круг. Не мочь пошевелить даже перышком – кошмар, да и только! Но это все в прошлом. Она опять полноценный сокол, и ее дом – бескрайнее Небо.
Какое наслаждение – летать по грозовому Небу! Разряды молний щекочут ноздри, от них приятно покалывает кожу у основания перьев. Ветер неровный, ухабистый, и от этого парить в потоке еще интереснее, чем обычно. А еще повсюду густые-прегустые тучи и колеблющиеся воздушные столбы. Проскакивать между ними – одно удовольствие!
А внизу, на равнине, несчастные, прикованные к земле люди дерутся друг с другом, но бедняги еле ползают. До чего медленно они двигаются! И это притом, что люди ужасно разгневаны. А у вершины Горы соколиха заметила злого человека-ворона, у которого хватило наглости набросить на нее свое вонючее черное крыло, а потом связать. Когда соколиха летела мимо этого негодяя, ее передернуло от омерзения. Но конечно же, человек-ворон ее не заметил: как и все люди, он брел к вершине, глядя только себе под ноги.
Исполненная презрения, соколиха скользнула в сторону на крыльях Ветра – и едва не врезалась в целую стаю ужасных духов с крыльями, как у летучих мышей.
Перепуганная соколиха кинулась прочь. Но духи на нее даже не взглянули: с пронзительными криками Они выворачивали свои длинные черные шеи, следя за крошечной фигуркой человека-ворона, бредущей по тропе снизу.
Соколихой овладел страх. Ей захотелось улететь как можно дальше и никогда не возвращаться. На свете полно других Гор ничуть не хуже этой, и над ними не кружат злобные духи. И уж там-то соколиха сможет делать все, что пожелает, стоит только пером шевельнуть.
Но на этой Горе девочка, которая тоже поднимается к вершине. И мальчик здесь, и его младшая сестренка – это она спасла соколиху из огня. Сейчас с малышкой львица, и хотя обычно эта зверюга может сама о себе позаботиться, на этот раз даже ей не обойтись без помощи.
Поднимаясь вверх на восходящем воздушном потоке, соколиха чувствовала, как девочка боится людей-воронов и как ей не дает покоя тревога за мальчика. Соколиха терпеть не может, когда девочка волнуется, ведь тогда у нее тоже на душе неспокойно.
Вот раздался мощный раскат грома, вспыхнула молния, и наконец тучи разверзлись. На землю хлынул дождь.
Соколиха нехотя шевельнула пером на крыле, развернулась и полетела обратно к горе.
Прижав перья, она пронеслась мимо распространявших жуткое зловоние духов. Их крики проникают в голову и наполняют сердце страхом. Капли дождя с шипением превращаются в пар, стоит им коснуться огромных, обжигающе горячих голых крыльев…
Соколихе известно, что она летает быстрее всех живых существ на свете, даже быстрее Них, но духов так много, и они такие громадные…
Против таких ужасных существ не выстоять даже соколу.
29
Когда Гиласу было одиннадцать, его лучший друг Теламон объявил, что хочет взобраться на Пик Предков, и предложил ему прийти посмотреть.
Пик Предков – запретное место, раньше они даже близко к нему не подходили, но в этом же весь интерес! Гилас оставил коз под присмотром Исси, они с Теламоном отыскали почти нехоженую тропу, поднялись по ней на верхний уступ Горы и остановились, вытянув шеи и уставившись на коричнево-красный каменистый пик. Вокруг на ветру поскрипывали высокие черные сосны, охраняя узкий проем, вырезанный прямо в скале.
– Наверное, это и есть гробница Предков, – вполголоса произнес Теламон.
– Чьих предков? – так же тихо спросил Гилас.
– Наверняка не скажу, но похоже, что моих. Отец про нашу родню ничего не рассказывает. Знаю только, что они живут на севере в… Как там называется это место? Вроде Микены.
– Хм… – Гилас пристально оглядел пик. – Ты точно хочешь туда подняться?
Теламон на одно лето старше Гиласа, и вообще телосложение у него крепче, ведь голодать ему не приходится. Но… Чтобы покорить этот пик, нужно вскарабкаться по голой каменной стене над гробницей, потом взойти по ступеням, которые кто-то вырубил в скале, и наконец возле самой вершины переступить через трещину: в этом месте кто-то из богов расколол пик своим топором. А пока лезешь, ветер будет изо всех сил стараться тебя сбросить.
Теламон теребил личную печать. Вот он нервно прокашлялся.
– С тобой – поднимусь, – буркнул он.
Гилас взглянул на друга, потом расплылся в широкой улыбке:
– Идет! Ну, полезли!
И они стали карабкаться на пик. Вот прямо возле самого лица Гиласа пронеслась ласточка. Он прижался к горячим от Солнца камням. Сердце бешено стучало, все чувства обострились. Наконец они с Теламоном достигли вершины, а потом спустились обратно и рухнули на землю под соснами, хохоча от облегчения и клянясь друг другу в вечной дружбе.
Сверкнула молния, и кожу под нагрудником будто иголками закололо. Вот прогремел гром, небеса разверзлись, и хлынул дождь. За пару секунд Гилас вымок до нитки, а тропа превратилась в поток жидкой грязи. А иголочки все бегают. Тут в голове мелькнуло воспоминание. А ведь Акастос что-то об этом говорил… Но не успел Гилас припомнить, что именно, как мысль ускользнула.
Под натиском бури деревья неистово мотает из стороны в сторону, где-то внизу заржал Свирепый. Сверху раздалось ответное ржание, и вниз по тропе сбежал конь Теламона, но седока у него на спине не оказалось. Жеребец так спешил, что едва не снес Гиласа.
Значит, Теламон уже на пике. Гилас представил, как он бросает кинжал в трещину, чтобы Предки хранили его вечно. Наконец Гилас добрался до рощи из черных сосен. Но Теламона не видно. Прищурившись, Гилас разглядел сквозь пелену дождя вход в гробницу Дома Короносов. Сосна, в которую ударила молния, прислонилась к стене. Ни дать ни взять приставная лестница, ведущая на каменную крышу, – только ступеньки уж очень колючие.
Еще одна вспышка молнии – и вот Гилас увидел Теламона. Бывший друг стоит возле той самой упавшей сосны. Гиласа он не заметил. Теламон не сводит глаз с кинжала Короносов. Сколько же тоски и сожаления в его взгляде! Должно быть, собирается с духом, чтобы взобраться на пик и выбросить свой трофей.
Почувствовав на себе взгляд Гиласа, Теламон обернулся и вытащил из ножен меч.
Гилас уже достал и меч, и египетский нож. Выходит, у них обоих по два предмета оружия.
– Значит, бой будет равным, – произнес вслух Гилас, приближаясь к бывшему другу.
– Едва ли, – усмехнулся Теламон. – Я воин, а ты всего лишь Чу…
– Зато я сражался в бою, а ты нет.
Теламон набросился на Гиласа. Тот отскочил в сторону, но Теламон его все равно достал: ударом ноги бывший друг выбил из его пальцев меч. Оружие со звоном съехало вниз по каменистой тропе, и Теламон ухмыльнулся:
– Ну и на чьей стороне теперь преимущество?
Они кружили друг вокруг друга, а серебристые струи дождя отскакивали от их доспехов. Гилас сделал ложный выпад, Теламон упал на одно колено и выронил меч. Гилас оттолкнул меч своим ножом так, чтобы Теламон до него не дотянулся. Гилас хотел схватить оружие, но он отодвинул его слишком далеко, и меч Теламона тоже соскользнул вниз по тропе.
А Теламон времени даром не терял: он уже шагал по стволу сосны, поднимаясь на крышу гробницы.
– Зря ты это, Теламон! – прокричал Гилас и кинулся вслед за бывшим другом. – У тебя ведь теперь только кинжал! Скинешь его в трещину – останешься безоружным! А тогда ты далеко не уйдешь, я ведь у тебя на хвосте!
– Брошу кинжал Предкам – стану неуязвимым! – не оглядываясь, пропыхтел Теламон.
Гилас хохотнул:
– Уверен? Давай проверим! Ты без оружия, а я с ножом!
Теламон не ответил. Покачиваясь, он продолжал упорно идти по скользкому стволу, утыканному сломанными ветками.
Гилас уже дошел до середины ствола, как вдруг он заметил наверху какое-то движение. Теламон до этого места еще не добрался. Через стену дождя Гилас разглядел насквозь промокшую Разбойницу. Львица отчаянно старалась удержаться на камнях, по которым стекали потоки воды. А под ней Теламона подстерегала сжавшаяся в комок фигурка с ножом в руке.
И тут время будто остановилось. Гилас забыл и про ветер, и про дождь, и даже про Теламона. Мальчик не сводил глаз с копны волос цвета ячменя и не по-детски сурового личика, которое в последний раз видел два лета назад.
Она уставилась на него с открытым ртом.
Губы Гиласа шевельнулись. Он хотел произнести ее имя, но звуки застряли в горле. Исси…
– Гилас, берегись! – раздался снизу крик Пирры.
Мальчик едва успел увернуться от ножа Теламона. Бывший друг целил ему в шею, но вместо этого клинок отскочил от нагрудника и полоснул Гиласа по предплечью. Гилас выпустил египетский нож, и Теламон схватил его с победным воплем.
– Теперь у меня и кинжал, и нож, а у тебя ничего!
Балансируя на стволе дерева, Теламон хотел нанести Гиласу смертельный удар, но тот попятился вниз, чтобы враг его не достал.
– Трус! – издевательски бросил Теламон, поднимаясь выше.
Вдруг он заметил Исси и покачнулся. Девочка нырнула за камень. И тут на Теламона прыгнула Разбойница. Но львица не рассчитала расстояние и упала на скользкие камни. Она отчаянно царапала по ним когтями, пытаясь удержаться, но на глазах у скованного ужасом Гиласа львица с жутким скрежетом съехала вниз и исчезла по другую сторону пика.
У Гиласа перехватило дыхание. Разбойница больше не появлялась. Мальчик не помнил, что там, с противоположной стороны. Может, падение Разбойницы смягчат кроны деревьев? Или в этом месте лишь крутой обрыв?
А над головой у Гиласа торжествующе улюлюкал Теламон:
– Видишь? Боги на моей стороне! Теперь тебе даже твой лев не поможет!
Теламон перепрыгнул с сосны на первую из вырубленных в камне ступеней, а потом схватил дерево и столкнул его на Гиласа. Тот успел вовремя увернуться; тем временем от гробницы донесся крик Пирры. Похоже, она отскочила в сторону, но не сумела увернуться от одной ветки, и та придавила ей ногу. Но у Гиласа нет времени ей помочь. Главное – не дать Теламону добраться до трещины.