помощь из Севастополя для этой цели несколько броненосцев, и тогда будет хуже».
Как видит читатель, политические воззрения авторов этих обращений были весьма наивны. Они искренне думали, что представитель республиканской Франции стоит за революционное движение в России и захочет и сможет оказать ему помощь. В своих обращениях они то и дело путают «почтеннейшую публику» с казаками и властями.
И всё-таки это были серьёзные политические документы. В них была целая программа борьбы, которая должна была закончиться свержением самодержавия. 15 них было понимание того, что эта борьба должна вестись вооружённой рукой. Наконец, под обращением к французскому консулу скрывалось, быть может, ещё плохо осознанное стремление начать дипломатические переговоры с иностранными державами. Это был своего рода акт нового правительства. Во всяком случае, власти Одессы прекрасно поняли грозное значение этих документов. Полиция и казаки были немедленно отозваны из одесского порта.
Уже приближался рассвет, когда комиссия кончила заседание. Теперь надо было привести в исполнение принятые решения. В первую очередь предстояла сложная задача: обеспечить броненосец продовольствием хотя бы на ближайшие два дня. Решили прибегнуть к хитрости. В городе ещё не знали о восстании. Написали требование на провиант, и трое матросов отправились в город. Снабжённые пропусками, они беспрепятственно добрались до поставщиков.
— Продукты-то мигом доставим в порт, — заявил главный поставщик, — да только как их грузить? В порту ведь забастовка, пикеты стоят...
— На этот счёт не беспокойтесь. Всё устроим, — отвечали матросы.
Поставщик лукаво улыбнулся:
— Кабы вся власть такая решительная была, давно бы этих смутьянов укротили.
И, обрадованный, он побежал распорядиться.
Пока Бредихин хлопотал о провианте, матрос Шендеров отправился известить о восстании одесских социал-демократов.
Между тем поставщик флота доставил в порт закупленный матросом Бредихиным провиант.
Теперь команда броненосца получила возможность действовать открыто.
Горнист проиграл сбор. Выстроившись во фронт, команда провожала тело своего героя. Под звуки военного оркестра траурная процессия — катер с гробом и несколько восьмёрок[26] — подошла к пристани.
Здесь их встретили пикеты забастовщиков. В кратких словах Матюшенко рассказал о событиях на «Потёмкине». Сбежались портовые грузчики, подошли матросы бастовавших торговых кораблей. Тут же выделили рабочих для погрузки продовольствия на броненосец. Откуда-то достали брезент, соорудили большую палатку, чтобы защитить тело от горячих лучей южного солнца. Выставили почётный караул.
Наконец прибыла и полиция — пристав во главе казачьего патруля. Пристав долго и тупо слушал рассказы о восставшем броненосце. Наконец с невозмутимым спокойствием заявил:
— Ну, на это у них своё начальство есть. И без нас разберутся. — Потом сердито добавил: — А вы расходитесь, — и сделал знак казакам.
Те стали теснить конями толпу. Разогнали караул, чуть было не опрокинули палатку.
Но показавшаяся шлюпка с вооружёнными потёмкинцами заставила казаков быстро отступить.
— Держи!.. Держи!.. — кричали им вслед рабочие. Казаки пришпорили коней.
В этот день одесские власти долго не могли понять, что, собственно, произошло.
Жандармское управление не придумало ничего лучшего, как послать на броненосец десяток жандармов во главе с вахмистром «для ареста зачинщиков».
— Катер, стой! — крикнули с броненосца. Катер остановился.
— Куда курс держите?
— Честь имею доложить, — начал рапортовать с катера бравый вахмистр: — прибыли в распоряжение его высокородия командира для ареста зачинщиков...
И вдруг слова застряли у него в горле... Показавшийся на броненосце караул подошёл к борту, поднял винтовки и взял катер на прицел.
— Шашки наголо! — раздалось с броненосца.
Жандармы на катере вытащили шашки из ножен.
— Шашки в воду! — донеслась новая команда с броненосца.
Огорошенные неожиданностью приказа, жандармы колебались.
— Не понимаешь? Караул, по катеру к стрельбе готовьсь!
Шашки полетели в воду.
— Снимай кобуры с оружием!
Теперь жандармы уже не колебались. Они глядели на дула винтовок и с точностью и быстротой бравых служак выполняли приказы матросов.
В воду полетели кобуры, затем тесаки...
— Снимай погоны!
С лихорадочной торопливостью жандармы стали срывать с себя погоны.
— Катер, вполоборота полным ходом в порт!
На берегу жандармов ожидало новое испытание: смех и улюлюканье тысячеголосой толпы.
У палатки, в которой лежало тело Вакуленчука, собрались тысячи портовых рабочих.
Кто-то выставил у изголовья Вакуленчука большую чашку. Народ щедро бросал в неё деньги на памятник убитому герою.
Громкое «ура» неслось навстречу потёмкинским катерам и шлюпкам.
Глава IXПервая встреча
15 июня поутру я пробирался к Николаевскому бульвару[27] — пункту, откуда, согласно решению участников памятного собрания на Пересыпской эспланаде, должна была начаться демонстрация рабочих. События последних дней выявили слабость одесских социал-демократических организаций. Призрак революции шествовал по улицам Одессы. Политическая стачка подвела одесский пролетариат к самому порогу вооружённого восстания. Но одесские социал-демократы оказались не в состоянии возглавить движение. Меньшевики старались охладить революционный порыв пролетариата, а большевики были слишком ослаблены арестами. Рабочие захватили улицу, строили баррикады, но в их руках не было оружия для борьбы с войсками.
Сегодняшний день должен был решить судьбу движения. Всё зависело от того, будут ли вооружены рабочие. Предложение штурмовать арсенал было отклонено. Но в центре города находилось несколько оружейных магазинов. Решатся ли на их захват рабочие или революционный порыв начнёт угасать?