Но все изменилось, когда я повзрослела.
Я стала думать совершенно иначе, решив, что если жизнь в безопасности не гарантирует полного счастья, то почему бы не попробовать принцип «живем только раз»? Если мне дана только одна жизнь, я обязана прожить ее на всю катушку.
Да, иногда бывает страшно. Пару раз я чуть не спрыгнула с крыши в бассейн и все-таки упала в него, задев бортик, разбила нос, после того как несколько десятков раз покрутилась вокруг бейсбольной биты. Однажды я решила, что справлюсь с крепким алкоголем, хотя прежде не пила ничего, кроме пива. И это только то, о чем знает папа.
Так или иначе, я не могла проигнорировать ни один вызов, каким бы безумным он ни был. Если кто-то произносил волшебные слова: «Бросаю тебе вызов», я тут же вступала в игру.
– Перестань за меня волноваться, – говорю я папе, очнувшись. – Ты знаешь, что я могу о себе позаботиться. Клянусь богом, Билли и Рикки сделали все, чтобы я знала, как одним ударом расплющить парню яйца, как яблочный пирог, и я уже стала взрослой, чтобы ругаться матом.
Папа кряхтит от боли, как будто он слишком хорошо представил себе, как сплющивают его семейные драгоценности. Затем он бормочет что-то, подозрительно напоминающее фразу «хорошие мальчики».
Я перебиваю его, желая сменить эту тему, которую мы уже избили до полусмерти, реанимировали, словно зомби, а затем опять избили.
– Мне надо собираться. Но пока я не ушла, расскажи быстренько, как проходят поиски второй штаб-квартиры для «Фокс»?
Папа оживляется, расправляет плечи и кладет подбородок на руки, сложенные ладонями друг к другу, его глаза загораются от волнения. Если он и любит что-то почти так же сильно, как и меня, так это свою работу. После того как я вылетела из гнезда, сначала в колледж, а затем в собственную квартиру, он смог взмыть вверх по карьерной лестнице еще быстрее.
Недавнее объявление о том, что «Фокс Индастриз» собирается приобрести вторую штаб-квартиру вместе с региональным президентом для ее управления, заставило всех руководителей высшего звена броситься на поиски лучшего места для компании.
Ходят слухи, что папа намерен попасть в число топ-менеджеров компании.
– Все супер! Совет пока что слушает презентации, но думаю, что скоро начнется голосование. Если все пойдет по плану, то перед тобой новый президент второй штаб-квартиры «Фокс»! – Папа ликует. Я хлопаю в ладоши и кричу, заставив Софи подпрыгнуть от внезапного шума.
– Ого, здорово! Я так рада за тебя!
Отец сияет, но затем наклоняется вперед и выжидающе смотрит на меня. Даже сквозь экран в его взгляде читаются серьезность и осмысленность.
– Если я заключу сделку и получу повышение, ты знаешь, что это значит?
Я совершенно точно это знаю.
Приходи ко мне работать.
Может, он и разрешил мне жить в общежитии в колледже и, конечно, иметь собственную квартиру, но он по-прежнему хочет, чтобы я оставалась в пределах досягаемости. Все-таки я его маленькая девочка.
Несмотря на то что это чувство рвет меня на куски, я не могу сказать ему об этом сейчас. Не теперь, когда мы уже столько раз обсуждали, что я хочу добиться чего-то сама, а не за счет его фамилии.
Понимая, что у меня нет времени спорить, я меняю тактику и перехожу на тему, которую он совершенно точно откажется обсуждать со мной.
– Ага! Значит ли это, что ты наконец найдешь счастливицу, с которой разделишь свой головокружительный успех?
Он тут же смотрит через плечо, откашливается, а затем снова смотрит в камеру.
– Знаешь что? Мне пора собираться на встречу, – говорит папа. – Хорошего дня, малявка.
Подмигнув, он отключается, и экран моего телефона меркнет.
– Ты можешь в это поверить, Софи? – говорю я, совсем не удивившись реакции моего отца. Он всегда нервничает, когда я требую от него найти партнершу, и иногда я использую эти знания в свою пользу.
– Ему нужен детальный отчет о моей личной жизни, но как только я пытаюсь узнать последние новости про него, он сразу превращается в Каспера и исчезает.
Естественно, Софи не отвечает, и я смотрю на часы.
8:05… Меньше часа, чтобы собраться, заехать за Тифф и лететь на работу.
– Твою мать! – кричу я, проклиная папу за то, что он потратил мое драгоценное время. – Надо собираться!
Я перепрыгиваю через кровать, едва не упав и не расшибив голову о комод, и в два счета оказываюсь в душе. Я успеваю лишь быстро побрить ноги, прежде чем вытираюсь полотенцем. Я использую свой запасной вариант – собираю волосы в хвостик, потому что на кондиционер и укладку феном уже не остается свободного времени, которое папа израсходовал.
Я наношу легкий макияж, делаю акцент на ресницах, крашу губы красной матовой помадой, пшикаю на себя пару раз из флакона духов с древесным ароматом, а затем надеваю белую классическую рубашку и узкую черную юбку-карандаш. Красные туфли на каблуке завершают образ, придавая строгому образу изящества и элегантности.
– Ладно, Софи, – говорю я ей, крутясь перед зеркалом.
Я выгляжу собранно и профессионально, как деловая Барби, со светлыми локонами, большими голубыми глазами и сиськами, слишком большими для моей фигуры – спасибо маме. Но я знаю, как использовать все это в своих интересах. Люди зачастую не ожидают, что такие мозги, как у меня, могут находиться в подобной оболочке, и я с радостью позволяю им недооценивать меня, а сама тем временем сношу головы, надираю задницы и избавляюсь от конкурентов.
– Доверяю тебе держать оборону. – Я хватаю сумочку и ключи от рабочего кабинета с комода и иду к входной двери, бросая через плечо: – Постарайся не разнести дом, пока меня не будет, ладно?
Она мяукает… И это может означать как хорошее, так и плохое.
В суматохе добираясь до квартиры Тиффани, я чуть не попала в небольшую аварию, когда летела по городу на всех парах. Но, подъезжая к обочине, я не увидела подругу, что довольно странно, потому что она всегда в это время уже стоит на улице.
Я жду несколько минут, а затем опускаю окно и начинаю сигналить, выкрикивая:
– Давай, Тифф, нам пора ехать!
Тиффани не появляется, я сердито ворчу, выпрыгиваю из машины и поднимаюсь по лестнице на второй этаж, готовая забарабанить в ее дверь. Я делаю лишь пару шагов, как вдруг слышу раскатистый бас: «Шевели задом, но осторожней там».
– Что… за… хрень? – бормочу я, поднимаясь по лестнице, и стучу в дверь.
– Тиффани! – Я пытаюсь перекричать музыку и замечаю несколько любопытных соседских глаз, выглядывающих из-за штор: – У тебя есть три секунды, чтобы выйти, или я уезжаю!
Как по волшебству, дверь открывается, но вместо Тиффани я вижу ее старшего брата, Эйса Янга, в расстегнутых джинсах, без рубашки и с банкой пива в руке.
Когда-то давно он был невероятно горяч, и я сказала об этом Тиффани, когда он приезжал к нам в общежитие. Я впервые увидела его, разлегшегося на ее кровати, подумала, что она замутила с ним, и очень гордилась своей девочкой. Однако я была счастлива ошибиться, ведь по девчачьему кодексу он относился к категории «Смотреть, но не трогать».
Но дни его триумфа закончились.
«Какого черта творит этот придурок, напиваясь с самого утра?». Мысль мелькает в моей голове, но я решаю, что не хочу ничего знать, когда запах его пивного дыхания ударяет мне в нос. Он выглядит паршиво: когда-то плоский живот заплыл жиром и обмяк.
– Эль? – спрашивает Эйс, пьяный в стельку, заставляя меня задуматься, что же не так с этим парнем. В последний раз я слышала, что он нашел хорошую работу на севере, встречался с потрясающей девушкой и планировал жениться на ней. Но месяц назад он, к ужасу Тифф, загадочным образом вернулся, угрюмый, молчаливый, безработный и очень одинокий, и устроился на ее диване.
И с тех самых пор он сводит ее с ума.
– Как делишки?
– Привет, Эйс. Где Тифф? – громко спрашиваю я, пытаясь перекричать грохочущую музыку и игнорируя его вопрос, потому что не хочу завязывать с ним разговор. – Мы опаздываем на работу.
На самом деле мы не опаздываем, но запас времени иссяк, и пора выезжать.
Эйс открывает рот, чтобы ответить, как вдруг его отталкивают в сторону, и знакомый голос рычит:
– С дороги!
Тиффани, моя лучшая подруга и сообщница с первого курса колледжа, выглядит измотанной: ее темные волосы собраны в небрежный хвост, рубашка помята и неправильно застегнута, одна сторона длиннее другой, не говоря о том, что ее, по идее, не мешало бы заправить.
У нее яркие озорные глаза и бойкая манера поведения, из-за чего некоторые люди думают, что мы странная парочка. Друзья должны оберегать вас от неприятностей и давать мудрые советы, если вы задумали какую-нибудь глупость. С Тиффани же как раз наоборот.
Я уже была маленьким сорвиголовой до нашей встречи, но она стала моим главным подстрекателем, постоянно бросая мне вызовы и поднимая ставки.
Она стала чем-то вроде дьявола на моем плече.
Тельмой для моей Луизы.
И я люблю ее за это, потому что мы пережили много замечательных мгновений вместе. Действительно замечательных.
Выходить из дома едва собранной совсем не в стиле Тифф, потому что, помимо прочего, она упорядочивает мой хаос. Так задержаться она могла только по-чертовски веской причине.
Я открываю рот, чтобы спросить, почему так долго, но она проходит мимо меня, летит к машине, бросая через плечо:
– Пойдем. Объясню все в машине.
– Пока, Эйс, – быстро говорю я, поворачиваюсь и убегаю вслед за Тиффани.
– Увидимся, Эль, – отвечает Эйс, глядя на меня мутными глазами. Где-то позади него музыка просит меня и всех в здании «похвастаться тем, что у тебя есть».
Браво, Эйс. Высший класс.
Тиффани кричит через плечо:
– Выруби эту срань, пока мои соседи не вызвали копов!
По крайней мере, он выглядит огорченным, и, прежде чем мы успеваем закрыть двери машины, музыка затихает.
– Что, черт возьми, это было? – спрашиваю я, когда мы отъезжаем от обочины. – Напивается с самого утра?