азалось, что из шести орудий Сед-эль-Бара четыре были целыми.
27 и 28 февраля погода вновь мешала бомбардировке, но именно 27-го английская десантная партия уничтожила шесть новых мортир, поставленных на развалинах форта Сед-эль-Бар. В тот же день подрывники, высадившиеся с “Иррезистебла”, на форте Кум- Кале обнаружили семь орудий, из которых только одно было разбито и одно повреждено. Десантники уничтожали орудия, но, как потом оказалось, форты оживали вновь.
1 марта, несмотря на шторм, “Иррезистебл”, “Альбион”, “Маджестик”, “Оушн” и “Трайэмф” снова вступили в бой с подвижными гаубицами на промежуточных укреплениях. Корабли опять стали получать попадания, и хотя не пострадали серьезно, их огонь был мало действенен против разбросанных и хорошо укрытых орудий на берегу. В ночь с 1 на 2 марта тральщики вели траление внешней линии минного заграждения у мыса Кефез, Турки осветили их прожектором и открыли огонь, и они, обрубив тралы, отошли, а силы прикрытия: крейсер “Аметист”, эсминцы: “Базилиск”, “Гросхоппер”, “Рэйкун” и “Москито”, в свою очередь, начали стрельбу по прожектору. В 23 ч 40 мин стрельба затихла.
2 марта десантники вновь посетили развалины форта Кум- Кале. Англичане все еще не могли привыкнуть к бесполезности корабельного огня: из девяти орудий семь оказались неповрежденными.
В тот же день, невзирая на штормовую погоду, бомбардировка берегов пролива была возобновлена.
3 марта повторилось то же самое. За дальностью расстояния подавить форты не представлялось возможным, но пытаясь подойти ближе, броненосцы встречали сильный огонь подвижных батарей. 4 марта “Агамемнон” поддерживал огней подрывную партию.
Начавшаяся возле форта № 6 высадка тем не менее захлебнулась – турки пулеметным огнем косили десантников.
5 марта для подавления промежуточных батарей был привлечен “Куин Элизабет”. Результативность его огня по фортам Румели, Меджидие, Намазие, Хамидие осталась неизвестной, зато в линкор попало 17 снарядов. На следующий день обстрел был повторен, теперь “Куин Элизабет” поддерживали четыре броненосца. Огонь был открыт 12 ч 30 мин, но почти одновременно (англичане успели выпустить только пять снарядов) стал отвечать турецкий броненосец “Хайреддин Барбаросса”, и союзники получили несколько попаданий. Сделав 21 выстрел, англичане отступили, а тральщики не уничтожили ни одной мины: стрельба в проливе велась постоянно, днем и ночью.
Броненосец “Илластриес". 1910-е гг.
7 марта бомбардировка продолжалась. “Лорд Нельсон”, “Агамемнон” вместе с французскими броненосцами с расстояния 70 кабельтов в 12 ч 30 мин открыли огонь по форту Румели Меджидие. В 12 ч 45 мин турки ответили с Румели Хамидие. В 13 ч турки добилась попаданий 240-мм снарядов в “Агамемнон” и “Лорд Нельсон”. В 13 ч 05 мин снаряд с “Лорда Нельсона” вызвал взрыв на форту Хамидие. На втором галсе “Агаменнон” получил еще два попадания и осколками были изрешечены его надстройки. В 14 ч 30 мин, когда каждый из британских кораблей получил уже по семь попаданий, оба форта прекратили огонь.
8 марта “Куин Элизабет” уничтожил одиннадцатью залпами форт Сименлик в Чанак-Кале. Один из не взорвавшихся снарядов линкора сделал гигантскую дыру в массивной стене крепости, которая как экспонат сохранилась и по сей день – форт Сименлик в настоящее время – морской музей. По грудам оставшихся камней можно составить себе представление о методах “работы” англичан.
В тот день никто из союзников, пришедших к проливу, и не подозревал, что операция не просто затянется, но и окончится провалом. Союзные тральщики тралили пролив, однако в ночь с 7 на 8 марта минзаг “Нусрет”, под командованием капитана Хакки Бейе, поставил 11 мин и восстановил протраленное заграждение. Турки уже терпели нужду в минах, т. к. “Нусрет” принял последние их 26 штук. На следующую ночь минзаг миновал Чанак-Кале и в заливе Эренкей поставил последний ряд. Мины ставились очень редко, в 100 метрах друг от друга, на глубине 5 метров. Сама цепочка протянулась возможно ближе ко входу в Дарданеллы, поперек остальных рядов и параллельно азиатскому берегу. Несмотря на то, что каждую ночь тральщики союзников тралили против, эта редкая цепочка поодаль стоящих мин осталась необнаруженной.
9 марта “Альбион”, “Принц Джордж” и “Иррезистебл” в который уже раз обстреливали развалины форта Кум-Кале. 12 и 13 марта они произвели новые обстрелы. За эти два дня турецкий огонь убил 27 и ранил 43 человека из экипажа тральщиков.
Наступило 18 марта 1915 г., которое и решило исход Дарданелльской кампании. Командующий союзными силами контр-адмирал де Робек (смена командования состоялась накануне сражения) запланировал на этот день решительную атаку всего флота. Корабли должны были посменно уничтожить внутренние форты до Чанак-кале, а в это время тральщики бы ликвидировали минные заграждения, поставленные у мыса Кефез, на следующий день планировалось прорваться в Мраморное море, чем и окончить вторжение. Союзный флот для этого был разделен на три эскадры – две английские и одна французская. В 1-ю эскадру (Линия А) под личным командованием де Робека вошли “Куин Элизабет”, “Агамемнон” и “Лорд Нельсон” и линейный крейсер “Инфлексибл” (флаг). 2-я английская эскадра (Линия С) состояла из старых броненосцев: “Оушн”, “Иррезистебл”, “Альбион”, “Винженс”, “Свифтшур”, “Маджестик”, “Канопус” и “Корнуоллис”. 3-я эскадра – французская (Линия В) – под командованием адмирала Гепратта включала четыре французских броненосца: “Сюффрен” (флаг), “Буве”, “Голуа” и Шарлемань”; и два английских: “Трайэмф” и “Принц Джордж”.
В 10 ч 30 мин эскадра вошла в пролив двумя линиями и в 11 ч 25 мин с расстояния 13 км начала обстреливать сильнейшие форты Анадол, Хамидие, Сименлик, Румели, Меджидие, Румели, Хамидие и Намазие. На флангах эскадры были поставлены два английских броненосца “Трайэмф” и “Принц Джордж”, которые имели задачу нейтрализовать меньшие батареи и полевые гаубицы по берегам пролива. Примером тому, что де Робек опасался дрейфующих мин, был его приказ, чтобы у каждого линкора находился паровой катер, с которого их могли бы обезвредить.
Накануне операции, в ночь на 18 марта, французские тральщики вновь тралили пролив от входа до мыса Кефез, и начальник тральной флотилии уверил командующего, что эта часть Дарданелл от мин чиста. Но его заблуждение стало очевидно на следующий день.
После открытия огня многие турецкие крепости молчали, т. к. атакующие были вне их досягаемости. Самыми активными были, напротив, береговые гаубицы, стрелявшие с обеих сторон пролива, и батарея Дарданос. В тот день была хорошая погода, отличная видимость, но наблюдение усложнялось большой удаленностью целей и задымленностью от взрывов корабельных снарядов. Турецкие форты стреляли сравнительно редко не столько по причине их уничтожения, как были уверены союзники, а из- за сбережения боеприпасов.
Броненосец "Викториес"
В 12 ч снаряд “Куин Элизабет” попал в один из погребов боезапаса крепости Сименлик, и мощный взрыв дал понять союзникам, что она перестала существовать. В действительности же ни одно орудие из строя выведено не было. В 12 ч 45 мин открыла огонь батарея гаубиц с азиатского берега Дарданелл по “Агамемнону” и добилась 12 прямых попаданий, причинивших ему обширные разрушения. Тотчас же начались попадания во флагманский “Инфлексибл”, где был поврежден ходовой мостик, перебита одна из опор фок- мачты и начался пожар. Де Робек распорядился отвести крейсер из- под огня для тушения пожара, а заодно и сам перешел на более защищенный “Куин Элизабет”.
Следует отметить, что большой эффективности турецкого огня способствовало сокращение дистанции 1-й эскадрой до 45 кабельтов (8,3 км). Перед полуразбитой линией А теперь выдвинулась линия В контр- адмирала Гепратта. Броненосцы “Сюффрен” и “Буве” стреляли по азиатскому берегу, а “Голуа” и “Шарлемань” по европейскому. Побитые английские корабли линии А продолжали стрелять поверх линии вглубь Дарданелл по самым мощным фортам.
Несмотря на то, что турецкие крепости упорно отстреливались, повреждений и потерь они все же не избежали. Постепенно разрушились фасы огневых позиций. Они были проектированы, чтобы выдержать попадание 305-мм снарядов, но орудия “Куин Элизабет” были калибром 381 мм. Кроме того, вести частую стрельбу турецким батареям не позволял недостаток боеприпасов. Парадоксально, но активнее вели огонь подвижные гаубицы, которые хотя и повреждали корабли, но окончательно уничтожить их, безусловно, не могли. Гражданские постройки в местах боев были полностью разрушены, обширные пожары вспыхнули в районе Чанак-Кале. Турецкие орудия, кроме того, засорялись падающей землей, взметаемой близкими взрывами, и прислуга должна была постоянно чистить их механизмы. Кораблям в это время отвечали только два 240-мм орудия с Румели Меджидие, два 355-мм орудия и несколько 250-мм с Анадолу Хамидие.
Французская линия была тоже жестоко потрепана. “Буве” имел поврежденными надстройки, “Голуа” получил в носовую часть пять попаданий и начал крениться на правый борт. Флагманский “Сюффрен” был выведен из строя одним 240-мм снарядом, пробившим бортовую башню 164-мм орудий. Разорвавшись, он вызвал взрыв в подбашенном отделении 200 кг пороха. Большой пожар уничтожил электрокабели левого борта и грозил детонацией всего боезапаса (около 6 т пороха). Корабль спасло самообладание командира, который приказал немедленно затопить весь поврежденный отсек. Огонь на этом корабле подходил уже к мостику. Хотя броненосец не мог вести огонь с левого борта, адмирал Гепратт не отвел его в тыл. Корабль продолжал бой только орудиями правого борта. В 13 ч 37 мин французы получили приказ де Робека об отходе.
В этот момент произошло нечто неожиданное: под правым бортом броненосца “Буве” под правой башней 274-мм орудия взметнулся столб воды и дыма, затем броненосец на полной скорости начал переворачиваться и уходить под воду. Французы полагали, что корабль исчез буквально за 50 сек, так быстро все произошло. Англичане же утверждали, что корабль тонул 2 минуты; последнее, пожалуй, вернее. Сразу же пошли слухи, будто причиной гибели “Буве” стала турецкая батарея Дарданос. В действительности все оказалось иначе. “Буве” подорвался на необнаруженном минном заграж