Ну же, любимый, разве ты не хочешь узнать, что произошло?
Теперь же, похоже, за каждый следующий шаг он мог услышать по одному предложению.
И он шагнул вперед.
Принца переполняло любопытство. Ты ведь знаешь, что такое любопытство, не так ли, любовь моя? Но существуют вещи, которых тебе знать не стоит…
Он сделал еще один шаг.
Целый год сын держал обещание, данное отцу, а затем однажды взял золотой ключ, отправился к золотой двери в дальнем конце прекрасного сада… и открыл ее.
Северин споткнулся.
До него донесся едва слышный окрик Руслана за спиной, но он не обратил на него внимания.
И за дверью принц нашел чудесное апельсиновое дерево. Фрукты сияли, капельки сверкающей росы переливались на их кожуре, и принц ощутил ужасный голод. Он достал свой небольшой кинжал и разрезал фрукт, и когда кожура разломилась, на землю упало семечко, превратившееся в самую прекрасную женщину, которую он когда-либо видел. Ну же, любовь моя, еще один шаг.
– Не могу, – попытался сказать Северин, но его ноги продолжали двигаться.
Принц стал умолять красавицу стать его женой, и она согласилась, но когда он перенес ее на руках через порог за золотую дверь, она упала мертвой к его ногам, снова превратившись в семечко, из которого, спустя время, снова выросло апельсиновое дерево.
Снова и снова принц пытался повторить свой путь, а возможно, думал о других апельсиновых деревьях, из которых могли бы возродиться другие прекрасные женщины, но, к сожалению, ключ остался с другой стороны, и дверь больше никогда не открылась для него.
Северин остановился.
Всегда выбрасывай золотые ключи от золотых дверей, любимый. Такое знание не даст тебе покоя и всецело поглотит тебя. Оно завладеет твоей надеждой, захватит твое сердце, заберет остатки твоего воображения, пока, в конце концов, ты не станешь вместилищем ненасытного наваждения.
Северин нахмурился.
Не так должна была закончиться эта история, но прежде, чем он сумел возразить своей галлюцинации, он вдруг ощутил, как потная ладонь сжала его руку.
– Хватит, – прорычал Руслан.
Северин обернулся к нему.
– За несколько часов мы ни на шаг не сдвинулись с места, – сказал Руслан.
Северин собрал в кулак остатки воли, пытаясь сосредоточиться на словах. Взглянув на Руслана, он увидел, что вокруг его глаз залегли белые круги. Золотая часть его лица выглядела одутловатой. На лице Руслана промелькнула странная сморщенная улыбка.
– Думаешь, я не заметил, что ты делаешь?
– Я лишь пытаюсь дойти до вершины…
– Тогда почему мы совсем не двигаемся? – завизжал Руслан. – Взгляни на автоматонов! Мы давно должны были пройти мимо них.
Северин устало взглянул влево, где безмолвно застыл один из огромных автоматонов. Они так долго взбирались наверх, что уже не должны были видеть его ступни или Сотворенный пол, который когда-то напоминал ночное небо. Но они по-прежнему стояли на уровне бедер каменных статуй. Их бесстрастные лица взирали на них сверху, исполненные безразличия глаза и губы оставались прежними.
– Я считал… – сказал Руслан, и в его голосе чувствовалось напряжение. – Пятьсот ступенек, но мы не сдвинулись с места, не прошли ни малейшего расстояния. Ты ведь специально это делаешь, не так ли? Пытаешься вымотать меня? Плетешь мне всякую чушь об игре на лире на вершине зиккурата?
Северин облизал пересохшие губы, собираясь с силами, чтобы ответить.
– Все сходится, – медленно произнес он. – Представь себе, что ты совершаешь паломничество, именно этого и требуют от нас все святые места. Храм жаждет твоего отчаяния, твоей безнадежности. Но если ты будешь испытывать противоположные чувства, нет нужды общаться с высшими силами. Я убежден, что эти ступени скоро приведут нас к цели. Просто надо продолжать идти…
Рука Руслана метнулась к нему, и Северин услышал, как его друзья закричали в один голос, когда кулак Руслана угодил ему в челюсть. Он попятился назад, лезвие кинжала слегка полоснуло его по горлу, тонкая струйка крови потекла по его коже.
– Что ты делаешь… – попытался сказать он, но Руслан врезал локтем ему по шее, сбивая с ног.
Краем глаза Северин увидел, как Гипнос и Энрике рванулись к нему, но мертвые стражники Падшего Дома бросились к ним, повалив на каменные ступени.
Северин перевернулся на спину. Взглянув вверх, он заметил, как по листве деревьев на потолке пронесся порыв ветра. Божественная лира гулко вибрировала у него под сердцем. Веревка соскользнула с запястий Северина, но прежде, чем он успел пошевелить пальцами, Руслан ударил его ногой в грудь, и у него перехватило дыхание.
– Прекрати! – завопил Энрике. – Он не может играть на ней здесь, ведь тогда будет уничтожено все, что было Сотворено! Помнишь, что мы нашли в Спящем Дворце? – Он задохнулся, ловя ртом воздух. – Игра на лире призовет разрушение. Все Сотворенное погибнет! Мы должны идти дальше!
– Нет, – ответил Руслан, покачав головой. – Мы не пойдем.
Слишком поздно Северин понял, что сейчас произойдет. Он изогнулся, накрыв своим телом лиру, прежде чем литая рука Руслана метнулась вперед, схватив его за горло. Северин отбивался от него, молотя его кулаками и пытаясь вырваться. Он хрипел, ловя ртом воздух, но золотая хватка Руслана обладала нечеловеческой силой.
– Я думал, мы сделаем это вместе, Северин, – сказал Руслан, – но теперь вижу, что доброта сыграла со мной злую шутку. Мне не нужна твоя помощь.
Он схватил кинжал, все еще висевший над его головой.
Нет, – мелькнула в голове Северина отчаянная мысль.
Северин пытался повернуть голову, приказать святилищу лиры восстать и защитить его. Даже сейчас он по-прежнему ощущал ритм чего-то необъятного и божественного, пульсировавшего в его жилах, когда он сжимал пальцами струны лиры.
Это мое, – сказал себе Северин, когда Руслан вытащил лиру из-под его жакета. Я владею этим чудом.
Лишь Северин знал, как выглядит лира, когда на ней играют, блики света отражались от струн, переливаясь многоцветием красок, пульс звезд притаился в сияющих струнах.
Руслан полоснул кинжалом по руке Северина, размазывая его кровь по своей золотой ладони.
– Остановись… – прохрипел Северин.
Внезапно каменные стены вокруг них задрожали и покосились.
– Ничего не выйдет, – попытался сказать Северин, но слова застряли в его горле.
Несомненно, ничего не выйдет.
Несомненно, в нем и в его воле по сути заключалось нечто, что наделяло лиру могуществом.
Руслан провел окровавленными пальцами по струнам, и Северину не оставалось ничего, как наблюдать, как одна из тугих и сияющих струн прогнулась под прикосновением запятнанной кровью Северина золотой руки.
Поначалу его охватило облегчение.
Руслан не мог сыграть на лире, даже при помощи его крови.
Однако кровь Северина на струнах все-таки сотворила нечто.
До него донесся негромкий гул. Он расплывался вокруг, словно полоска чернил в стакане воды. Воздух вокруг них наполнился мерцанием.
Деревья наверху задрожали, крошечные листья дождем посыпались на золотые ступени. Золотые кинжалы попадали вниз. Стоявшие рядом с ним мертвые солдаты Падшего Дома громко выдохнули и съежились.
– Лайла! – вскричала Зофья.
Нет, – подумал Северин. Он откинул голову, отчаянно желая увидеть ее. И заметил, что Лайла резко падает вперед, ее голова бьется о камни.
– Это работает, – лихорадочно пробормотал Руслан. – Я знал.
Северин отпихнул от себя ботинок Руслана и успел встать на колени, прежде чем Руслан снова схватил его.
Северин завопил, но не расслышал собственного крика из-за оглушительного шума крови, раздававшегося у него в голове. Аромат апельсинов исчез, сменившись запахом слез. Весь мир сжался до картинки перед его глазами.
Лайла распростерлась на земле, слабо шевелясь. Кровь лилась из ее носа и ушей, стекая по каменным ступеням. Гипнос приподнял ее голову. Энрике мрачно смотрел на Северина.
Нет. Это совсем не то, что мне обещали.
Лира действовала совсем не так, как он себе представлял, но все равно она принадлежала ему. И ее сила тоже. Он увидел, как Зофья рухнула на колени, схватившись за свое ожерелье, словно не веря глазам.
Ее медальон Теската ярко сиял.
– Подождите, – услышал он собственный голос. – Судя по всему, на лестнице есть вход в портал! Я смогу сыграть на лире и все исправить…
Холодная тень накрыла его сверху. Руслан отшвырнул его от себя, истерично захохотав. Послышался оглушительный грохот, и Северин услышал, как каменные плиты со скрипом начали смещаться.
Металлический вопль прорезал воздух, когда каменные автоматоны вдруг повернули свои головы. Пустые металлические сферы их глаз вспыхнули ярким светом. Громоподобный голос, на языке которого Северин не говорил, но, тем не менее, сразу его понял, заревел:
Это не та рука, которой мы повинуемся, – воры. ВОРЫ.
Автоматоны взмахнули руками, их каменные кулаки скрылись в лесной чаще потолка.
Северин рванулся вперед, выхватывая лиру из рук Руслана, стараясь не задеть струны. Но, несмотря на это, порыв ветра ударил по сияющей поверхности инструмента, наполнив святилище пронзительной вибрацией струн. Оглушительный треск ветвей древних деревьев слился со скрежетом металла, и грязь и обломки посыпались на них с неба.
– Держите Лайлу! – завопил Северин. – Впереди вход в портал! Оттуда мы сможем пройти на вершину храма, я уверен! Мы просто должны идти дальше!
Гипнос подхватил Лайлу на руки. Зофья и Энрике, пошатываясь, двинулись вперед. Северин успел лишь сделать один шаг вперед, как вдруг ступени начали осыпаться, и зиккурат содрогнулся.
Издалека донеслись вопли Руслана о помощи, но Северин не оборачивался, глядя на ступени впереди. Деревья трещали и ломались у него над головой.
Энрике отпихнул его как раз в тот момент, когда ветка размером с его тело рухнула на ступени. Запах раздавленных фруктов разлился в воздухе. Они так ослабели, что не могли идти к краю зиккурата, Северину пришлось опуститься на четвереньки и ползти.